Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна

Такого даже моё живое воображение не смогло бы нарисовать, на изумрудной, мокрой от утренней росы траве стоял Арвиль Фатиа собственной персоны, умытый, побритый, в чистой рубахе, даже небольшие стёклышки очков излучали свежесть. Очевидно, у данийцев званые вечера не перерастают в пьяные дебоши, как у людей.

– Чего надо? – грубо спросила хриплым спросонья голосом, чувствуя раздражение усталого, не выспавшегося человека, пробегавшего полночи по малиновым кустам, перед свеженьким, хорошо отдохнувшим гостем.

– Я хотел предложить утреннюю конную прогулку, – лучезарно улыбнулся Фатиа.

То ли у меня так сильно голова гудела, то ли просто очень хотелось спать, но эта подленькая улыбочка на его пунцовых губах меня добила.

– Хорошо не пробежку рысцой, ты хотя бы знаешь, сколько сейчас времени?

– Половина пятого.

– Сколько? – задохнулась я от возмущения. – Знаешь, изверг, я всю ночь спасала раненого друга и спать легла только два часа назад.

Фатиа пожал плечами, повернулся ко мне спиной и скрылся в тумане. Я облегчённо вздохнула и повалилась на кровать, закрывая горящие огнём глаза.

– Я думал, у тебя много вопросов, на которые я смогу ответить! – раздался с улицы насмешливый голос.

«Чтоб тебя!» – пробормотала я, знает ведь, чем девушку завлечь.

– Стой на месте, – заорала я, не поднимая головы от подушки, – сейчас иду!

Я свесила голые ноги с кровати и поёжилась. Интересно, это большая наглость заставлять ждать самого Арвиля Фатиа под окнами спальни? – я ухмыльнулась собственным мыслям. Не торопясь, натянула рубаху, порты, поплескала в лицо остывшей за ночь водой из кувшина, вяло провела расчёской по спутанным кудрям и вышла на веранду.

Арвиль стоял, опираясь рукой о перила крыльца, на его смуглом красивом лице застыла улыбка. Во дворе я заприметила двух отменных эльфийских жеребцов.

– Шикуем, господин Властитель, – хмыкнула я вместо приветствия, кивнув на гнедых. Тот улыбнулся ещё шире и дал мне пройти, я, не торопясь, спустилась по ступенькам во двор, от всей души надеясь, что не слишком сильно виляю бёдрами. Не хватало только, чтобы он решил, будто я с ним заигрываю!

– Хорошо выглядишь! – отозвался он, скорее всего, разглядывая именно место пониже спины, обтянутое узкими портами.

– Не мели чепухи! – разозлилась я, ощущая его оценивающий взгляд. – Я даже толком не умылась.

Арвиль легко сел на вороного длинноного жеребца, а мне пришло в голову, что было бы неплохо узнать, как там, на ветках, поживают наши давние знакомые.

– Слушай, у меня тут одно дельце есть, – подала я голос, – ты со мной или здесь подождёшь?

Очевидно, Властитель, вообще, в первый раз в своей жизни кого-либо ждал, а уж безродную пигалицу, тем паче. На лице его заходили желваки, но он молча спешился и обречено кивнул в знак согласия следовать за мной.

Сад пугал и выглядел плачевно. Все, что могло быть помято и поломано, было помято и поломано. Сиротливо темнели остатки малины, глаз радовал помятый куст смородины, наверное, на него вчера упал один из налётчиков. Грядки превратились в земляное месиво, кое-где сиротливо торчали хвостики моркови и свёклы, и завершал картину огромный, распотрошённый качан капусты, особая гордость Гария, но мне показалось, что он сам же на него вчера и наступил, когда спасал Петушкова.

– У вас здесь ураган прошёл? – хмыкнул Арвиль, рассматривая царивший на огороде хаос.

Я вытянула губы трубочкой, вот и помогли гостеприимным хозяевам избавиться от урожая.

– Да, мы тут ночью побаловались, – уклончиво произнесла я, поймав изумлённый взгляд Властителя.

Мы подошли к груше. Под деревом с поцарапанным стволом лежал лохматый огромный Тризор, флегматично дожёвывая сидоркин сапог и грустно поглядывая на его филейную часть, свисающую над землёй.

Лицо Властителя вытянулось от изумления, а глаза под прозрачными стёклышками очков округлились до размера настоящего золотого.

– Орлы, – заорала я, задрав голову, – гнездо ещё не свили?

– Ведьма, – голос Сидорки потерял былую уверенность и казался плаксивым, – убери это исчадие ада, оно нас едва не сожрало!

Я рассмотрела через обломанные ветви, как жалостливо свисают его ноги – одна в сапоге, другая в полосатом носке с дырой на пятке.

– Ася, что здесь происходит? – в полголоса спросил Арвиль, глядя на покорёженную грушу и прилипшие к ней фигуры.

– Воспитываем твоих подданных! – усмехнулась я.

– Это он?! – вдруг заорал сидоркин приятель, узнавший Властителя по голосу.

– Он, он, родименький, пришёл на вас пташек полюбоваться! – захохотала я.

В ту же секунду мне на голову посыпались помятые, завядшие ирисы, не обращая внимания ни на меня, ни на пса, выделывая такие сальто, какие акробатам и во сне не снились, воры покинули поле боя. Они со скоростью света перемахнулись через неприступный забор и скрылись из виду. Тризор ничего не понял, но, догадавшись внутренним собачьим чутьём, что завтрак убежал, обиженно потрусил к своему сараю, таща в пасти остатки сапога. Я согнулась пополам, пытаясь унять приступы хохота.

– Знали б, что они тебя так бояться, посадили бы в засаду, глядишь, Петушков не стал бы колченогим! – между приступами смеха простонала я.

Властитель опешил и тронул меня за плечо:

– Ты что? Успокойся!

Я вытерла выступившие на глаза слезы:

– Ладно, поехали на твою прогулку.

Мы выехали со двора на пустынную улицу, затопленную уже отступающим речным туманом, небо пока серое, но готовое в любой момент вспыхнуть голубизной, ждало восхода солнца. Вся природа затаилась перед новым рождением светила, просыпалась, потягивалась, чистила пёрышки, чтобы враз заполнить предрассветную тишину оглушительным пением. На больших темно-зелёных листьях кустарника дрожали холодные капли росы, сжатые бутоны утренних цветов приготовились раскрыться и одарить мир чарующим ароматом.

Эльфийский жеребец шёл тихо, ладно, я покачивалась в седле, наслаждаясь его ровным шагом. Мы выехали на берег реки, над тихой водой клубился тонкий слой белого тумана, длинная полоска жёлтого речного песка делала плавный изгиб вместе с рекой, и пряталась за поворотом, мокрые кусты плакучих ив горестно склонили тяжёлые ветви к самой земле.

На влажном песке оставались отпечатки конских копыт; я, забыв про усталость, вдыхала полной грудью ароматы раннего утра и любовалась тонкой, ещё несмелой оранжевой полоской восходящего у горизонта солнца, дарующего первые лёгкие лучи.

– Я люблю кататься в это время, – вдруг прервал молчание Арвиль, – сейчас я не Властитель, а просто фатиец.

Я уставилась на него. Ба! Да, у нас комплекс власти! Мне так все надоело, что только в присутствии тишины и пустоты, я чувствую себя по-настоящему счастливым!

– Почему ты так на меня смотришь? – буркнул он, заметив мой ироничный взгляд.

– Как смотрю? – я быстро отвернулась от него.

– Издевательски, как-то!

– Да, что ты! – махнула я рукой. – Просто мне нравится шумное веселье, и мне не нужны тишина и пустота, чтобы почувствовать себя счастливой!

«Я это сказала? Я подумала это или все же ляпнула? Судя по суровому выражению лица Арвиля, всё-таки ляпнула!»

– Тогда почему сейчас от восторга глаза закатываешь? – обиделся он.

– Я не закатываю глаза, я засыпаю! – рявкнула я и пришпорила коня, перегнав Арвиля на два корпуса.

– Догоняй! – закричала я.

Вызов был принят, через мгновение Властитель нагнал меня, он нёсся по кромке воды, поднимая фонтан брызг. Мои спутанные кудри развивались, ветер бил в лицо, на меня попадали мелкие капли. Фатиа пригнулся к шее скакуна, его рубашка пузырилась на спине, он весь отдался этой сумасшедшей гонке; далеко перегнав меня, он остановился. Я настигла его только через некоторое время, его иссиня-чёрные волосы блестели от воды, взгляд горел, порты промокли и прилипли к ногам. Кони в пылу от быстрого бега не могли стоять на месте. Я, пытаясь перевести дыхание, спрыгнула в тёплую, как парное молоко, воду, достающую до щиколотки.