Земля войны - Александр Дмитриевич Прозоров

class="p1">– Второй – возвращаться к русской крепости. Не так уж и далеко мы от не отплыли.

– И что в крепости, сэр?

– Украдем баркас или шлюпку. Думаю, без труда доберемся до Печоры, а там и до Архангельска недалеко.

– Возвратиться в Архангельск? – матросы уныло переглянулись – Пустыми, без корабля, без слоновой кости, без золота? И кому мы там будем нужны?

– Что ж, друзья мои! – положив руку на шпагу, торжествующе воскликнул Фогерти. – Так и знал, что легких путей мы с вами искать не будем. Верю – Бог поможет нам! Освободим товарищей, вернем и судно, и золото.

– Так и будет, сэр! – оживился долговязый. – Я знаю – так и будет.

Заполошный Лес молчал. Помалкивал и юнга. Слишком уж все казалось сейчас расплывчатым и не очень понятным. Каким образом удастся освободить своих? Как вообще догнать берегом плывущий в море корабль, тем более такой быстроходный, как «Святая Анна».

– Они не пойдут быстро, – словно читая скользнувшие в голове Джереми мысли, уверенно бросил Джеймс. – Пока научатся управлять кораблем, пока привыкнут. Может, вообще пока здесь останутся – вот в этой самой бухте. Полагаю, у нас есть, по крайней мере, неделя, мои почтеннейшие господа. Будем думать, как этой неделей воспользоваться.

Атаман, конечно, был уверен в победе, сказать по правде, не ожидал, что все пройдет так гладко – и Енко Малныче с Ясавэем и Сертако не подкачали – изобразили селения так, что от настоящего не отличишь, а, главное, Нойко Дрянная Рука исполнил свою роль как по писаному, и относительно бескровный захват английского судна была почти полностью его заслугой. Егоров даже подумывал как-то отметить мальчишку, наградить, что ли? Только вот как? Золото для колдунов особой ценности не представляло, рабы – тоже, а больше у казаков пока ничего и не было.

Оружие? Так младой пушкарь Семка Короедов уже подарил Нойко саблю, теперь что же – осталось подарить пищаль? Так с ней малолетнему колдуну не управиться, да и таскать тяжело.

Думал Иван, думал, с Михейкой посоветовался, и по его совету подарил-таки изящный самострел – арбалет миланской работы, с узорчатым, красного дерева, ложем, луком стальной, с серебряными накладками, дугою и зубчатым взводным механизмом – кремальерой. Такой арбалет бил шагов на двести, пробивая любую кольчугу, и был захвачен Егоровым еще в Ливонии, а затем кинут в обоз Ермака. С той поры и валялся без толку, атаман в последнее время как-то все больше на мушкеты да пушки надеялся.

Нойко атаманскому подарку обрадовался, возгордился безмерно, так целый день и проходил – с арбалетом на плече и саблей на поясе. Тяжеловата оказалась сабля, пояс вниз тянула, и парнишка ненавязчиво попросил перевязь у бугаинушки Михейки. Тот – добрая душа – дал, носи, сказал, с честью. То-то радости было у парня! Да что и сказать – заслужил.

Английские корабельщики после потери капитана, боцмана и командира морской пехоты оказались сговорчивы, предложение атамана поступить на службу восприняли вполне благосклонно и даже с радостью, отнюдь не меньшей, чем у Дрянной Руки от самострела и перевязи. Правда, шкипер с канониром оказались хитры в казуистике, попросив составить письменный договор, и не от имени московитского государства, а от лица самого «господина барона Джегорова». Просто нанялись на службу к частному лицу – так случалось часто. И не навсегда, упаси боже, – на время, договор на год был подписан, с возможностью «последующей пролонгации, если у высоких договаривающихся сторон не будет друг к другу претензий». Долю в добыче шкипер тоже попросил указать конкретно, а, кроме доли, еще и жалованье, «как принято в добропорядочных странах среди почтенных негоциантов».

Шкипер шпарил по латыни, словно какой-нибудь подкованный жучила-юрист, Иван этот язык знал, правда, чуть хуже, чем немецкий и польский. Не такое уж, кстати, и высокое оказалось жалованье – Егоров с Михеем дураками себя не выказали, торговались до последнего, зато кое в чем уступили в размерах доли. Общему согласию сильно поспособствовало и то, что корабельщики все ж таки оказались англичанами, а не враждебными шведами или поляками Речи Посполитой. С Англией Россия не враждовала, а, наоборот, дружила и преизрядно, на что самому государь постоянно жаловались голландские и датские купцы-гости. Мол, не развернуться им – в иноземной российской торговле, куда ни плюнь – обязательно попадешь в англичанина. А что? В лондонской «Московской компании» зря свой хлеб не ели!

Так что все хорошо: представители команды – шкипер и главный канонир – ударили по рукам с «господином бароном» «со всем удовольствием и приятностью», после чего долго пили мгновенно изготовленную колдуном Енко Малныче бражку (что умел, то умел, не отнимешь!) и клялись друг в друг в вечной дружбе. А то, что перед этим слегка друг в дружку постреляли – так с кем не бывает? Джентльмены на то и джентльмены, чтоб, в случае обоюдной выгоды, не обращать внимания не разного рода недоразумения, кои всегда случаются – жизнь есть жизнь.

– Се ля ви, как говорят французы… и наш добрый лекарь, увы, ныне сгинувший, – засмеявшись, произнес шкипер и махнул рукой. – Ну, господин барон, – выпьем! Очень рад познакомиться лично с вами и с вашим капитаном Мик-хеем.

От англичан же атаман, а следом за ним и все казаки узнали о смерти грозного государя Ивана Васильевича, случившейся уже больше года тому назад, и о новом царе – Федоре, коего Иван помнил как очень спокойного и приятного человека, весьма грамотного и во многих науках сведущего.

Егоров даже встал:

– Ну, выпьем за царя Федора Иоанновича! Слава!!!

Англичане тост поддержали с охотою – новый государь им ничего плохого не сделал, и все полученные от покойного Иоанна Васильевича преференции подтвердил.

Лишь под утро гости разошлись из салона по своим каютам.

– Скажу вам откровенно, Эндрю, – пошатываясь, промолвил главный корабельный канонир, добродушный с виду толстяк Ричард Флемингс по прозвищу «Дядюшка Дик», – если б не несчастный старина Бишоп, мы бы давно навели тут все мосты. Не бегали б, подобно шакалам, пытаясь что-то урвать, а спокойно заглянули бы в крепость, договорились бы с этим милым бароном.

– А договорились бы?

– Вы видели их корабли? Это ж слов нет. Наша-то красавица «Святая Анна»…

– Кстати, она теперь не наша, – пьяно улыбаясь, тощий Эндрю Уайт погрозил пальцем. – Это теперь трофей… г-господина барона.

– И все из-за глупости нашего незадачливого капитана! Ах, жаль, конечно, старину… Погибнуть такой страшной смертью, брр!!! Ну, да земля ему пухом, аминь.

Известие о новом царе выбило из головы атамана весь хмель! Ведь Федор Иоаннович,