Тайновидец. Том 4: Обратное течение - Алекс Рудин

пойти со мной, но я его остановил:

— Побудь здесь. Не думаю, что Прудников обрадуется твоему присутствию.

Я спустился с крыльца и подошел к калитке. Прудников смерил меня неприязненным взглядом. Помощник Прудникова смотрел с испугом. Он был похож на голенастую цаплю.

— Так что за информация? — улыбнулся я.

Прудников поджал пухлые губы.

— Свидетель видел, как двое мужчин втащили в ваш дом девушку. Девушка была мертва или без сознания. Свидетель сразу же сообщил в полицию.

— Ах, вот оно что! — кивнул я, вспомнив испуганную тень на тропинке парка.

До чего же бдительные у нас горожане, даже в непогоду от них не скроешься!

— Вы что-нибудь знаете об этом? — требовательно спросил полицейский следователь. — Имейте в виду, я расследую дело об убийстве!

— Разумеется, знаю, — улыбнулся я. — Девушка тонула, я спас ее из воды. Господин Люцерн помог мне донести ее до моего дома, и я сразу же вызвал целителя и полицию.

В доказательство своих слов я снова чихнул.

— Кажется, простыл в воде, — с улыбкой сообщил я Прудникову.

— Вызвали полицию? — насторожился Прудников.

— Михаил Кожемяко сейчас в доме, — объяснил я. — Он поговорит с девушкой, как только целитель разрешит. У нее на голове большая ссадина. Возможно, ее кто-то ударил, и она видела нападавшего.

Прудников подался вперед.

— Я должен с ней поговорить! — потребовал он. — Впустите меня!

— Зачем? — удивился я. — Извольте объяснить ваш интерес.

— Я расследую гибель другой девушки, — неохотно сказал Прудников. — Она тоже утонула в реке. Если вы не впустите меня, я подам жалобу полицмейстеру. Вы препятствуете расследованию!

Миша Кожемяко через окно слышал наш разговор с Прудниковым и послал мне зов:

— Саша, впусти его, — попросил он. — Иначе он, и в самом деле, побежит жаловаться полицмейстеру. А полицмейстер не одобрит нашу ссору.

— Понял, — ответил я.

И повернулся к Прудникову.

— Разумеется, у меня и в мыслях не было чинить помехи правосудию. Я впущу вас в дом. Но только вас, без вашей свиты. Можете захватить с собой своего помощника.

С этими словами я открыл калитку.

— Степан Богданович, это может быть опасно, — быстро сказал помощник. — А вдруг они…

Не договорив, он зыркнул на меня из-под очков. Потом наклонился к уху Прудникова и что-то зашептал.

— Не говорите ерунды, господин Голубцов, — оборвал его Прудников. — Впрочем, осторожность не помешает. Останьтесь здесь и наблюдайте за домом. Если со мной что-то случится, вызывайте подкрепление.

Удержаться от смеха было очень трудно. Я и не удержался, чем вызвал еще большее недовольство Прудникова.

— Скажите, ваши люди осмотрели берега реки и Шепчущий мост? — спросил я, провожая Прудникова к дому.

— И очень тщательно, господин Тайновидец, — заверил меня Прудников. — Мы знаем свое дело.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — В таком случае, вы должны были найти плащ и сапоги.

Следователь изумленно уставился на меня.

— Откуда вы знаете? Снова эта ваша магия? Мы предполагаем, что преступник хотел надругаться над жертвой. Он сорвал с себя плащ, сбросил сапоги и…

— А сапоги-то чем могли ему помешать? — удивился я. — Впрочем, вы ошибаетесь. Это мои вещи. Я снял их перед тем, как броситься с моста за девушкой. Буду очень благодарен, если вы их мне вернете.

— Не раньше, чем закончится следствие, — недовольно ответил Прудников. — Сейчас это вещественные доказательства.

— Доказательства чего? — удивился я. — Моей вины?

Я пристально посмотрел в глаза Прудникова. К чести Степана Богдановича, он выдержал мой взгляд. И даже выпятил грудь, чтобы казаться значительнее.

— Я буду вести следствие по всем правилам, господин Тайновидец, — заявил он. — И не потерплю помех с вашей стороны. Я прекрасно знаю, что ваш род очень влиятелен. Но это не повод мешать полиции делать ее работу!

— Конечно, — улыбнулся я. — Но, может быть, вам не помешает моя помощь?

— Не помешает, — язвительно согласился Прудников. — Буду весьма признателен, если вы расскажете мне во всех подробностях, что случилось сегодня утром. Ни в какой другой помощи я не нуждаюсь.

— Как знаете, — согласился я.

Степан Богданович рвался в комнату спасенной девушки. Но я настойчиво проводил его наверх, в кухню.

— С девушкой вы поговорите только, когда позволит целитель.

В ответ на вежливое приветствие Миши Степан Богданович только фыркнул и отвернулся к окну. Наверное, проверял полицейские посты. Или не хотел, чтобы мы видели, как он расстроен.

— Хотите кофе? — предложил я.

— Нет, — коротко отказался Прудников.

Игнат растерянно переводил взгляд с меня на рассерженного следователя.

— Ты можешь пока отдохнуть, — сказал я Игнату. — Завтракать будем позже.

— А где этот садовник Люцерн? — вспомнил Прудников. — Он ведь тоже свидетель. Я должен с ним поговорить.

— Где-то в парке, — улыбнулся я. — Если хотите, можете его поискать.

— Непременно. Хотя вы, господин Тайновидец, должны были знать, что его показания потребуются полиции. Могли бы и задержать его.

В кухне повисла тягостная тишина, и я ощутил короткий магический импульс. Дом был явно недоволен поведением Прудникова.

Но тут на лестнице послышались шаги. Это поднимался Иван Горчаков.

— Еще один ваш приятель! — саркастически заметил Прудников при виде Ивана.

— Девушка пришла в сознание, — не обращая на него внимания, сказал Иван. — Но она ничего не помнит.

— Я так и знал! — торжествующе воскликнул следователь. — Пропустите меня!

Он шагнул к лестнице, но я загородил ему дорогу.

— Как это ничего не помнит? — спросил я Ивана, вежливо придерживая следователя.

— Совершенно ничего. Она даже не знает, как ее зовут. Сильное магическое воздействие. Оно едва не уничтожило ее магический дар и стерло память.

— Магическое воздействие? — нахмурился я.

А ведь верно. В тот момент, когда нас накрыла волна, я тоже ощутил сильный магический удар. Именно тогда девушка потеряла сознание.

— Значит, она одаренная?

— Без сомнений, — ответил Иван.

— Пропустите немедленно! — потребовал Прудников. — Иначе я предъявлю вам обвинение в преступном сговоре. Очень удобно — жертва потеряла память в результате воздействия магии! А откуда взялось это воздействие, позвольте вас спросить?

Он в упор уставился на меня.

— Умелому магу, господин Воронцов,