Камень-1. Часть 4. Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена. - Александр Бельский

хоба-на! Вампир Карташка. Раз — и трубочка калейдоскопа повернулась, а мы уже зачищаем Пограничный. Два — и уже харазцы, да не прсто овцеёбы тупые, а ханской сотни два оборотня! Три — и великий шаман с шаманёнком. Четыре — и эльфы Тополя мочат, а Юрец их. Точнее, его. Пять — портал. Шесть — и снова эльфы. Не бывает, не должно так в жизни быть. Это не фильма! Там да, только так и есть. Я вот сижу и думаю, а чего к ночеру ждать? Лича Ашмаи? Или саму Кали верхом на виверне?

Заметив недоумённые взгляды товарищей, Фабий вдруг сообразил, что они как раз об Ашмаи и не знают, и поспешил заполнить этот пробел, попутно в красках изобразив получение командованием вести о прилёте тверских. Про сам прилёт знал уже весь форт, поскольку он состоялся, в треске самолётного двигателя, но без глупостей, вроде караула и оркестра. И только теперь, невзирая на головомойку ротного и объяснения колдуна Пантелеева, Фабий окончательно поверил, что лич это серьёзно и плохо. Уж больно личико у Папы стало… своеобразным. А Папе он верил. Феликс напряжённо думал, временами машинально отхлёбывая из кружки. Нетерпеливый Рыбачок порывался что-то спросить, но Фабий на него шикнул. Папа думает! Понимать надо! Наконец у Феликса что-то, видимо, собралось воедино. Взгляд смотрел уже на них, а не в бесконечность.

— Я так понимаю, пацаны, что картинка начинает складываться. А то весь мозг иступил, пытаясь уразуметь, нахрена бандосам этот долбаный Пограничный сдался. Ясно теперь, что за всем этим лич, а это тварь такая, что у него свои резоны и расчёты. Он и сотню тысяч человек положит за что-то, что ему нужно. А ему нужно. И что — нам то не ведомо. Так что нихера ещё не закончилось. Всё только начинается.

Фабий-то прав. Не бывает таких фейерверков и странностей самих по себе. И ещё в одном прав, только ты, Игорёха, сам этого не заметил даже, когда сказал. Про гномов шебутных. Мы теперь должны всякие странности, все несуразицы подмечать. А в них много занятного, в гномах этих. Соображаешь, Гоша?

— Точно! Пацан этот их, как его, Дарри! Он же по гномьим меркам дитё ещё почти! А на нём амулетов, как яблок в компоте. Причём этот Хранитель Свежести, вот который Пантелей взял на изучение… Он же, колдун ведь сам сказал, силы такой немеряной, что неясно, какой великий маг его делал? А его пацану сопливому доверили. Не Гимли, который, сразу видать, волчара тот ещё, а щеглу зелёному! И вот ещё вопрос — а кто им амулеты такой мощи заряжает? И где? И как? Ух ты, Папа, ух ты, мозга́!

— Всё? Больше ничего не заметил? Хотя пацан да, занятный. Сдаётся мне, вот прямо чуйка орёт — мы ещё пересечёмся, и не раз!

— А что ещё? Ну, Гимли битый-катаный. Старейшина тоже не так прост, как винт и гайка. Что ещё?

— Нас когда Пута отправил — не обратил внимания ни на что?

— Ну, там ещё пятёрка гномиков нарисовалась, хрен сотрешь.

— Ага… А чем они вооружены были, обратил внимание?

— Ну, СВеТки у всех были… Ой-ё!!!! Ебать мой лысый череп!!! Самозарядки! У гномов!

— Вооот! Так что это может быть только стража Восседающего! Как по мне, самое оно в разряд непоняток крупным кеглем занести.

— Крупным чем? — встрял Юрец.

— Кегль — размер типографского шрифта по вертикали. Короче, большими буквами запишем.

— Я там с вами не был, но и самого вампира туда же занёс бы. И ушастых.

— Это само собой. Особенно вампира. Потому, что лич — владыка вампиров. Так что ещё один фактик в корзинку к личу. Но мы сейчас о гномах.

— Так что, они тоже с личем, выходит?

— Да окстись, скорее, совсем наоборот. Но, если против лича, это не значит ещё, что за нас. У мелких свои резоны, у нас — свои. Но разъяснять всё это надо.

— Фел, я вот что мыслю, — задумчиво сказал Фабий, — раз они из личной стражи Восседающего, то тут уже вовсю воняет политикой. Большой политикой. А это вопрос совсем не нашего оклада. Полезем разъяснять самовольно — так без башки останемся. Докладывать я бы тоже не спешил. Ровно по той же причине. Чуйка шепчет «бей по бане», жопа стонет «что ты, что ты».

— А не полезем, так ещё вернее нарвёмся, по незнанию и неразумию. Короче, всё примечаем, друг друга прикрываем и думаем. Но вот, с гномами… И чуйка, и жопа тут поют мне хором, что мы с ними ещё не раз пересечёмся, и связаны теперь одной верёвочкой, с самого утра. Хотим мы или они того, или нет. Потому что есть ещё лич. Так что, повторюсь — всё только начинается!

Глава 8

Эпилог 2, в котором, как это ни странно, появляется некто неизвестный.

Он оглядел дом последний раз. М-да, а привык ведь уже. И зря. С самого начала ведь было ясно, что это всё лишь временно. Даже кошку не заводил... Правда, только вот время это сильно подрастянулось. Какая это у него уже по счёту маска была? Четвёртая или пятая? Пятая. Интересно, есть ли еще в мире ещё хоть один настоящий Пришлый? Не эти, нынешние. Что они, лишь потомки… А тот, кто, как и он, помнит Землю, Москву, мир с одной луной… Воссияние-то помнят многие. Гномы, эльфы. Да даже орки. А ТОТ мир, похоже, только он. В Великоречье уж точно. Может, могло ещё кого закинуть и за Великий Камень, кому такая же судьба выпала, но то ему неведомо.

Да, жалко. Почти двадцать лет он просидел в Пограничном. Готовил ловушку на Ашмаи. Но тот не пришёл. Мятеж — его рук дело, несомненно. Есть тут нечто, что ему жизненно необходимо. Но что? Ни один захваченный вампир, как бы он бережно не разворачивал кокон их знаний и мыслей, не знал того и сам. Ашмаи всегда был осторожен. Ещё даже тогда, когда они были друзьями, и звался он не Ашмаи, а Илир…

Не пришёл. А ведь должен был, обязан! Сколько сил потрачено впустую. И, выходит, зря он осторожничал, в мятеж не вмешивался, боясь спугнуть главную цель. Хотя и без него этих лысых