Пятый подвиг Геракла - Александр Владиславович Михайловский
Пятый подвиг Геракла читать книгу онлайн
Артанский князь Серегин наконец получил обещанное ему Творцом личное ленное владение. Но только это был не один из миров Основного Потока конца двадцатого — начала двадцать первого века, как предполагалось ранее, а боковой мир, отделившийся от Основного потока более двухсот лет назад в результате деятельности демона Люци, обосновавшегося в нём на постоянное место жительства. Это был мир-инферно, мир-помойка, мир — гноище и пепелище, где торжествовали самые гнусные пороки и извращения, где люди ели других людей и делали вид, будто так и надо. Но капитан Серегин и его соратники не стали возмущаться и протестовать, а засучили рукава, чтобы с полной ответственностью взяться за дело. Эти люди не знают слов «не нравится» и «не хочу», зато прекрасно понимают, что такое «надо». При этом никто, даже сам Серегин, не знает, какое именно общество он должен выстроить в этом несчастном мире после его освобождения от демона. Бич Божий намерен сначала ввязаться в драку с Врагом Рода Человеческого, а там, мол, будет видно. И это при том, что Основной Поток способен подкинуть его команде ещё немало сюрпризов.
И вот у меня под пяткой снова зашевелился мир восемнадцатого года, и пришлось бросать все и мчаться поливать рдеющие угли, где водой, а где и керосинчиком, чтоб горело жарче. Во-первых, вчера германская армия перешла в наступление под Бельфором, после нескольких часов массированной артподготовки прорвала фронт, концентрированным ударом подаренных мной пикирующих бомбардировщиков привела крепость к состоянию развалин, после чего мотокавалерийская армия Гудериана рванула через прорыв двумя колоннами, нацеленными на Лангр и на Дижон. А следом за ней в прорыв густо начали вливаться германские и австрийские ветераны Восточного и Итальянского фронтов. И там же в полосе главного удара действует большая часть германской авиации, оставившей дурацкую затею с ночными бомбежками Лондона. Концентрация сил на направлении главного удара — это мать стратегии. Раздолбав крепость Бельфора, «штуки» перешли к террору против французских аэродромов, расчищая небо для неуклюжих двухмоторных «Гота» и четырехмоторных «Гигантов». Продвижение первого дня составило порядка пятидесяти километров, и если маршал Фош в Париже ещё ничего не понял, то в самом ближайшем времени ему все объяснят…
Во-вторых, назревает резкое обострение обстановки на Кавказе. Дело в том, что ещё зимой кайзер Вильгельм принудил турок присоединиться к Брест-Литовскому мирному договору, угрожая в противном случае оставить их без своей поддержки — и Кавказский фронт буквально вмерз в землю на тех рубежах, где он проходил в середине января, когда его ещё держали русские солдаты. Потом старая армия разбежалась по домам толпами дезертиров, чему немало способствовал первый закон о земле советской власти, де-факто признавший результат чёрного передела земли на местах, а у сменивших их армянских добровольцев не было ни опыта, ни грамотных командиров, способных в боевых условиях не наделать глупостей на ровном месте.
По сути, армянское ополчение в настоящий момент представляет собой бесформенный ком партизанских и ополченческих отрядов различной численности, оснащения и боевого опыта, а генерал Назарбеков по старой памяти службы в русской императорской армии думает, что он командует армянской регулярной армией. Но пока Армения считается частью Советской России, турки сидят тихо, как мыши под веником, и копят, копят, копят резервы, потому что знают, что безумные деятели Армянского Национального Совета, изображающего собой власть в Еривани, уже готовятся отделиться от России и провозгласить Первую Армянскую Республику. И вот тогда руки у турок окажутся развязанными, и за формальным поводом для развязывания агрессии далеко тянуться не потребуется. По всей Армении горят села с мусульманским населением — так армянские националисты утверждают своё право на создание армянского национального государства.
А у меня лезть в эту кровавую кашу нет никакого желания, тем более что после отделения от Советской России тамошние армяне перестают быть для меня своими. И добро бы стремление к независимости было делом узкой группы высокоумных национальных интеллигентов — нет, настроение «мы и сами с усами» господствует в самых широких слоях армянского общества, которому мнится, что теперь, после освобождения от русской тирании, они вырежут всех инородцев и построят на этой земле настоящее армянское счастье. Если и есть где-то в Мироздании народ, массово больной манией величия, то это армяне. Решено: беженцев, женщин и детей, как армян, так и мусульман, если будет возможность, я на своей территории укрою, а вот непосредственно в драку с турками свои войска бросать не буду. Потом году так к двадцатому Советская Россия вернётся на Кавказ — ибо распад Османской империи неизбежен даже в случае победоносного завершения войны на Западном фронте, — но не только лишь все армяне смогут дождаться этого события.
В-третьих, в Харбине из сумрака ожидания вылупился злокозненный Колчак — и вот его я решил брать собственноручно. Ещё вчера на заседании акционеров КВЖД этот персонаж был введён в состав правления и назначен главным инспектором охранной стражи КВЖД, с одновременным руководством всеми русскими вооружёнными силами в её полосе отчуждения, а сегодня он должен лично прибыть в Харбин. Атаману Семенову голову оторвали, оторвем и Колчаку. Для выполнения этой задачи я взял разведбатальон капитана Коломийцева, усиленный эскадроном «Шершней». Применять тяжелую бронетехнику в городских условиях я счел излишним, а амазонская кавалерия в батальоне имелась своя.
По данным орбитального сканирования, основной ударной силой в подчинении у Колчака должен стать находящийся на японском попечении офицерский отряд полковника Орлова общей численностью в две тысячи штыков. Правда, часть этого отряда (четвертая рота и конно-артиллерийская батарея), временно присоединившиеся к атаману Семенову, попали под замес Кобры, когда та на станции Маньчжурия гасила этого отморозка, и теперь представляет собой мнимую величину, зато остальные живы и пылают злобой. Для меня это не более чем изменники родины, ничем не отличимые от власовцев или либеральной плесени наших дней, для которых русский народ оказался неправильным, и потому они побежали целовать пятку иностранному сюзерену. Колчак целовал британскую пятку, Орлов и Семенов — японскую, другим в качестве разнообразия подвернулись французы, немцы или американцы, но суть у этих людей одна. Своего народа они не любят и не понимают, а образцы для подражания ищут на просвещенном Западе. И в то же время пробольшевисткие настроения в Харбине все ещё сильны — как в железнодорожных мастерских, так и в двух железнодорожных полках, разоруженных Орловым ещё в феврале, но продолжающих исполнять свои обязанности по обслуживанию путей, ибо больше пока некому. Так что будущей советской власти на КВЖД есть на кого опереться и с кем работать.
И вот отряд полковника Орлова выстроился для торжественной встречи перед зданием Управления Китайской Восточной Железной Дороги. На крыльце — управляющий генерал Хорват, русский консул Попов, японский генерал Накасима, а также прочие официальные лица. Пролетка адмирала в сопровождении конного конвоя приближается к зданию управления по Большому проспекту (ныне улица Сидачжи) со стороны железнодорожного вокзала. Светит яркое солнце, почтеннейшая публика радостно готовится встречать очередного «спасителя» России от ужасов большевизма, хотя при этом офицеры в своих суконных мундирах обливаются потом, ибо май в Харбине — это почти лето. Те, кто стоят на площади, уже слышат цокот копыт лошадей, влекущих за собой пролетку и коней кавалерийского эскорта. Вот пролетка показалась на проспекте, и сейчас уже свернёт на площадь. Самые любопытные нетерпеливо вытягивают шеи — сейчас, мол, все произойдет…
И произошло… Все началось, и тут же закончилось — быстро и страшно. Открылись порталы, и в голубом небе нарисовались два десятка «Шершней». Бело-серая окраска, красные пятиконечные звезды на брюхе и бортах — ни у кого не должно было остаться сомнений в том, кто пришёл незваным на этот маленький праздник к предателям своей страны. Не успели
