Капкан для гончей - Федотова Надежда Григорьевна

– А волынщик ваш тут при чем?

– Могу предположить только одно: у старых грехов длинные тени! Томас был неисправимый юбочник. За ним такой шлейф брошенных женщин тянулся – как отсюда до Лондона! Ни одной не пропускал…

– А уж эта, вероятно, своего не упустила? – вздернула брови леди Кэвендиш. – Да, занятно… Хотя и страшно, конечно. И Ивара жаль.

– Вы только никому не говорите, что я вам обо всем рассказала, – вспомнив о главном, спохватилась леди Мак-Лайон.

Красавица понимающе усмехнулась:

– За это не волнуйтесь. Я ничего не понимаю в политике и с королевской Тайной службой мало знакома… но одно я знаю точно: меньше будешь болтать – дольше проживешь! Доброй ночи.

– Доброй ночи, – улыбнулась Нэрис, провожая ее глазами до дверей каминной залы. Потом налила себе еще чаю и посмотрела на веселые язычки пламени в камине. Час уже поздний, скоро полночь. Но спать не хочется совершенно… «Надо было попросить кого-нибудь разбудить меня хотя бы перед ужином, – запоздало подумала она. – Вот что мне сейчас делать? И леди Кэвендиш ушла… Жаль, кухарка спит уже, наверное, а то у меня как раз свободная минутка выдалась, чтобы устроить ей головомойку!» При воспоминании о нерадивой прислуге мысли Нэрис приняли другой поворот. Брауни! Ведь наверняка же о нем снова все позабыли. – Вот и занятие нашлось, – удовлетворенно кивнула девушка, поднимаясь. – Надеюсь, они там, на кухне, не все сливки своему коту скормили.

Она тоже, как и Тихоня, не любила кошек.

Глава 24

Эйнар потянул на себя дверь черного хода и нос к носу столкнулся с закутанной в плащ леди Мак-Лайон. Та ойкнула, но, разглядев в темноте его лицо, с облегчением выдохнула:

– А, это ты!..

– Я, – подтвердил норманн. – А ты что тут делаешь в такое время? Полночь недавно пробило.

– За день выспалась. – Она сокрушенно пожала плечами: – Больше не хочется. А делать ровным счетом нечего.

– Ну, книжку почитала бы, – он посторонился, выпуская ее наружу, – или вышиванием занялась… Что там еще женщины делают?

– Только глаза при свечах портить, – отмахнулась девушка.

– А здоровье портить, в одиночестве по темени разгуливая, – самое то! – ехидно поддел сын конунга. – Ну да ладно. Я, на самом деле, к тебе собирался подняться, вдруг ты не спишь еще… Сван только что вернулся.

– Так что ж ты молчал?! – встрепенулась Нэрис. – Ответ на мое письмо привез?

– Привез.

– Давай сюда скорее! – Глаза леди заблестели.

Эйнар вынул из-за пазухи свиток с гербовой печатью и, протянув его девушке, добавил:

– Здесь, что ли, читать собралась? Пойдем в дом.

– Нет-нет-нет, – она быстро замотала головой, – там Ивар проснулся, гоняет Творимира по всему замку с поручениями! Опять у них какие-то далекоидущие планы на ночь… Еще нас увидит, начнет вопросы задавать. Он и так уже сильно интересуется, что это мы с тобой все время «по углам шушукаемся».

– Это есть, – подумав, согласился Эйнар. – Мне вот тоже намекал, в этом разрезе… Ревнует, что ли?

– Я тебя умоляю! – фыркнула она. – Ивар? Ревнует?! Чушь! У него одни только заговоры на уме.

– Что, и нас подозревает? – неприятно удивился норманн.

Нэрис досадливо махнула рукой:

– Он всех подозревает, не обращай внимания… Давай с прохода отойдем.

– Все равно ж не видно ничего, – делая пару шагов в сторону, сказал Эйван. – Обожди, я хоть за факелом схожу, что ли. И спрячь письмо! Успеешь прочесть… Вот ведь шило, право слово! Ни минуты не может подождать.

Он отошел к кузнице. Нэрис скорчила ему в затылок гримаску.

– Сам ты «шило»! Я два дня этого письма ждала… Ой, привет! – Последние слова были адресованы вездесущему питомцу Ульфа, который, виляя хвостом, уже крутился у ног девушки, норовя взобраться к ней на руки и испачкать грязными лапами очередное платье. Нэрис присела на корточки и с умиленной улыбкой почесала маленького балбеса за ухом. Кутенок, счастливо повизгивая, тут же обслюнявил ей руку. – Дурашка, – ласково сказала она. – Ну не вертись, не вертись. И хватит меня облизывать…

Щенок радостно тявкнул и тут же, поднявшись на задние лапы, полез «целоваться». Нэрис, смеясь, отпихнула любвеобильного кутенка в сторону. Тот плюхнулся на землю, увлеченно поскреб себя задней лапой за ухом и, снова вскочив, принялся за старое.

– Вот ведь неугомонный. – Девушка потрепала его по загривку и поднялась. «А Эйнар говорил, что из него волкодав вырастет, – подумала она. – Что-то пока непохоже… Может, его поменьше гладить надо? А то и правда, получится этакая здоровенная диванная собачка. Ульф мне за это спасибо не скажет».

Щенок приостановился, повернул голову в сторону замковой насыпи, навострил уши и вопросительно тявкнул. Потом смешно сморщил нос и, воинственно рыкнув, бросился в темноту. Нэрис всплеснула руками:

– Стой! Куда?.. И я после этого «шило»?

Она подобрала юбки и побежала следом. Эйнар с факелом в руке и выражением крайнего недовольства на лице догнал ее уже у самой насыпи.

– Ты куда опять понеслась? – придержав девушку за руку, поинтересовался он. – Ни на секунду отойти нельзя уже!

– Я за щенком, – пояснила Нэрис, вытягивая шею и всматриваясь в темноту. – Он туда убежал!

– Ну да и черт с ним! – пожал плечами норманн. – Собака же! Причем дурная… Побегает и вернется.

– А вдруг заблудится? Он же еще маленький совсем!

– Делать тебе нечего, что ли? – покачал головой Эйнар.

Нэрис открыла было рот, чтобы возразить, но тут до их ушей донесся яростный лай вперемешку со злобным шипением и клацаньем зубов. Леди Мак-Лайон в испуге схватила норманна за локоть:

– Слышишь?!

– Да слышу я. – Сын конунга, сделав себе мысленную зарубку – велеть Тихоне все-таки привязать своего неугомонного пса, поднял факел повыше. – Ну, сцепился с кем-то. Не иначе как с вашим же котом. Он до него весь день добраться пытается…

– Кошки так зубами не лязгают. – Она решительно свела брови на переносице и, выдернув свою руку из ладони Эйнара, взбежала вверх по насыпи.

Шум слышался со стороны залива, из камышей. Не вслушиваясь в красочные выражения, слетавшие с губ молодого норманна, и тихо радуясь, что догадалась надеть самое непрезентабельное платье, Нэрис скатилась с насыпи и решительно направилась к ходящим волнами камышам. Так, ну и с кем же тут этот балбес очередную баталию устроил? Она с трудом продралась сквозь жесткие стебли и остановилась. Ночь была безоблачная, светлая. Поэтому бранящийся где-то за спиной сын конунга с факелом не понадобился… Будущий волкодав, захлебываясь исступленным лаем, скакал вокруг большого камня, наверху которого, вздыбив шерсть и шипя не хуже кошки, метался большой рыжий лис. Причем этот самый лис в перерывах между сердитым шипением успевал выражаться так, что ему сейчас позавидовал бы не только Эйнар, но и его боевой товарищ по прозвищу Жила, слывший самым талантливым ругателем на всю норманнскую дружину!..

Нэрис округлила глаза:

– Это вы, сир?

– А у вас в округе так много говорящих лис? – недовольно тявкнул он, подняв к ней узкую морду. – Ваша собака, леди?

– В некотором роде. – Девушка, опомнившись, сгребла в охапку вырывающегося кутенка и сунула его в руки подоспевшему норманну. – Вы в порядке? Он вас не покусал?

– Да где ему, обормоту блохастому, – насмешливо фыкнул лис. – Я ж не от испуга сюда залез. Опасался, что в грязи изваляет.

– А что вы тут делаете? Сегодня вроде бы не полнолуние…

Лис замялся и махнул пушистым хвостом:

– Это кто? Свой?

Нэрис, хлопнув себя по лбу, обернулась на застывшего с выпученными глазами Эйнара:

– Ой! Забыла! Сир, не беспокойтесь, ему можно верить. Эйнар, тихо, я тебе потом все объясню…

Тот не ответил. Взгляд его круглых от изумления глаз был намертво прикован к говорящему животному. Лис издевательски чихнул в сторону ошарашенного норманна и посмотрел на девушку:

– Я по важному делу. Ваш супруг, леди, сейчас дома?