Земля Энн - Юрий Владимиров

помощью хитроумного приспособления, собранного из кочерги и какого-то металлического штыря, я спросил у Энн:

— Здесь не холодно?

— Я обустроилась в бункере, там обогреватель есть. Правда, долго находиться там невозможно — мозги набок едут на раз-два.

— Бункере?

— Ну… дядя Вернер, который хозяином был здесь, он был малость больным на тему бадабума большого. Ну и вырыл бункер, где обустроил все. Там и небольшой склад с едой есть, пустой сейчас, правда, и где спать, и книги. Правда, все старое и менять пора, но есть.

— Он там жил?

— Нет, — покачала головой Энн. — Он жил наверху, а туда спускался просто посидеть. Не знаю. Наверху сейчас жить невозможно — все окна разбили местные грязно…

— Кхм.

— Местные мародеры, — осеклась девушка. — Может, дети какие баловались. Их полно на окрестных фермах.

— Здесь есть какая-нибудь электроэнергия?

— Немного — на крыше есть небольшой ветряной гене… Геня…

— Генератор?

— Он самый. Благо, его с земли не видно, и все работает. Электричество, так что, там есть.

— Это хорошо, — смесь наконец была готова. Я снял кружку с огня, выдал Энн ложку, закинул в посуду мясо и принялся с удовольствием наблюдать, как сопит девушка, пытаясь съесть горячую пищу. Она никогда не ела подобной дряни — барон бы убил замкового повара за такой выбор блюд — но голод был слишком силен, чтобы выбирать.

— Ну и гадость. Что это⁈

— Это то, что едят твои подданные, Энн. Терцианская смесь, знаменитая по всему нашему небольшому континенту. Но кому-то даже нравится. Я не самый искусный кулинар, и, думаю, кто-нибудь сможет приготовить вкуснее. Пока так.

Энн выругалась образом, достойным последнего портового рабочего. Я не стал ее корить за это. В комнате слишком сильно пахло дымом, и я предложил перейти в упомянутый девушкой бункер.

Внутри я застал уже некое подобие порядка — Энн уже успела здесь подмести и выгрести большой мусор. Рядом с довольно широкой по терцианским меркам кроватью стояли письменный стол с сейфом, рядом возвышался поросший пылью платяной шкаф. Судя по всему, где-то в его недрах хранилось и оружие. Жаль, что я не набрел на сей заброшенный дом раньше — глядишь, уже и поживился бы чем. Энн что-то тихо щебетала о своем счастливом детстве, проведенном в этих стенах, вспоминала, как ползала по скалам в округе, как ее ругал за это неведомый «дядя Вернер», и сама не заметила, как засопела, лежа на кровати. На Терцию опускалась ночь. Я погасил еще не догоревший огонь, установил несколько самодельных ловушек на подходах к бункеру, после чего спустился вниз, к девушке. Писать Фило, что Энн нашлась, я пока не стал. Он бы наверняка прислал за нами флайер или броневик, чем переполошил бы всю округу и не дал бы мне поползать в сейфе.

Сейф… В любом заброшенном доме нет ничего интереснее этого железного ящика. Не из-за денег, не из-за золота, отнюдь. Самое интересное в заброшенных домах — информация. Любые письма, документы, обрывки данных, инфокарты для планшетов и ЭВМ — каждое слово, каждый символ из них могли стоить больше, чем сундук, наполненный драгоценностями. Вероятность чего-то подобного была небольшой, но я не мог упускать даже такие призрачные шансы.

Посмотрев на Энн и убедившись, что она крепко спит, я подошел к сейфу и осмотрел замок. Судя по всему, девушка даже не думала вскрывать хранилище, да и не умела, скорее всего. Благо, несмотря на статус бывшего хозяина дома, сейф у него оказался несложным — такие мне часто попадались на заброшенных фермах.

Немного поработав с отмычками (второй замок, старый, с электромагнитом, давно перестал работать), я отпер железный шкаф и тихо усмехнулся. Внутри лежало несколько тяжелых папок из желтого картона, подвязанных заплесневелыми тесемками. На жесткий диск, валявшийся на нижней полке, сверху был положен тяжелый магнит, и толку от него не было. Впрочем, как и от пистолета, завернутого в вонючую промасленную тряпку. Несколько стопок монеток немедленно отправились в мою сумку. А вот бумаги…

Я аккуратно извлек папки из сейфа и, сев за письменный стол, развязал тесемки на первой. То, что я увидел, мне очень сильно понравились. Трудно найти что-то интересней сведений, собранных опытным шантажистом.

Немедленно я достал мультифору, подписанную именем «Бейн». Хозяин гостиницы… Хе-хе… Тут же нашлись распечатанные фотографии старика с какой-то женщиной, с каким-то молодым парнем. Копии бухгалтерских отчетов… Что ж, для того, чтобы держать в подчинении старого идиота, вполне хватило бы и половины собранной информации. Улыбаясь, я отложил «Бейна» в сторону, и достал скоросшиватель с именем одного известного в Терции торговца тканями, который, как оказалось, в молодости был разбойником, промышлявшим посреди островов Дельты. Разглашение подобных сведений стоило бы ему не только денег, но и головы.

Торговцы, офицеры гвардии, чиновники… Кого-то я видел в городе или в замке, кто-то уже умер, кто-то покинул Терцию. Решив разобраться с этим позже, я сложил все документы в свой рюкзак, и открыл вторую папку. В ней содержались бумаги личного для хозяина дома характера. Письма барону, чеки об оплате, конспекты каких-то лекций механикеров. Возможно, внутри и было что-то интересное, но я широко зевнул, и попытался уложить все обратно, как вдруг все выпало у меня из рук.

Бросив взгляд на Энн — она все еще тихо сопела в кровати — я выругался про себя, и принялся собирать на полу выпавшие бумажки, как вдруг я заметил слово «девочка». Девочка? Я снова посмотрел на Энн. Наверняка речь шла о ней.

Мне стало интересно. Я поднес письмо ближе к глазам — почерк у «дяди Вернера» был ужасный — и принялся за чтение.

«То, что ты велел, я сделал. Корабль рухнул посреди Пустошей, на берегу моря, в трех километрах от ближайшего жилья. Я лично проследил за падением. От корабля осталась лишь носовая часть, прочие же обломки унесло в море. Даже если кто из рыбаков и найдет их, то тела уже съедят рыбы. Задание выполнено, но есть одно 'но».

Девочка. На борту помимо жены и слуг был еще и ребенок. Я не знаю, его ли это дочь, или еще чья, но… В общем, я не смог оставить ее на борту. Когда ты увидишь… Если ты увидишь этого ребенка, ты сам поймешь почему. Он невинен, и даже я не смог ничего с ним сделать. Сейчас девочка у меня, и я сказал прислуге, чтобы о ней