Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

у Камбера есть причины не любить короля, особенно после смерти Катана. Но, черт побери, ведь все они — Дерини! Он не может серьезно желать свергнуть с трона короля-Дерини и посадить на трон человека из прежней династии или хуже того — человека, который утверждает, что он из династии королей Халдейнов! Где доказательства? И где Камбер?

— Я не знаю. — Сантейр пожал плечами. — Мы, конечно, опросили слуг и крестьян в Кайрори…

— И ничего не выяснили. Сантейр, я не могу поверить, что твои искусные инквизиторы не смогли выжать и крохи информации о планах и намерениях Камбера. Если бы я был там…

— Если бы ты был там, то, я не сомневаюсь, добрая половина слуг уже болталась бы на веревках, как те крестьяне, казненные в октябре за то, что они не хотели сказать то, чего не знали, — ехидно сказал Сантейр. — Неужели ты думаешь, что такой могущественный Дерини, как Камбер, не может сохранить свои тайны от слуг, если захочет, или сделать так, что от них никто ничего не сможет узнать?

— Но он же где-то есть?

Дальнейший спор был прерван внезапным появлением запыхавшегося слуги в ливрее личного слуги короля. На лице его выразилось явное облегчение, когда он снял шляпу и поклонился:

— Милорды. Его Величество требует, чтобы вы незамедлительно явились к нему. Он…

Юноша сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха:

— …он в большом гневе, милорды, так что вы лучше не задерживайтесь.

Коул и Сантейр, забыв о своем споре, мгновенно бросились к выходу.

— Глупцы! Идиоты! Сукины сыны! — кричал Имре, когда вошли Коул и Сантейр. — Лгуны! Предатели! Коул, ты знаешь, что они сделали? Ты можешь представить…

— Кто и что сделал, ваша милость? — прервал его Коул, учтиво поклонившись.

— Михайлинцы! Грязные свиньи, двуличные изменники…

— Сир, что они сделали?

Имре взглянул на него дикими глазами и рухнул в кресло.

— Они исчезли, все до единого исчезли, предали меня. Они забрали все свои сокровища, все! Они исчезли!!!

— Исчезли?! — выдохнул Сантейр.

Это воспламенило Имре, и он, вскочив, забегал по комнате, в бешенстве изрыгая ругательства, проклятия, грязные намеки на их родителей, на обстоятельства рождения, на их порочные склонности.

Сантейр, обретя спокойствие, пытался понять причину происшедшего и уже начал планировать мероприятия, призванные сохранить безопасность государства.

Такие действия могущественного Ордена в совокупности с заговором Мак-Рори могли означать только одно: существование широкого заговора, цель которого — свержение Имре и восстановление на троне Гвиннеда династии Халдейнов.

И если уж в заговоре участвуют михайлинцы, то можно с уверенностью сказать, что претендент на престол — настоящий Халдейн. Михайлинцы впустую не играют, они наверняка сделают все, чтобы их попытки увенчались успехом. И теперь рыцари-михайлинцы где-то концентрируют силы, чтобы нанести удар. Удалив всех невоенных членов Ордена в безопасное убежище, они сделали себя неуязвимыми для преследователей и репрессий. Да, михайлинцы могли появиться где угодно!

Коул тоже хорошо понимал и причины, и последствия исчезновения михайлинцев, но мысли его работали в несколько ином, чисто личном направлении. И это привело его в ужасное состояние. Он считал себя очень умным и дальновидным, но оказалось, что это совсем не так! Он — идиот! Все его хитроумные интриги ради создания видимости предательства Катана, убийство Молдреда, убийство самого Катана — все это привело к образованию настоящего, а не фиктивного заговора, он сам помог формированию новой силы в Гвиннеде, даже не подозревая, насколько эта сила велика и могуча. Он был простой пешкой в игре, всю глубину которой он только что смог увидеть, и теперь та сила, которую он сам вызвал к жизни, мощным ураганом сметет его, как пушинку. Должен ли он жертвовать собой ради короля?!

— Я покажу им! — продолжал бесноваться Имре. — Они жестоко заплатят за то, что осмелились бросить мне вызов!

Все еще ругаясь сквозь зубы, Имре сел за письменный стол и начал яростно строчить что-то. Коул и Сантейр обменялись встревоженными взглядами.

Наконец король посыпал песком страницу, поставил внизу свою личную печать и, поднявшись, протянул бумагу Сантейру.

— Ты проследишь, чтобы все было выполнено немедленно, Сантейр.

— Сир?

— Делай, что приказываю, — рявкнул Имре, потрясая бумагой. — Михайлинцы решились выступить против меня! Они хотят посадить другого короля! Они хотят посадить другого короля!!! Посмотрим! Я еще король! И я сделаю все, чтобы подавить их! — выкрикивал он.

Сантейр склонил голову, боясь взглянуть на исписанный лист.

— Да, милорд.

— И если тебе удастся захватить хоть одного михайлинца, — добавил Имре, — доставь его ко мне немедленно. Ты понял? Независимо от часа. Я хочу лично допросить каждого, прежде чем отправить на виселицу как гнусного предателя.

— Да, сир.

— Тогда прочь отсюда, оба!

В коридоре Сантейр с облегчением вздохнул.

Он развернул бумагу и стал читать, встав так, чтобы Коул не мог ничего видеть через плечо. Коул прямо подпрыгивал от нетерпения. Затем Сантейр передал Коулу документ.

«Имре, милостью Божьей король Гвиннеда и так далее.

Ко всем подданным.

Сегодня мы узнали о гнусном предательстве членов Ордена святого Михаила, и этот Орден мы распустим, а его членов объявим вне закона. Все владения Ордена конфискуются в королевскую казну. Все вышеуказанное относится и к членам семьи Мак-Рори: Камберу, бывшему графу Кулдскому, Джорему Мак-Рори, священнику Ордена святого Михаила, и Целителю по имени Райс Турин.

Нашему преданному слуге Сантейру, графу Гран-Теллийскому, повелеваем двинуть королевские войска на штаб-квартиру михайлинцев в Челтхэме и взять под строгую стражу всех, там пребывающих. Здания повелеваю разрушить и сжечь, поля вытоптать и посыпать солью.

Все это должно быть выполнено ко дню святого Олимпия, то есть через неделю. Все остальные владения и замки михайлинцев должны быть подвергнуты тому же по одному в неделю до тех пор, пока генерал-викарий Ордена не явится к нам с повинной и раскаянием и не приведет с собой всех членов Ордена и членов клана Мак-Рори.

За каждого захваченного михайлинца мы назначаем награду…»

Коул, не дочитав, поднял голову. Да, это очень решительно и жестоко, даже Коул подумал бы, прежде чем подписать такой приказ.

* * *

Слова литургии плавали в насыщенном запахом ладана воздухе, еле слышимые в галерее, где ждал Камбер Мак-Рори.

Служил литургию Синхил Халдейн, держа в руке кадило. За ним следовал дьякон, держащий край его ризы, когда Синхил окуривал алтарь. Камбер молча смотрел, как принц-священник заканчивает службу, как дьякон принимает из его рук кадильницу и капает святую воду на пальцы Синхила.

— Lavabo inter innocentes manus meas.

Он не говорил с Синхилом до сегодняшнего дня и даже не видел его до вчерашнего полудня. Прогресс в деле до