Антон Демченко - Юнец Торгового Флота

Окно моей комнаты выходит во двор отеля. Второй этаж, высота небольшая. Внизу виднеются ёще не убранные, но давно пустующие из‑за налетающего с Волхова холодного ветра, столики, разбросанные по небольшому саду, засыпанные облетающей с невысоких деревьев листвой. Пусто. Обвёл взглядом стену левого крыла дома… свет горит, но вроде бы в окнах никто не маячит. А что подо мной? Отсветов нет, ну и замечательно, значит, на первом этаже свет не горит, и заморачиваться с промышленным альпинизмом не придётся. Но сначала… Ветер тугой волной разошёлся в стороны… Наблюдателей нет. Ожидаемо. После услышанного в госпитале, я был почти уверен в их отсутствии… правда, уходя к Алёне или для подготовки своего проекта, по - прежнему старательно путал следы. На всякий случай. Прыжок!

Под подошвой тихо хрустнула щебёнка и я, выпрямившись, тут же метнулся в ближайшую тень. В конце концов, если наблюдателей нет на улице, это не значит, что их нет в самом отеле. Правильно? Вот от таких вуайеристов я и постарался скрыться. Паранойя? Пусть так. Но лучше быть живым параноиком, чем беззаботным трупом.

Добравшись до тёмного угла на стыке центральной части и левого крыла отеля, я активировал часть рунных цепей на теле и взлетел вверх по стене, прямиком на крышу. Сориентировавшись по возвышающейся у реки громаде Детинца и мерцающему в лунном свете золотому шлему центральной главы Софийского собора, я определился с нужным направлением и припустил по крышам. Так быстрее, да и не придётся распугивать своим скоростным забегом ещё довольно часто встречающийся на улицах народ. Хотя время уже одиннадцатый час вечера. Ночь, можно сказать.

Оказавшись у дома Алёны, я чуть подумал и, вместо того, чтобы спуститься на крыльцо, добрался до её окна. Спустившись с крыши на словно специально сделанный уступ, заглянул в освещённую комнату и невольно улыбнулся. Тихонько постучав по раме, замер… Вот, сидевшая перед трюмо, девушка обернулась на звук, а вот она уже стоит у окна и с силой дёргает шпингалеты.

Едва окно открылось, я перевалился через подоконник и тут же сграбастал Алёну в объятия. Поцелуй, жадный, требовательный… Боже, как я по ней соскучился! И как жаль, что мне придётся так скоро уйти… Руки скользящие по плечам и груди, жаркое дыхание… и разлетающаяся во все стороны одежда. Услышат? Нас? А руны нанесённые мною на стены, во время одного из визитов, для чего?

В какой‑то момент мы так увлеклись, что не заметили, как оказались обнажёнными. Алёна, словно опомнившись, вдруг отпрянула, попытавшись укрыться подхваченным с постели покрывалом, но то почему‑то не поддалось, а я… я застыл в ошеломлении. Видел я обнажённых женщин, не раз и не два, но та что стояла передо мной сейчас, не сводя с меня испуганного, но какого‑то мерцающего взгляда… это было совершенство! Богиня! Я влюблённый дурак? И что? Зато, сейчас я самый счастливый человек на свете.

Словно заворожённый, я сделал маленький шаг вперёд, ещё один, а в следующий миг Алёна подалась мне навстречу и я еле успел воздействовать на девушку единственной известной мне условно целительской воздушной техникой, которой когда‑то в шутку меня научил один из дружинников Громовых, но ведь пригодилось же! Алёна вздрогнула… и всё смешалось в каком‑то сумасшедшем калейдоскопе.

Это был, наверное, самый сладкий вечер в моей жизни. Жаль, что он так быстро закончился. Часы на столе в углу комнаты тихо отыграли три часа ночи и я принялся высвобождаться из объятий Алёны. Она тут же открыла глаза. Поцелуй, и кольцо рук неохотно размыкается. Поднявшись с кровати, я начинаю одеваться, одновременно собирая разбросанную по всей комнате одежду, а Алёна лежит, оперев голову на сложенную в локте руку и внимательно наблюдает за моими сборами. Но когда я уже был готов надеть бушлат, она выскользнула из постели и, вмиг оказавшись рядом, уже совершенно не стесняясь своей наготы, схватила за лацканы жилета. Шепот, тихий, почти неслышный, губы к губам, глаза в глаза. Мне кажется, мы могли бы обойтись совсем без слов. Просто взглядами…

- Обещаешь?

- Да.

- Я буду ждать. Как договорились.

- Я приду.

- А если…

- Никому не верь. Даже если могилу покажут, и скажут, что моя. Всё равно не верь. Я приду.

- Скорее.

Хлопнуло окно, и холодный ветер ударил в голову не хуже алкоголя. Сорвав прощальный поцелуй, я перемахнул через подоконник и, спрыгнув наземь, побежал. Не оборачиваясь. Потому что, если оглянусь… и увижу Её в окне, то плюну на всё и никуда уже не уйду. А потому, сжать зубы и бежать. Вперёд, быстро. Чем быстрее я уйду, тем быстрее вернусь, а значит… ещё быстрее!

Вот и эллинг, у входа в который мечется из стороны в сторону мелкая фигурка. Значит, посыльный выполнил‑таки обещание и доставил письмо по адресу вовремя. Не зря гривну потратил! Воздух? Чисто. Подлетаю к слоняющемуся у ворот пареньку и хлопаю его по плечу.

- Ну что, Ярослав, полетаем? - Тот подпрыгивает от испуга, но узнав меня, улыбается. Вот же энтузиаст! Понятия не имеет, зачем я поднял его среди ночи, но глаза уже горят…

Глава 6. Воистину летучий «Голландец»

Поднявшийся над землёй дирижабль плавно скользит на малой высоте, чёрной почти невидимой в ночи тенью. Звук работающих на малой мощности маршевых нагнетателей отдаётся почти незаметной вибрацией корпуса. Собственно, сам «голос машин» внутри практически не слышен, а снаружи… Ну, с проблемой рёва нагнетателей, местные справляются так же, как с любой другой. Руны, довольно остроумно вписанные в саму систему нагнетания, «глушат» звук, так что оглохнуть, услышав работающий двигатель, можно лишь находясь позади сопла, да и то не дальше десяти - пятнадцати метров.

- Капитан, а куда мы, всё‑таки, летим? - В третий раз за полчаса поинтересовался Ярослав, удобно устроившийся за штурманским столом в полутёмной, освещённой лишь подсветкой приборов рубке.

- Вот сюда. - Я небрежно ткнул в точку на карте.

- Эм - м, но здесь же ничего нет. - Удивлённо протянул Ярик, довольно ловко масштабировав сияющее зеленоватыми отсветами изображение до максимально возможного приближения. Ну да, там ничего нет. Просто небольшая лесная поляна, где я разместил «подарок» Осининых, мой макет.

- Кое‑что есть. - Улыбнулся я.

- И что же? - В очередной раз полюбопытствовал мой единственный подчинённый.

- Увидишь. - Отмахнулся я и, заметив показания вендиректа, вернулся к «штурвалу». Скорректировав курс сносимой сменившимся ветром «Мурены», чуть прибавил ход… и ещё через четверть часа дирижабль вышел на точку.

- Так, Ярослав. Начинаем высотную швартовку. - Произнёс я.

- Что‑то случилось? - Тут же заволновался он.

- Нет, в просто посадить «Мурену» на землю здесь не получится, а причальных мачт, как‑то не наблюдается. - Пояснил я. - Поэтому закрепимся, находясь на минимальной высоте. В данном случае, на тридцати метрах. Займи место за пультом.

Ярослав с готовностью переместился в указанное кресло.

- Теперь так. Я держу дирижабль на месте, подрабатывая «вспомогачами». Твоя задача… Посмотри на левую приборную доску. Видишь блок под названием «якорная группа»?

- Так точно. - Звонко ответил мой помощник, во все глаза разглядывая четыре циферблата с верньерами под ними.

- Замечательно. Сейчас, с помощью рукояток управления, выставляешь стрелки приборов на значение в пятнадцать градусов ОТ борта, и фиксируешь их положение, нажав на верньеры, как на кнопки. Это понятно?

- Сделал, капитан! - Почти тут же откликнулся Ярик. Шустрый. Я на миг отвлёкся от управления и бросил взгляд на «свою» приборную доску. Есть. Всё правильно. Чёрные вычурные стрелки дрогнули и замерли именно так, как требовалось.

- Вот так. - Я довольно кивнул. - Теперь, посмотри, под блоком циферблатов имеется четыре закрытых красными колпачками тумблера. Видишь? Ага, они самые. Откинь колпачки и, по моему сигналу, одновременно, Ярик, обязательно одновременно, переключишь все четыре тумблера в нижнее положение. Готов?

- Да. - Кивка Ярослава я не видел, был занят работой со «вспомогачами», выставляя «Мурену» в нужную позицию, зато почуял Ветром. - Эм - м, капитан, а что будет?

- Ох. - Я вздохнул, но пояснил. - Циферблаты показывают угол отклонения якорных пушек от вертикали. Так что, как только ты перекинешь тумблеры, они выстрелят. Якоря уйдут в землю и зафиксируют дирижабль на месте. И нам можно будет не беспокоиться о том, что «Мурена» вдруг решит полетать с каким‑нибудь южным ветерком. Понятно?

- Да. Извини, что отвлёк. - Отозвался Ярик и проговорил серьёзным тоном. - Я готов, капитан!

- Отлично. Тогда… Пуск!

Дирижабль дрогнул и стометровые лини с цилиндрами якорей с негромким «пуф» рванули к земле.

- Красные лампы зажглись. - Подал голос мой помощник.