Логика выбора - Корецкий Данил Аркадьевич

– А девчонке двух хватило… Ясно, что она не из этих…

– Зато он – точно тот, кто нам нужен! Девчонке просто не повезло…

– Ничего, шеф сказал, что лучше перестараться…

Несколько дознавателей в обычных костюмах внимательно осматривали салон и фотографировали обстановку.

– Жалко девчонку… Красивая!

– Ребята работали по приказу! Глянь лучше, какие тут скульптуры…

Снаружи здание было огорожено яркими запрещающими лентами, которые для убедительности дублировали четыре охранника с автоматами поперек груди. Машины начальства уже выехали к салону. Но тут гарпии достигли цели.

Толстые стекла окон брызнули сотнями искрящихся осколков, в проемы ворвался порыв ураганного ветра, черные фигуры разлетелись в разные стороны, как кегли, сбитые мастерски запущенным шаром… Ураган впечатал их в стены, колонны, скульптуры – во все, что попадалось на пути, причем с такой силой, что они так и остались лежать без чувств. В салон вторглось нечто – невидимое и неслышимое, но несомненно ощущаемое: три довольно объемных мутноватых сгустка заполнили свободное пространство от пола до потолка. Мелкие статуэтки с жалобным звоном упали и разбились, слетели со стен несколько картин, самая большая покосилась и теперь висела на одном гвозде…

Вокруг изрешеченного тела Горика воздух стал мутнеть, вроде как сгущаться, и через мгновение оно исчезло, изумив лежащего неподалеку дознавателя, который пострадал меньше других и теперь наблюдал за происходящим через полуприкрытые веки. В следующий миг дознаватель изумился еще больше: прямо из воздуха появилась рука, провела ладонью по лицу девушки, закрыв ей глаза, и вновь пропала. С треском раскололась мраморная скульптура «На четвереньках», которая и так была изрядно исковыряна пулями. Порыв ветра рванулся в обратном направлении, и мутные коконы вылетели в разбитые окна, выбивая из рам уцелевшие осколки стекла, неожиданно зазвеневшие на плитах тротуара. Охранники шарахнулись в стороны, вскидывая автоматы, но стрелять было не в кого, разве что в подъехавшего Стротера Нона и его заместителей.

– Что это? – строго спросил начальник Тайного департамента, осматривая красные пятна на тротуарной плитке.

– Н-н-не знаю, гражданин соратник, – растерянно ответил старший охранник. – Только что этого не было…

Руководители вошли в салон. Оглушенные бойцы постепенно приходили в себя и поднимались на ноги. Стротер Нон уставился на труп Мони, потом перевел взгляд на большую лужу крови, обошел разбитую скульптуру «На четвереньках», зачем-то заглянул за уцелевший шедевр «Зарядка»… Лицо его постепенно покрывалось красными пятнами.

– Где он?! – рявкнул Стротер Нон. – Где изощренный враг, о ликвидации которого мне доложили?!

– Вот он, старший соратник! – морщась и растирая затылок, сообщил командир снайперской группы.

– Где звездный шпион?! Покажи где?!

Палец в черной обрезанной перчатке указал на кровь.

– То есть он здесь лежал…

– Теперь! Где он теперь?! – орал начальник Тайного департамента.

Подчиненные, понурившись, молчали. Даже дознаватель, который мог поделиться кое-какими наблюдениями, не спешил этого делать: рассказать сейчас о руке, появившейся ниоткуда, значило прослыть сумасшедшим. К тому же у него исчезла фотокамера, и этот вполне материальный факт сулил неприятности даже без каких-то бредовых дополнений.

– Не могу знать! – выдохнул наконец командир снайперской группы и опустил голову.

– Я над точкой, зависаю, высота три километра, – передал Джордж – пилот посадочного блока.

– Идем к тебе, – ответил Марк.

Посадочный блок напоминал диск, он тоже был в режиме невидимости, только включенном на половинную мощность, поэтому его контуры были расплывчатыми и время от времени изменяли форму, а иногда он целиком или частично вообще пропадал из виду. Открытый аварийный люк чернел, как хищная пасть халера. Джордан и Малко осторожно занесли капающий кровью «кокон» Горика, осторожно уложили на решетчатый стальной пол и отключили левитр.

– Да… – только и смог сказать Джордж. – Все, мы пошли… Хорошо, что здесь «Гектор»…

Но, судя по виду Горика, даже стационарная медицинская аппаратура звездолета вряд ли могла ему помочь…

– Передай им там, что надо собраться поговорить! – сказал Марк. – Все идет не так, необходимо менять и стратегию, и тактику!

Не прощаясь, он выпрыгнул наружу. За ним последовали Стас и Артур. Теперь это были не разъяренные звездные гарпии, а убитые горем люди. Некоторое время они снижались рядом по пологой глиссаде, будто собирались приземлиться в одном месте.

– Ты испачкался кровью, когда включал левитр Горика, – сказал Стас.

– Знаю, – безразлично ответил Марк. – Полечу на Серп, там вымоюсь и заночую. На тебя тоже попало…

– Да. Я вернусь в твой салон, там много крови, никто не удивится.

– Сообщай все подробности, – сказал Артур. – Я думаю, в Администрации тоже будут новости.

– Главная придет с «Гектора», – буркнул Марк.

Поскольку никто не верил, что новость окажется хорошей, некоторое время они летели молча. До определенной точки, где их дороги расходились.

– Удачи. Теперь рации дальней связи не выключаем.

Три силовых кокона разлетелись по расходящимся траекториям. На фоне легкой облачности они не казались замутненными, и их совершенно не было видно. Как и меняющий форму диск, который стремительно набрал высоту и исчез из глаз.

Народный защитник Клив Ир имел третий класс службы, а значит, командовал отделением из пяти полицейских. А ведь когда он познакомился с «этими людьми», то был обычным рядовым, да и то в такой ситуации, после которой его ожидало разжалование и предание суду специального трибунала. Тогда он патрулировал «зеленый» район, как принято, никогда не заходил в него глубоко, особенно в одиночку. Врагов у него не было, и он до сих пор не мог понять, почему какая-то пьяная гугла вдруг напала на него средь бела дня, почему они наскоро избили его и, забрав пистолет, скрылись… За нападение на полицейского положена утилизация, за хранение пистолета – тоже. Да и не нужен обычным гуглякам пистолет. Зачем они это сделали? Тем более что ни раньше, ни позже таких случаев не случалось!

Но тогда было не до размышлений: он лежал в каком-то подвале на битых сырых кирпичах, постепенно приходил в себя и гадал: утилизируют ли его самого за утерю оружия или сошлют лет на двадцать в подземные рудники, добывать отделочный камень… И вдруг появился тот, кого впоследствии он стал называть «гражданин № 1», – расспросил, что произошло, приказал ждать и быстро ушел. А через некоторое время вернулся и принес его пистолет, возвратив к жизни, свободе, службе и карьерному росту. Клив как-то сразу расположился к нему, а потом и к его друзьям – «гражданам № 2 и № 3». И завязалась между ними дружба.

Странная, конечно, дружба, но благодаря ей он и продвинулся по службе. Показал «номеру первому» своего начальника, и с тех пор тот относился к нему как к родному сыну: и первый класс присвоил, и второй, и третий… Как это получалось, Клив не задумывался. «Гражданин № один» давал ему разные поручения, взамен подбрасывал деньги, когда жена заболела, какие-то чудодейственные таблетки принес – мигом выздоровела! А кто он такой – Клив понятия не имел! Конечно, похоже, что агреганский шпион, только когда Клив про это думал, у него такая головная боль начиналась, что мысли сразу переключались на другой лад. Ведь может, «гражданин № 1» со своими соратниками работают на Тайный департамент? Эти ребята часто пользуются услугами общей полиции, причем все делают чужими руками, не выдавая истинных целей! А что, вполне может быть! Правда, «тайники» никогда не оплачивают своих поручений… Ну да ладно! Главное, что, когда Клив так думал, голова у него не болела. А деньги – дело десятое…

Третий поселок располагался на холме, между «зелеными» и «черными» кварталами. Не прямо посередке, а в стороне, на возвышении, и территориально не относился ни к тем, ни к другим. Несколько лет назад Мудрейший сказал речь по какому-то поводу, а толкователи разъяснили одну из ее фраз так, что «черные» районы надо снести, а их обитателей переселить в поселки, подобные тем, в которых живут граждане высшей и первой категорий, потому что все навойцы равны между собой, а следовательно, и жить должны одинаково. В смысле, одинаково хорошо.