Сказка про наследство. Главы 10-15 - Озем

официальной линии и еще по доброй воле от себя. Великолепный послужной список для партийной карьеры. Образование даже лучше, чем у Сатаровского наследника – академию кончал, диссертацию писал. Но Союз рухнул, а свою перспективную карьеру В.И. Щапов порушил собственными руками. Мало того, что вернулся из Москвы в Кортубин, так еще (опять же по доброй воле!) законопатился в южную глухомань, на границу области с Казахстаном, даже не в дыру, а в дырку под названием Утылва. Ну, читатели все понимают. Вот и В.И. все понял и отнесся к эпизоду с покушением спокойно и здраво. Он ничего не обсуждал, не намекал, не обещал – просто взял и уехал в свою дорогую Утылву. И остался там на годы.

Что же Генрих Сатаров, кортубинский наследный принц? После драматического эпизода в доме на улице Социалистической он срочно улетел в Москву. Чтобы разрядилась обстановка, улеглись страсти. Чтобы выяснить подоплеку покушения. И самому успокоиться. Вернулся он не скоро, в сопровождении телохранителей – колоритной парочки, братьев Клобов.

Как выясняли и как воевали, есть отдельная история. Сатаровы сохранили контроль над комбинатом. Хотя на людях Генрих выглядел довольным, излучал уверенность и оптимизм, но вот душевное спокойствие – штука деликатная, мягкая, податливая, как шерстка белого кота. Кот не нашелся после покушения в подъезде. Пуля не нашлась. Валявшуюся на ступеньках шестого этажа (где убийца, очевидно, выжидал время и курил) смятую пачку сигарет – в красном круге черная надпись Lucky Strike – сочли случайным мусором. Киллера не поймали. Следствие забуксовало по причине, что информации крайне мало. От потрясенной жертвы не добились связных показаний, не составили портрет – фоторобот – преступника. Вообще, с психикой шутки плохи. Генрих понял на собственном опыте, ходил по московским врачам, и в Кортубине пришлось проторить дорожку все к тому же профессору, что лечил раньше маленького сына. Только Генриху потребовались не витаминчики, а рецепты на сильные успокоительные средства. Но со временем все вроде нормализовалось, устаканилось. Вроде??..

*****

После гористого участка пошел общий спуск. Вот и Утылва не за горами. То есть, буквально она располагается не за горами. Горы с восточной стороны городка – числом четыре – плюс пятая невидимая гора Марай. Получается Пятигорье. Кортеж из трех черных иномарок, как и намедни синий Форд Фокус Максима Елгокова, приближался к городу с юга. Уже показалась возвышенность с густой, темно-зеленой растительностью – не гора, а как бы пригорок, на котором установлен въездной знак УТЫЛВА. Место всем известное и замечательное тем, что от пригорка – со стороны, противоположной дороге – струилась Негодь. Таинственный источник, который бил из земли и наполнял подобие небольшого озерца. Именно здесь утопили легендарные хомуты, что с той поры все всплывают в Виждае. Проезжавшие автомобили не могли видеть Негодь и знать про нее тоже не могли.

Уже раньше говорилось, что незнание закона – или тылвинских обычаев – не освобождает от того, что эти законы исполняются над каждым участником нашей истории. Почему с Генрихом Сатаровым должно сложиться иначе? Потому что он олигарх?

Ничего не предвещало беды (и беды не случится). Дорога – и впереди, и позади – была большую часть времени пуста. Тишина, умиротворение. Никаких сказочных, лязгающих гусеницами и распускающих черный дым чудищ, у которых разворачивается башня, собственная пушка упирается (куда? в тебя!), и все это тонет в сплошном реве и металлическом грохоте. Никаких чудес! Будьте спокойны, Генрих Прович. Лишь изредка мелькали навстречу реанимированные (опять-таки чудом) образцы советского автопрома – москвичи, жигуленки, запорожцы шустро катили по своим надобностям – именно они здесь были в родной стихии. Изредка показывался старый трактор – еще советский синий Беларус – выруливал с бывших совхозных полей. И уж совсем невероятная (и невиданная здесь и сейчас) старина – люди в степи на лошадях – и верхом, и в кибитках, на телегах. Длинные обозы с зерном. Ничего этого нет, а уцелевший пережиток прошлого – приземистая гнедая лошадь неторопливо тянула большую телегу, груженную алюминиевыми флягами. Однако сегодня на телеге не сидела очаровавшая Максима молодая деваха – пышнотелая, розовощекая, в коротком платье, с гладкими коленками – эдакая ядреная, свежая, беззаботная. И задумчивому олигарху в Audi не довелось задержать взгляд на ее круглом румяном улыбчивом лице. Он – олигарх то есть – ехал в Утылву не отдыхать! А зачем же он ехал? Сам не знал.

Уже во второй раз за свою историю городок сподобился наблюдать значительную картину. Раньше здесь (ну, или где-то в степи – степь ведь большая) проезжал русский царь Александр Второй, теперь осчастливил своим появлением кортубинский олигарх Генрих Прович Сатаров (местный царек). Кортеж автомобилей представительского класса окутан тучами пыли. Вот уже они приближаются – что и кто? автомобили, олигархи, сама судьба Утылвы. Вот оно!.. Что же остается тылкам? Не падать же ниц. Только надеяться, что пассажиры успели наглотаться горькой пыли, растеряли на дорожных загибах и ухабах умные принципы, как должно жить, утомили глаза созерцанием вечности в степи и осознали свою малость и сопричастность обыкновенному человеческому племени – жителям тысяч городов и поселков в российской земле – в степи, тайге, горах, лесах… Стоит ли надеяться на такое чудо?

Скоро сказка сказывается – да не скоро дело делается. Наша история идет (и булькает) своим неспешным порядком. И целое скопище пузырьков и бульков – таинственная Негодь – вот она! Генрих Прович, хорош спать!.. А господин Сатаров не спал. Или спал лишь наполовину. Он еще и думал. О как!..

Простая болтовня дорогой – то забирающая время, то стихающая. Генрих погрузился в размышления. Естественно, он не пришел в восторг от необходимости съездить – метнуться куда-то на юг, в глухомань – в Утылву. Зачем? Попусту. Сатарову НИЧЕГО не нужно там. Но областные власти четко выразились: чтоб тихо было! и ни булька. Здесь не Москва! В Кортубинской области все тишь да гладь, божья благодать. Здесь все довольны и счастливы, и искренне любят друг друга – правители и народ, центр и периферия, эксплуататоры и эксплуатируемые, официальные партии и оппозиция. Сольемся в экстазе! все хором стараемся, тащим общий воз. Кто-то едет, а кому-то НИЧЕГО не остается, кроме как надеть хомут на шею и этот воз хе…ить! простите, тащить. Вредно сказками народ смущать. Опять же – чтоб тихо было! Заткнуть глотки наивным тылкам!.. На встрече с губернатором Генрих покивал (лишь бы отвязались) и вдруг услышал, что ему придется ехать. Зачем? Куда? Где эта мифическая Утылва с башнями, флагами, невидимой горой Марай? с механическим