Корабль неспасенных (СИ) - Кибальчич Сима

– Может зайдешь? Я тебя угощу чаем? – глухо предложил тот. – Ты только из кафе, но больше нечего предложить.

Она заткнула возражающий в голове голос матери, кивнула и перешагнула порог. После того, как сама напросилась, отказываться от приглашения – хамство. Хотя и врать – хамство.

Тот тяжело захромал впереди по забранному стандартными панелями коридору. Они вошли не в кухню, а в довольно большую гостиную. Помещение выглядело пыльным и захламленным. У дальней стены стояло широкое бордовое кресло с брошенной гарнитурой.

Понятно такое пристрастие к спорту. Если бы у Жени была негнущаяся нога, она бы упросила родителей обзавестись своей дорогущей копией. Хотя лучше бы быстро вылечить ногу. Сейчас же не проблема зарастить травму. Может не для пожилых?

– А вы сами не выходите из квартиры? – осторожно спросила она.

– Обращайся ко мне по-старому, – он поморщился и вздохнул. – Раньше выходил, теперь реже. Ноги болят, спина болит, не могу бегать как андроид.

– А в нем не болит?

– Нет, чувствую младшего, как собственное тело. Гарнитура полностью переключает ощущения. И это здорово.

– Может, вам нужен врач?

– Давай на «ты», Женя, пожалуйста, как раньше – сказал он обиженно. – И забудь о врачах. Представь, что я не такой уж и старый. Просто такой вид человека, внешность инопланетянина.

Ага, конечно. Что за бред? Избегает взгляда, пялится в угол на брошенную гарнитуру и слегка покачивается на костыле, будто и правда сомневающийся подросток. А ресницы такие же пушистые, как у молодой копии.

– Хорошо, я попробую, но мне будет трудно, – нехотя согласилась она.

Он кивнул.

– Ну так где твой обещанный чай?

Женя добавила в голос веселый вызов, старик сразу обернулся и заулыбался. Глаза полыхнули знакомыми солнечными искрами.

– Сейчас мое второе «я» все сделает. Петя, организуй чай и угощение.

Переведенный в режим обслуживания андроид отправился на кухню. Женя проследила взглядом за идеально плавным, стандартным ходом машины. Легко представить, что ее друга заколдовали и взяли в рабство. Вот этот высокий худой дед на костыле.

– Знаешь, у тебя беспорядок. Даже негде сесть.

Простая фраза теперь ощущалась, как грубость малознакомому человеку.

– Извини, ты права. Настоящий срач. Я не ждал никого в гости, как ты догадываешься.

Вот уж точно. Поверхность стола почти не просматривалась под грудой хлама: здесь были мотки проводов, покрытый пылью трехмерный принтер, упаковки от еды, кожух какого-то устройства и даже модель подводной лодки, наверное, на том же принтере и изготовленная. На большом диване напротив полиэкрана сбились в комок сразу три пледа, на одном из которых почивало блюдо с остатками печенья. Петр с трудом наклонился над диваном и сдвинул все в один угол.

– Падай, Женя, сюда. Сейчас младший прикатит столик.

– Только без сластей. После кафе не хочется.

– У меня их и нет. Не особо много съедобного.

Петр с трудом уселся, Женя опустилась на краешек, оставив между ними пару ладоней свободного места.

– Я.., как бы это сказать, совсем не хотел тебя обманывать. Просто так получалось. Каждый раз думал, вряд ли ты снова приедешь. А потом сказать: знаешь, я такой старый с виду было как-то позорно.

– Ну да, на твоем месте я бы тоже не решилась.

– Особенно после того как мы залезли в чужой огород за яблоками.

Он скрипуче рассмеялся, Женя поежилась. Перелезть с верхнего уровня на нижний ради мешка чужих яблок, пусть и фантастического размера, сомнительно приключение. Особенно для девушки из приличной семьи и старика. Тогда хулиганское поведение Петра вызвало почти восхищение, а теперь пугало.

В коридоре загремело и в комнату заехал потрепанный сервировочный столик: медная оборка вокруг ножек висела набекрень, край поверхности был помят. Запах смородинного листа умиротворяюще поплыл по комнате. Такой чай любила заваривать бабушка. Женя покосилась на своего соседа и устроилась на диване глубже и удобнее.

– На самом деле я не пользуюсь сервировочными столиками, этот случайно попал ко мне.

– С соседского уровня?

– Не совсем. Я… как бы это сказать, тестировал своего Петеньку.

– Успешно?

– Ну, почти. Немного не рассчитал силушку.

В этот раз они рассмеялись вместе.

Фотография на стене привлекла внимание и, оставив душистый напиток, Женя подошла рассмотреть ее поближе. На фоне моря и уходящего вдаль широченного пирса стояли три офицера. В том, что был посередине, Женя узнала своего друга.

– Это кто из вас двоих на фото?

Петр или Петя, – развела их мысленно.

– Конечно, я. Андроидам, к сожалению, не присваивают звания. Не то что другим...

И расстроенно цокнул языком, будто еще тогда был готов поменяться местами со своей копией. Женя тронула пальцем глянцевую поверхность. Было в этой картонке что-то неестественное, она казалась даже фальшивой, вот только не ясно почему.

– Значит, вы – военный?

– Опять выкаешь? Думаешь, сильно приятно чувствовать себя развалиной? Знаешь, в зеркало не смотрюсь, ни одного в доме нет. Только входная дверь зеркальная. Там я другим отражаюсь.

– Буду стараться на «ты», –вздохнула она. – А какое у тебя звание, не пойму по форме.

– Штурман, но не военный, работал на глубоководных исследовательских аппаратах. Уже не гожусь для этого, вышел из строя. Могу только яблоки воровать и на велике гонять. И то не сам. Хорошо вот выделили андроида, за верную службу.

В последней фразе угадывалась горечь и подавленное раздражение, как будто вместо настоящей собаки жадные родители подсунули плюшевую.

– Но у тебя же была классная жизнь. Долгая, с множеством приключений. Ты видел глубоководный мир. Большинству людей его только в фильмах показывают.

Петр долго молчал, водил ладонью по костлявой коленке. Потом нехотя проскрипел:

– Да видел. И призрачные глубоководные ущелья, и плантации кораллов, и чудовищных рыбин в темноте. Только это и видел. Мне не хватило обычного. Хотелось бы нагнать, хоть немного успеть.

Ерунда какая-то, не с младенчества и до старости же он в батискафе? Стариков все же трудно понять, даже таких, которые иногда говорят как дети.

Несмотря на странности, Петр перестал вызывать у Жени опасения, и они общались еще два летних месяца. Чаще с его молодой версией, с Петей. По-прежнему гоняли по горному спуску на великах, ходили развлекаться в игровые туннели и концерт-холлы, устраивали щекочущие нервы вылазки то в промышленные секторы, то в чужие сады. Один раз ради битвы роботов Петя даже появился в городе, и заметно притормаживал в общении.

Женя перестала разделать хозяина и его периферийное воплощение, просто двуликий друг, но с какой стороны ни глянь – все он. Только романтические чувства пропали без следа. Слава богу, что в начале знакомства не случилось поцелуев с машиной. Настоящий Петр почувствовал бы каждое движение их губ и языка, и эта мысль жутко напрягала.

Однажды Петя неуклюже отвертелся от предложения посидеть у него дома и устроить небольшой видеосеанс. Стал уговаривать сходить в городе на панорамный кинопоказ. Следующие их встречи прошли будто под девизом – как можно дальше от моего родного захламленного логова. Женя не любила подозрительные манипуляции. Но терпела.

В их последний день андроид реагировал на все с подозрительной задержкой, хотя они всего лишь гуляли по променаду экобашни. Спустя тринадцать минут их тормозного общения Женя решительно заявила, что идет в гости к Петру. Намерена в конце концов проверить, выходит ли его захламленный сарай хотя бы на крошечный клочок земли на склоне. Если да – посадит пару розовых кустов и синюю ель.

На попытку остановить ее, вырвала руку из мягкого захвата и потопала по уже знакомому адресу. Пусть ворчун бухтит в спину сколько хочет.

В этот раз зеркальная дверь в принципе не желала открываться. Андроид совсем затих, стоял рядом, вперив глаза в пол, и чуть покачивался. На ее требование открыть дверь не реагировал. Связь со стариком, похоже, оборвана. К мыслям стал липнуть страх и желание позвать кого-нибудь на помощь. Полицию, отца, соседей, лишь бы вломиться в чужую квартиру.