Логика выбора - Корецкий Данил Аркадьевич

– А другие как же?

Старик пожал плечами.

– Мы же не обо всех знаем. Вчера вот лупары одного растерзали… Женщин часто воруют, только у нас их и нет почти… А которые есть, те в глухом месте живут, на болоте. Эти туда и не доберутся… – Он встал, пригладил бороду, поклонился. – Спасибо за угощение. Какой недуг вам надобно вылечить? У меня всякие снадобья есть.

– Да нет, ничего не надо. Мы пойдем…

Клайды в поле зрения не было. Я позвал – раз, другой, третий. Она не откликалась. Неужели так увлеклась охотой на этих маленьких тварей? Я обошел домик знахаря, но ее так и не увидел. Прошел в заросли по примятой траве – тоже никого.

– Клайда! Клайда, возвращайся, мы уходим!

Никакого ответа. Это уже мне не нравилось! Ломая кусты, я ворвался в чащу, включил экстрасенсорное восприятие, определил направление, бросился туда… На крохотной полянке смятой горкой лежали разорванные бордовые брючки и розовая кофта – как кожа, содранная с глупой резвушки-обезьянки… В кустах валялось копье, которым она, как и следовало ожидать, не успела воспользоваться…

Собрав вещи в охапку и подняв копье, я быстро вернулся к дому лекаря.

– Женщина пропала? – проницательно спросил он. – Ее украли эти… Надо спешить… Сейчас…

Он скрылся в доме, будто хотел дать мне карту с точным местонахождением Клайды или летающую метлу, чтобы я быстрей до нее добрался. Но вместо этого вынес маленькую коробочку и, плеснув воды на клинок импровизированного копья, с осторожностью посыпал его серым порошком, который зашипел и тут же растаял.

– Их много, это тебе поможет, – озабоченно сообщил он. И добавил: – Не поцарапайся, это смертельный яд! Иди туда, к Черному лесу, найдешь площадь с каменными фигурами, они там свои представления разыгрывают…

Расспрашивать уже не было времени, и я бросился по следу, который ощущал и без подсказок направления. Знакомая тропинка так же вилась по живописному лесу, но сейчас я ничего не видел и не слышал, кроме запаха чужаков, похитивших Клайду. Вначале я просто бежал со всех ног, потом попробовал включить левитацию и помчался огромными прыжками, но то и дело утыкался головой в переплетающиеся в вышине ветви. Пришлось снова перейти на обычный бег. Если бы у меня с собой был левитр…

Ментальный след рассеялся, на развилке я свернул не туда и через некоторое время оказался в густых зарослях, а когда под ногами зачавкала густая болотная жижа, повернул назад. Через час скитаний, в разодранной, грязной одежде, я, наконец, выбрался из леса и оказался среди скальных обломков, разбросанных по огромной равнине неведомым великаном. Время как скульптор поработало над ними резцами дождей и ветров: некоторые стали похожи на зверей, некоторые – на гигантские шахматные фигуры, некоторые выветренные столбы отдаленно напоминали людей.

Я понял, что это и есть нужное мне место, тем более что вскоре услышал вдали приглушенные звуки барабана и заунывное пение. Крадучись и перебегая от фигуры к фигуре, я стал пробираться вперед. Звуки становились все громче, и вскоре я подобрался к тому, что старый лекарь называл «представлением». Шестеро совершенно голых навойцев в золотых масках чудовищ медленно двигались вокруг высокого черного столба, лицом к которому, за руки и шею, была привязана тоже совершенно голая Клайда. На спине у нее были нанесены концентрические разноцветные круги, причем их центром было то самое место, повыше крестца. Клайда вроде бы была невредимой – следов крови на ней не было. Навойцы в масках потрясали большими стальными ножами, двое размахивали факелами, чадящими густым белым дымом, а у одного рвалась из рук связанная за лапы белая татура – что-то вроде местной курицы.

В стороне, на черном камне, сидел еще один, очевидно изображающий вождя или шамана, в общем, вожак – в такой же маске, щуплый, но одетый в длинный, расшитый сложным орнаментом халат. Он размеренно и монотонно стучал в бубен, остальные заунывно пели и совершали ритмичные телодвижения, по которым можно было определить, что это не просто хоровод, а ритуальный танец. Судя по ножам, нетрудно было предположить, чем мрачный ритуал завершится. Это было жертвоприношение!

Словно в подтверждение моей догадки, бубен смолк, и танцоры, как по команде, застыли на месте без движения: кто с поднятой ногой, кто изогнутый в талии, словно все внезапно окаменели. Затем вожак произнес какое-то короткое слово. Те, что были с факелами, бросили их на землю – теперь белый дым как облаком окутывал всех участников зловещего спектакля… Легкий ветерок донес белые клочья и до меня. Похоже, дым имел наркотическое действие – от горького запаха слегка закружилась голова.

Еще одна команда – и острый нож отсек голову татуры. Снова застучал бубен, теперь чаще и громче, чем раньше. Танец возобновился, убивший птицу стал раскручивать бьющуюся тушку над головой. Тела и золотые маски участников покрывались красными крапинками. Красные горячие струи облили белую спину Клайды… Она зажмурилась и что-то сказала, но ее никто не слушал. Движения танцующих приобрели опасную целеустремленность: они протянули ножи вперед и принялись сужать кольцо.

Ждать больше было нечего. Видит бог, я не хотел нарушать инструкции. Мы не должны вмешиваться в местную жизнь, мы не должны причинять вреда местным жителям, и уж, конечно, я не должен пресекать происходящие события. Я могу только зафиксировать их и приложить к отчету, раскрывающему скрытую страницу жизни навойского общества. Все это я хорошо знал, но умышленно и злостно нарушил.

С пугающим криком я выскочил из-за камня, и если бы жертвоприносители пустились наутек, мне бы не пришлось делать то, что я сделал. Но, очевидно, они находились под воздействием наркотика, потому что все, как один, бросились на неизвестного (и, надо признаться, довольно странно выглядящего) героя! Двое оказались в опасной близости, их ножи первыми готовы были отведать моей крови.

Раз! Два!

В битве у Граника я разил в незащищенные лица, здесь же наоборот – только лица и были защищены, а значит, уязвимая поверхность оказывалась гораздо большей… Но я этим не воспользовался и, стараясь причинять минимальный вред, нанес удары в вооруженную руку одного и плечо другого… Но все равно оба раненых повалились на землю и застыли в скрюченных позах, которых не бывает у живых существ… Порошок «фармацевта» действовал мгновенно!

Раньше мне не приходилось убивать. Ни людей, ни разумных представителей инопланетных цивилизаций… «Не захотевший жить» у моего дома – не в счет, он сам убил себя о мое защитное поле. А тут… На уцелевших печальный пример товарищей не оказал благотворного воздействия. Стало ясно, что ценой двух жизней я не смогу спасти Клайду. Но кто сомневается, тот не живет!

Оставшаяся четверка быстро окружила меня – примитивная первобытная хитрость, которая, однако, приносит хорошие результаты. Я включаю ускорение жизни – это наименее заметное со стороны оружие из моего тайного арсенала. Время как будто замедляется. Один противник медленно тянется ножом к моему горлу, другой неспешно целит в сердце… Спокойно прохожу между ними, выбираясь из окружения, и выключаю ускорение – зачем сжимать время, отведенное на собственную жизнь? И сразу картина меняется: столкновения, удары, крики, кровь. Ножи, целившие в мое горло и сердце, протыкают тела тех, кто метил мне в спину, а их оружие поражает нападавших спереди… Все четверо падают. Один убит, трое ранены, но я не собираюсь их добивать. Не собираюсь и догонять вождя, который, подобрав полы халата, со всех ног несется прочь. Я подхожу к столбу и перерезаю веревки. Клайда тяжело дышит, глаза лихорадочно блестят. Кажется, она не в себе…

– Это как зеленый дым, только не во сне, а наяву, – говорит она, с трудом шевеля запекшимися губами.

Я не понял, что она имеет в виду. Отметил только, что для женщины, чудом избежавшей смерти, она не очень испугана.

– У тебя есть вода?

– Нет. Пойдем обратно, недалеко течет чистый ручей.

Раненые стонут, кричат и просят о помощи. Они сбросили маски и из зловещих каннибалов-огнепоклонников превратились в несчастных страдающих мужчин средних лет. Но Клайда, не обращая на них внимания, озабоченно смотрит вслед убегающему «вождю».