Загадка города Шахтар - Кира Календарова

он, перелистывая страницы тетради. Надя подошла ближе. Эльдар провел пальцем по списку из дат и нечитаемых подписей. – Мне нужны личные записи прошлого архивариуса. Если, конечно, они вообще сохранились…

– Он писал об обрушившейся шахте? – удивилась Надя. – О чем там можно писать?

Эля облизал губы и медленно, обдумывая каждое слово, ответил:

– Никто точно не знает, почему шахта обрушилась. Проводили какое-то расследование, не написали толком никаких объяснений, а потом просто закрыли территорию и охраняют ее теперь как зеницу ока.

Он сложил страницы одного из номеров и посмотрел на фотографию на обложке. В черно-белом снимке угадывались руины старой штольни. Эльдар несколько секунд в упор смотрел на фотографию, а потом содрогнулся, будто его вдруг начало знобить.

– Никому нет дела до того, какой раной это стало для всего города! Люди здесь испокон веков поклонялись Черному хребту, и шахта, которая дала жителям работу, привела город к расцвету, была для них почти что святым местом, храмом горных богов, которые помогали людям. И вдруг шахта обваливается! Внезапно, без предупреждения, без каких-либо предпосылок, будто Черному хребту просто надоело, что люди копаются в его внутренностях, и он решил их уничтожить! Знала бы ты, как… – Он резко прервался и так судорожно глотнул воздух, что Надя на секунду испугалась, но он уже взял себя в руки: – Я хочу понять, что на самом деле тогда произошло и почему это произошло. И я думаю, что твой предшественник мог кое-что выяснить.

– Я бы помогла… – вздохнула она, но быстро поправилась: – Помогу, когда доберусь до архива. Мне ведь все-таки разрешили туда спуститься, пусть и под надзором. Лед тронулся. Но, чтобы все не испортить, мне нужно вернуть эти газеты на место. Может, тогда Фрекен забудет про ежедневные обещания меня уволить.

– Уже извинился же, – усмехнулся парень и положил в стопку последнюю газету. – Если захочу еще что-нибудь украсть, спрошу у тебя разрешения.

Надя фыркнула и шутливо пихнула его в плечо. Распрощавшись с Элей, она вернулась к себе, в уже опустевшую комнату: медсестра уходила на работу куда раньше соседки. Надя быстро переоделась и причесалась, спрятала газеты в сумку и, назвав вахтерше номер уже своей комнаты, поспешила в библиотеку. В половине девятого она поднялась на крыльцо и дернула дверь на себя. Закрыто. «Повезло-то как», – улыбнулась она, отперла дверь своим ключом и, перепрыгивая через ступеньку, побежала наверх, к стопкам старых газет, ждущих потерянных собратьев.

Раскладывая номера «Новостей Шахтара», Надя просмотрела желтеющие страницы. В статьях и заметках газетчики пересказывали новость об обвале шахты разными словами: одни упоминали смерть кого-то из пострадавших шахтеров и сообщали дату похорон, другие комментировали визиты чиновников из областного центра и даже из столицы, позже сухо говорили о закрытии предприятия. Расследование катастрофы, видимо, ни к чему не привело – в номерах, которые Эля не тронул, об этом больше не писали. Как он и говорил, официально причину обвала так и не озвучили. В последней напечатанной заметке был только комментарий «пресс-секретаря Комитета по безопасности Шахтара», в котором практически накладывали табу на публичное обсуждение обвала. После этого – только объявление об открытии памятника, который Надя видела в день приезда.

«Комитет по безопасности? – перечитала Надя сухое официальное сообщение. – Что за дурацкое название…»

Поправив и без того ровные стопки, она окинула библиотеку хозяйским взглядом. До открытия оставалось еще немного времени, и девушка пошла проверить детский отдел, чтобы Фрекен не к чему было придраться. Наведя порядок на доверенных территориях, архивариус спустилась на первый этаж, к двери, за которой, как в пыльном гробу, лежала ее настоящая вотчина. Простая дверь, выкрашенная белой краской. Ни таблички, ничего. Если бы не внезапное поручение откуда-то «сверху», она бы так и не узнала, что за ней скрывается. А еще, если бы не это, она бы не опозорилась перед парнем, который ей нравится и который встречается с другой.

Погрузившись в безрадостные мысли, она не обратила внимания на скрип входных дверей и стук каблуков по холодному полу вестибюля.

– Чего в стену уставилась? – Она вздрогнула от скрипучего смеха библиотекарши. – Чай, не кошка, хоть и рыжая.

– Задумалась, – вежливо улыбнулась Надя. – Доброе утро, Олимпиада Васильевна.

– Вот уж и правда доброе. – Та тоже выдавила подобие улыбки. – О мальчиках думала, небось? О чем в твоем возрасте еще думать-то!

– В архиве прибраться бы, – уклончиво ответила Надя, не желая признавать частичную правоту женщины. – Там очень пыльно, документы портятся.

– Да, порядок навести надо, – кивнула Олимпиада Васильевна, тоже глядя на закрытую дверь. – Вот раньше-то… – И со вздохом замолчала.

– Вы ведь знали прошлого архивариуса? – осторожно спросила Надя. К ее удивлению, Олимпиада Васильевна снова печально вздохнула.

– Конечно, знала. – Библиотекарша широко перекрестилась, чем шокировала Надю еще больше. – Умный был человек. Но такой дурак…

Снова повисло молчание. Гулкая тишина отражалась от выложенных ракушечником стен вокруг двух молчащих женщин. Надя перекатывала слова на языке, думая, о чем лучше спросить. Что случилось с ее предшественником? Олимпиада так вспоминала о почившем коллеге, будто он не просто ушел на пенсию и умер от старости, но поднимать эту тему Надя побоялась. Прямо спрашивать про его личные записи было и вовсе глупой затеей, поэтому она решила пойти в обход:

– Вы хорошо его знали?

Старуха лишь пожала плечами и медленно повернулась к лестнице.

– Да как тебе сказать… Он не вылезал из этого подвала, а если и вылезал, то тут же уезжал. То в музей, то к шахте, все время где-то пропадал… Говорил, книгу пишет. – Ее губы тронула печальная улыбка.

– О Шахтаре? – Надя медленно пошла наверх вслед за библиотекаршей.

– И о Шахтаре тоже, – кивнула она, останавливаясь на втором этаже и переводя дух. – Но книгу эту все равно бы никто не прочитал.

Надя заглянула в нахмуренное лицо, в складках которого проглядывалась скорбь. Неужели он умер из-за этой книги? Если ее никто не прочитал, значит, ее не издавали. Но тогда должны были остаться черновики. Эти записи ищет Эльдар? Зачем? И кому они помешали?

– Комитету по безопасности?.. – продолжила она, не сразу заметив, что сказала название вслух.

Олимпиада резко повернулась и вперилась в девушку взглядом. В болотных глазах сверкнула темная искра. Она открыла рот, будто собралась что-то сказать, но тут же отвернулась и крепче схватилась за перила.

– Газеты в читальный зал принеси! – рявкнула старуха и, как могла быстро, пошла наверх.

Надя осталась на лестнице, пытаясь понять, что только что случилось. Она сболтнула лишнего – это было написано во взгляде библиотекарши. И… все? Зная Фрекен, она ждала хотя бы ядовитого: «Много будешь знать –