Яна Ясинская - Голодные игры: Из пепла (СИ)

- Почему ты вернулся? – не выдерживаю, спрашиваю я.

Гейл отводит взгляд.

- Я не вернулся… - уточняет он. - Президент Пейлор попросила меня лично проконтролировать доставку машин и объяснить рабочим специфику местности. Здесь же повсюду заброшенные шахты. Копать котлован под фабрику тоже надо с умом. Иначе машина рискует провалиться под землю. Уезжаю через неделю и…

Гейл набирает в грудь побольше воздуха, выдыхает. Берёт меня за руки, проникновенно смотрит мне в глаза.

- Китнисс, я хочу, чтобы ты поехала со мной.

***

- Меня зовут Пит Мелларк. Завтра мне исполнится 18 лет. Я родился и вырос в Дистрикте 12. В семье пекаря. Мои родители и старшие братья погибли во время обстрела Капитолием нашего Дистрикта. У меня больше никого не осталось. По приказу президента Сноу я был подвергнут охмору. Меня вылечили от него, но, похоже, не полностью. Я до сих пор иногда сомневаюсь: где правда, а где ложь в моей жизни. До Квартальной бойни я  принимал участие в 74 Голодных играх и вышел оттуда одним из победителей. Вместе с Китнисс – девушкой, которую я люблю с пяти лет, и которая, боюсь, никогда по-настоящему не полюбит меня.

========== 9. Две Луговины_часть 2 ==========

Ставлю последний противень с хлебом в печь. Смотрю на часы. Близится полдень, а её всё нет. Понимаю, что начинаю беспокоиться. За последние месяцы я окончательно привык, что Китнисс всегда вертится возле меня. Мне неуютно и тревожно на душе, когда она уходит куда-нибудь больше чем на час.

- Надо было пойти с ней на вокзал, - с укором думаю я и вновь смотрю на часы. Может, пойти поискать её?

Но нет. Не надо. Выхожу на крыльцо пекарни и вижу, как она идёт по дороге к дому. Причём не одна. Рядом с ней Гейл.

***

Плохая это была затея разрешить Гейлу проводить меня до дома. Плохая, - отчётливо понимаю я, когда вижу на крыльце пекарни Пита. В белой футболке. Длинном белом фартуке, обмотанным вокруг пояса. Он вытирает  руки вафельным  полотенцем – видимо, только что пёк хлеб. Довольно хмуро смотрит на нас. А я невольно любуюсь им.

За последний год Пит сильно возмужал. Я только сейчас понимаю, что и не заметила, как из подростка он превратился во взрослого красивого мужчину. При одной мысли, что сплю в одной постели с этим парнем, почему-то сразу начинаю краснеть. Но в то же время понимаю, что в душе для меня Пит так и остался тем самым мальчишкой в белой футболке с длинным пекарским фартуком, который однажды, несмотря на побои матери, подарил мне – умирающей от голода - хлеб. А вместе с ним и жизнь. Это так странно. До меня только сейчас в полной мере доходит, что это тот самый мальчишка – сын пекаря Мелларка -сейчас ждёт меня на крыльце нашей пекарни.

Нашей.

- А? Что? – невольно вздрагиваю я, внезапно понимая, что всю дорогу до дома Гейл что-то мне говорил.

- Ты меня совсем не слушаешь, - обижается он.

- Прости. Со мной такое бывает. Я всё ещё не очень дружу с головой, - пытаюсь оправдаться я, прекрасно понимая, что вру напропалую.

Мы подходит к крыльцу.

- Привет, Гейл.

- Привет, Пит.

Да… Более холодного приветствия трудно и представить.

- Как дела?

- Нормально. Пеку хлеб.

- А я строю фабрики.

- Зайдёшь на чай?

- Нет, спасибо. Много дел. Надо ещё разгрузить оставшуюся технику.

Гейл оборачивается ко мне.

- Рад был тебя повидать, Кискисс. И пожалуйста, поторопись с ответом.

Его слова звучат по-свойски. Даже чересчур. Я почти не слушаю Гейла. Украдкой смотрю на реакцию Пита. Ему явно всё это не нравится.

Бегло чмокнув меня в щёку, Гейл уходит. Пит переводит на меня вопросительный взгляд. Я невольно отвожу глаза.

- Ты уже обедал? – пытаюсь опередить вопрос Пита своим.

- Нет. Ждал тебя. И Хэймитча. Он грозился зайти к нам.

- Неужели вышел из запоя?

- Похоже на то. Подозреваю, выпивка закончилась.

Не о том мы сейчас говорим. Совсем не о том.

Слава Богу, меня спасает Хэймитч. Мрачный, недовольный, явно страдающий тяжёлым похмельем. Без предисловия здоровается за руку с Питом, мельком бросая мне:

- Привет, солнышко. Выпить что есть?

- Только чай.

- Сплошная проза жизни! – расстраивается Хэймитч. И тут же «радует». – Эффи грозилась в гости приехать. Требует, чтобы я свой дом к её приезду в порядок привёл. Ха! Не дождётся! Если ей так надо, пусть сама его драит!

Мы с Питом переглядываемся. Как бы не бурчал Хэймитч, заметно, что он уже успел изрядно соскучиться по Эффи. Впрочем, мы тоже. Кажется, у нас намечается неделя гостей.

Мы обедаем на кухне у нас дома. Сальная Сэй уже несколько недель как перестала приходить к нам с Питом, когда поняла, что я и сама справляюсь с хозяйством. Пит и Хэймитч едят суп, пока я кручусь у плиты, накладываю им второе.

- Я слышал, Гейл приехал? – как бы между прочем, интересуется Хэймитч.

- Чтоб ты подавился, - думаю про себя я, но вместо этого вежливо отвечаю, - да.

- Ты рад? – вопрос явно адресован не мне, а Питу.

- Очень, - не выдерживает, иронично хмыкает тот.

- Эй, ребята, вообще-то я тут! – не выдерживаю, взрываюсь я.

Хэймитч и Пит переводят взгляды на меня, смотрят с лёгким удивлением, словно с ними только что заговорило пустое место. Затем с куда большим интересом возвращаются к поеданию супа.

- Нервная она какая-то у тебя, - констатирует Хэймитч.

- Бывает.

Нет! Они явно надо мной издеваются!

- Между прочем, Гейл сказал, что приехал за мной! – в запале бросаю я.

Мне хочется посильнее задеть Пита. Утереть нос самодовольному Хэймитчу. Поэтому я слишком поздно понимаю, что зря я всё это сказала. Ой, как зря.

Пит в упор смотрит на меня. Затем молча встаёт из-за стола. Ставит тарелку в раковину.

- Спасибо. Я наелся. Извините, мне хлеб из печи достать надо.

Уходит, прихватив с собой свой фартук.

Стою посреди кухни и чувствую себя полной дурой. Нет. Гораздо хуже. Предательницей.

- Я тебе уже говорил, что хоть сто лет ты проживи… Хоть в лепёшку разбейся, но и тогда ты будешь недостойна этого парня? – буднично интересуется Хэймитч, отодвигая пустую тарелку супа и налегая на рагу, с удивлением отмечая. – М! Надо же! Солнышко! Оказывается, ты умеешь вполне съедобно готовить!

========== 10. С Днём Рождения, Пит ==========

Пит приходит домой из пекарни лишь ближе к ночи. За это время я успеваю на нервной почве перегладить все его рубашки, выдраить везде полы и даже помыть окна у нас в спальне.

«У нас в спальне» - звучит очень странно, невольно подмечаю я. Думаю, мало кто смог бы понять отношения двух людей, которые почти не разговаривают друг с другом днём, но зато спят, обнявшись, ночью. Похоже, доктор Аврелий всё же прав – у меня реальные проблемы с головой. Впрочем, у Пита, по ходу, тоже.  И это несколько утешает.

Вторая мысль, на которой ловлю себя: я думаю о чём угодно, только не о предложении Гейла уехать с ним. По правде говоря, соблазн велик. Поступить так же, как мама: сбежать из Дистрикта, в котором всё напоминает о Прим, об отце, о "Голодных играх", о том, что наша жизнь уже никогда не будет прежней. Но что-то внутри всё же останавливает меня от этого шага. Точнее – не что-то, а кто-то.

Пит.

Я не представляю, как он будет жить здесь без меня. Про то, как я буду жить вдали от него в чужом Дистрикте рядом с чужим мне человеком, я предпочитаю не думать.

Стоп! Гейл мне не чужой!

Как странно и страшно, что я стала об этом забывать.

Расстилаю кровать. Смотрю на часы. Ну и где его носит?! Уже почти десять вечера! Спускаюсь вниз и натыкаюсь на только что вернувшегося Пита. Такой родной аромат укропа и корицы. Но на этот раз ещё с примесью ванили. Значит, завтра будут сладкие булочки.

- Слава Богу! – внутри меня вырывается вздох облегчения. В глубине души я так боялась, что Пит из-за обиды останется ночевать на втором этаже пекарни, где до сих пор сохранились жилые комнаты, одну из которых он переоборудовал под художественную мастерскую.

- Ужинать будешь?