Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

вернуться, а обсуждали. Завод, музеи, зоопарк, столько интересного, а ты отказываешься! – видит событие под призмой Меркура. – Лаборатория! Вдруг пропустим и пожалеем? Шанс раз в жизнь. Думаешь, отпустят на волю? Не увидим свободу на Фаэтоне.

– Тебя подменили, – отвечает, смотря сестре в глаза.

– О чем ты? Прицепился к фразе, а я уже поменяла мнение...

– Так резко и кардинально произошло. Странно, что после слов Меркура решила остаться, – пытается показать забытую деталь спора.

– Что хотела улететь? По мне видно? Или можешь читать мысли? Каким образом удается путать, не представляю, вряд ли пойму. Пристал к тому, не можешь иное принять! Всё споришь! – нервничает, срываясь на крик.

– Успокойся, Астра, – взял за плечи. – Мы позвонили хозяину дома, чтобы попрощаться с планетой, она странно влияет. И на всех, кто здесь находится.

– Я не помню, что звонили. Он постучал в дверь. Мы впустили, чтобы спросить, что интересного, а ты хочешь улететь. Разве нет? – слёзы в глазах.

– Хорошо, пусть будет так. Хочешь, оставайся, сколько надо, – обнимает её.

– Я не маленькая девочка, выросла. Старше тебя. Пусти меня, Адам, что на тебя нашло. То обнимешь, то на руки возьмешь, – говорит странно.

– Не отпущу, пока не вспомнишь, что было, – не отпускает сестру.

– Мне разве нравились объятья? Слёзы, почему их так много, не могу понять, раньше не ревела, а теперь ливень, словно поселился в моих глазах, не могу сдержать. Что со мной? – ревет сильнее, хотя голос спокоен.

– Пойдем спать? Ты устала. Не знаешь, как вести себя под гипнозом. Нужен покой и сон для памяти.

– Всё я помню! Отцепись, – кричит, но вырваться не может. – Вот пристанет и не отцепится. Что нашло на тебя? Телячьи нежности. Фу, кому говорю, фу!

Адам решает, что не будет слушать слова, которые идут вразрез со слезами, взял на руки и понес в сторону дивана, а то путь на лестницу тяжел и есть вероятность, что упадут. Астра сопротивляется, пытается кусаться и царапаться, но объятья крепкие, но ногти и зубы достигают цели, но Адам, не замечает. Дошёл до дивана. Отпустил Астру, что замерла в нерешительности, видя, как лег на диван. Решает, мало покусала, надо наказать непослушного брата, выставляющего её с провалами в памяти. Набрасывается, как тигр, но Адам заключает в железные объятья, в которых ничего сделать не может. Зубы устают кусать, понимая, ничем не проймешь. Наконец, устала, так как эмоции били через край: слёзы, истерика и укусы. Засыпает в объятьях Адама, который вымотал её, но также устал. Они оба рухнули в бездну сна, который забрал с головой, не разделяя, что сами желали или хотели увидеть: были уставшими и измотанными за такой долгий, выматывающий день.

Глава 8. Пробуждение и путь

Герои просыпаются в крепких объятьях. Бодрость разлилась в голове, есть готовность свернуть горы, не уйти. Что ожидается, должно быть выполнено.

Астра говорит, чтобы расставить точки на i, а то не помнит события:

– Долгое время не засыпали в объятьях. Не понимаю, почему так случилось?

– Ты поменяла свое мнение. Хотела вернуться на Фаэтон, а после встречи с Меркуром подменили, захотела остаться. Не знаю почему. Не помнишь, поменяла мнение? Или в голове нет ответа на вопрос, как памяти о ссоре.

– Ссорились? – смотрит на его шею. – Это я сделала? Как могла покусать? Не помню, как пришёл Меркур. Память отрубило. Пришла большая пустота...

– Думаю, сильное воздействие. Не хочет, чтобы покинули дом, ведь оплачено за шестнадцать дней. Не правильно с его стороны. Но не знаю, как сказать, если надо звать. А то произойдет так, как вчера. Ты, словно стала другим человеком. Ревела, говорила несусветную чушь, которую ни разу не слышал.

– Слёзы как успокаивал, помню. Но почему слова произносила, не понимаю. Словно не мои мысли были в голове. Точно подменили. Хочу сказать другое, не в состоянии, рот сам произносит слова, которые не мои. Хочу вернуться на Фаэтон? Теперь не уверена. Сомнения возникли, – смотрит в сторону.

– В связи, с чем? Это не твои мысли, не принимаешь, ведь взяты со стороны. Ты так не рассуждала. Не задавала вопросы. Странная ситуация произошла.

– Да, из ряда вон выходящая ситуация. Никогда не было, а вчера произошло. Но возникают мысли, нет сомнения, они мои. Не остаться ли на Меркурии? Действительно, зачем торопимся домой? Ещё есть время. Когда в последний раз были в музеях? А в зоопарке? Не помню, что кроме огорода что-то видели с детства. Тебе нравится это или хочешь сегодня улететь? Есть шансы, что понравится в городе. Найдем интересное место, не сомневаюсь в этом. Меркур не просто так предлагал, а знал наши предпочтения и желания.

– Зерно истины в этом есть. Учитывая, что кроме огорода, не видели. Хочу пройтись, посмотреть город, манит больше, чем Земля. Но главное, чтобы не цеплялись за Меркурий. Все-таки, есть космос, который не изучен. Какое-то время, побудем, если проще, – успокаивает сестру, – а потом улетим, если так хочешь, Астра. И сложно с тобой спорить, такой напор ощущаю от тебя.

– Может, раньше шестнадцати дней. Вряд ли будешь против нового, тебя противником не назовешь, раз решили отправиться в путешествие. Одна бы не справилась. Славно, что так вышло, иначе не увидели Землю и Меркурий. На очереди, Марс и другие планеты! Эх, сколько всего нового! – вздыхает.

– Ты сожалеешь? Или хочешь вернуться в прошлое? Но зачем, если жизнь прекрасна по-своему в настоящей жизни, – пытается понять причину вздоха.

– Нет сожаления, Адам, не переживай. Понимаю, раньше не могли покинуть Фаэтон, ведь были молоды. Не обладали возрастом, с которого можно управлять кораблем, не смотря на инструктора или пример. Ценю свободу…

– Это правильно! Зачем думать, что многое потеряли, если не отрывались от Фаэтона! Должно было пройти время, чтобы поспели яблоки. Родительский дом греет и кормит, удерживая в безопасном месте. Но без опасностей не увидеть нового в жизни. Замкнутый круг. Пусть будет развитием, а то нельзя жить, где привыкли. Нельзя стоять, не видя неба. Мы повзрослели, не дети.

– Конечно, повзрослели, оторвались от родительского дерева и отправились в путь. Третьего не дано. Хочется встать и разогнуть спину, а то долго лежали. Притом диван и не рассчитан на двоих, но вместились, – встает.