Оружейники. Книга 1 - Александр Павлович Быченин

В строительстве ни я, ни Мак ничего не понимали – не наш профиль, но здоровая паранойя, по выражению все того же Мака, еще никому не вредила. Да и смысл прятаться? Нам, по логике, вообще посреди летного поля торчать надо, отсвечивая на все четыре стороны. А посему мы, не сговариваясь, побрели вдоль корпуса, наметив один и тот же относительно целый пятачок бетонного покрытия – аккурат глайдеру приткнуться. Правда, не дошли: Бадди вдруг врубил ускорение (и это при общем упадке сил!), рванул к обрушенному углу кирпичной коробки и залился хриплым лаем, то бишь воспроизвел знаменитое «Вуф!» аж трижды. Застыл в охотничьей стойке, задрав морду, и принялся глухо рычать.

– Чего это с ним? – удивился Мак. – На опасность он немного иначе реагирует.

– Сдается мне, есть причина, – хмыкнул я и подошел поближе к покореженному зданию. Окинул взглядом завал на месте разметанного по кирпичику угла. – Все ясно. Эй, приятель, ты как тут?

– Дэнни-бой, у тебя глюки? Кого ты там высмотрел?

– Похоже, у нас еще один попутчик, – пробормотал я себе под нос, проигнорировав Макдугала. – Кис-кис-кис!..

Крошечный комок неопределенного цвета, восседавший посреди завала на чудом сохранившемся кирпиче, зыркнул глазищами-фарами:

– Мя-а-а-а-к!

– А ты, братец, пискля! Бадди, фу! Фу, я сказал!

Не обращая внимания на «грозный» оскал и шипение (впрочем, неубедительное), я аккуратно взобрался на кучу мусора и подхватил сделавшего слабую попытку отмахнуться когтями (если это можно так назвать) кошака под пузо. Тот заскреб в воздухе лапами, но быстро успокоился, поняв, что псу скармливать его не собираются. Держа трофей на вытянутой руке, я принялся разглядывать «нежданчик». Ну что сказать? Кот как кот, совсем еще мелкий. Колер не разберешь, слишком пыльный. Но в том, что это именно кот, сомнений никаких.

– Ну и как мне тебя назвать? – принялся я рассуждать вслух, игнорируя уронившего от удивления челюсть Мака. – Хаос? Глупость? Нетерпение? Нет, еще в плагиате обвинят. И уж точно не Дакс – не тянешь, уж извини. Котенок по имени Гав?

– Вуф?!

– Шучу, шучу, расслабься, Бадди. – И нравоучительно продолжил: – Котенка с таким именем во дворе ждут одни неприятности. Так что будешь Василевсом, как император Священной Римской империи…

– Дэн, ты спятил?!

– Нет, Василевс слишком пафосно. Василий! Точно, будешь Васька.

– Дэ-эн! Ты чего там бормочешь?

– Кличку придумываю.

– И как, надумал?

– Ага. Будет Васька.

– Как-как?!

– Бэйзил.

– А ничего так, нормально, – одобрил Мак. – Ты что, серьезно его с собой решил взять?

– Почему нет?

– Капитан будет против.

– Ну и пусть его. Но здесь я Василия не оставлю. Слишком жестоко это.

– А ты сентиментален, Дэнни-бой.

С этим утверждением я спорить не стал. Элементарно сил не осталось. Вместо этого кое-как добрел до облюбованного заранее пятачка и приткнулся на самом краю, блаженно вытянув ноги. «Нежданчика» пристроил на пузе, оттолкнув любопытную морду Бадди, и принялся аккуратно поглаживать нового питомца по холке, за что и был незамедлительно награжден благодарным урчанием. Васька завибрировал всем своим невеликим тельцем, как это кошки умеют, и я впервые за эти суетные дни ощутил умиротворение.

Долго блаженствовать не получилось. Примерно через полчаса, пролетевшие как один миг, Гленн задрал голову к небу.

– Пляши, Дэнни-бой! Кавалерия прибыла!

И чего он там высмотрел? В упор не вижу… хотя… точно! Вон точка какая-то подозрительная. Что характерно, растущая с каждым мгновением…

– Мак, что он делает?!

– А я знаю?!

– Твою маму!!! Бежим!

– Сидеть! Энди свое дело знает.

Не факт, что это именно Энди. Но Макдугал соратника всяко лучше меня изучил, может, по манере пилотирования определил, что это именно он.

А манера, надо сказать, своеобразная – это с какого перепоя надо быть, чтобы бросить катер в штопор с нескольких тысяч метров?! Вот зачем так рисковать? А если не сумеет падение замедлить? От нас тогда и коллоидного месива не останется. Будет вместо забетонированного пятачка симпатичная воронка нехилого диаметра… Блин!!!

Обошлось. Катер замедлился почти до нуля метрах в ста от земли, и на поверхность опустился предельно аккуратно, гостеприимно распахнув люк пассажирского отсека.

– Быстрее, парни! Сюда аномалия идет! – громыхнули внешние динамики искаженным, но все же узнаваемым голосом Энди Чана, и мы оперативно загрузились в транспорт.

Мак первым делом усадил в кресло Бадди и только потом о себе позаботился. На мою долю остался «нежданчик», но его я отдельно посадить постеснялся – слишком уж негабаритный пассажир – и разместил у себя на коленях, придавив ладонью, чтобы не дергался.

Створки скользнули на свои законные места, и катер, судя по ощущениям, плавно оторвался от земли. Некоторое время он поднимался на антиграве, а потом Энди заставил машину задрать нос в зенит и врубил маршевые движки. Удар ускорения получился куда сильнее, чем при старте с «Молнии», и я против воли коротко ругнулся.

– Извините, парни, но сейчас в нижних слоях атмосферы опасно, – пояснил маневр Энди.

Что-то он многословен сегодня. Не к добру.

– А что стряслось-то?

Это уже Мак. Любопытству упадок сил не помеха, даже резко увеличившееся давление на грудь преградой не стало.

– Аномалии.

– Ни фига себе!..

– Некоторые километров до пяти бьют. Строго вверх, в стороны не распространяются. Полеты из-за них запретили.

– А как же ты?

– Ну, воздушной полиции тоже летать нельзя… а нам очень нужно.

– Поня-а-атно.

На том беседа и заглохла. А чуть погодя и ускорение перестало вдавливать тело в кресло – катер вышел в открытый космос.

-//-

Колония Пандора, борт рейдера «Молния», 8 сентября 2135 года, день

Маневры на орбите заняли еще около часа, я даже подремать чуток умудрился, краем сознания уловив «беседу» Мака с пилотом («Что-то ты быстро явился». – «Сидел в «готовности один», и траектория удачно совпала». – «Повезло нам». – «Ага»), и проснулся от мягкого удара – катер пристыковался к «Молнии». Зафиксировался в захватах, о чем возвестил зеленой табличкой в передней стенке отсека, и система фиксации без напоминания освободила пассажиров. Вылезать из кресел никто не спешил – уж не знаю почему, но выбираться из уютного кокона мне отчаянно не хотелось. Расслабился, что ли? Или отходняк навалился? Вроде нет, иначе я бы вообще двинуться не смог, уж я-то