Кандидат. Том первый - Александр Стаматин

— Например, в виде броши, — кивнул Хокансон.

— Брошь, навершие посоха или трости.

— Броское обрамление диадемы.

— Вряд ли. Слишком много внимания привлекает к себе габаритный камень на голове. Скорее тогда уж вшить в протез.

— Не. Хозяева сканируют импланты на входе. На наличие боеприпасов и взрывчатки. Не смотрят только те, что содержат персональную информацию.

— То есть все? — поднял бровь Эрнест. Мужчины рассмеялись. — Главное — «улитки», насколько понял, они сканируют только поверхностно?

— Ну да, иначе пришлось бы вынимать. Ну что, распределимся? Я буду бродить по комнатам, а ты — в общем зале.

— Лучше наоборот, — усмехнулся Эрнест. — Без обид, но в тесных коллективах ты слишком сильно выделяешься. Будем обмениваться информацией по всем подозрительным людям?

— Спрашиваешь ещё. А что по нелюдям?

— Джосеров с навесным вооружением я лично не заметил. Слизняки с оружием обращаться не умеют. Остаются окапи, лангусы и урдалебы.

— Лангусов можешь вычеркивать. Никогда за всю свою жизнь не видел, чтобы они были способны на что-то кроме жалоб. Моржей тоже — вне водоемов им на многое по барабану.

— Палочники тоже пока не заинтересованы личностью Шостака. Хотя одна троица выдала очень туманное описание мрачного будущего нашего мецената.

— Сможешь описать? Я служил... около них какое-то время.

— Один почти выцветшего зеленого цвета. Ещё два — более зелёные. У старшего шрамы на передних конечностях. Серией, как будто зарубки.

— А. Понял. Таргун Пепельный. Я присмотрю за ним, но думаю, тоже не наш клиент. Он воин, а не убийца.

— Одно другому не мешает.

Эрнест выбил пепел из трубки, мотнул головой и распахнул двери. Поправил галстук. Постучал по «улитке», глядя на Эмиля, дождался кивка и направился в малую «курилку».

Компания Кюсте уже покинула кресла. Вместо них сидел набор одетых с иголочки молодых людей и старый урдалеб с седыми усами, рассказывающий анекдот. Анекдот казался ему очень смешным. Правда, собеседники, видимо, смеялись в первую очередь с манеры речи ксеноса. Эту группу Эрнест отсеял сразу. Парни выглядели слишком хлыщевато и весело для побитого жизнью мстителя. Девушки носили слишком облегающую одежду и дешевую ювелирку. Кварц и пластик, но — не потенциально опасные бриллианты.

Воспользовавшись отсутствием слуги, Эрнест попросил прикурить у другой, более тихой группы. Её составляли уже состоявшиеся бизнесмены, но довольно тихого склада. Два владельца магазина, торговец книгами и владелец любимой А.Н. кебабной. «14а/14b», открыта двадцать четыре часа, семь дней в неделю. На биржи не выходила, разумеется.

Умеренно горячо поблагодарив за качество кебабрулле, А.Н. завязал лёгкий разговор о происходящем на улицах. Никогда не бывает вредно собирать информацию, как кандидат уже неоднократно успел убедиться. Поняв, что все четверо ничего не смыслят в биржевой торговле, Эрнест докурил трубку, хлебнул пива и вежливо откланялся в сторону анкимула.

Там была только тройка «хозяев», немедленно повернувшись на звук открывающейся двери. С извинениями А.Н. развернулся на месте и выскочил из помещения. Уже выйдя, он восстановил в голове увиденное. Вроде кроме «хозяев» там никого не было. Ещё один поход впустую, мелькнуло в голове. Мелькнуло и исчезло — сдаваться в середине работы было не в правилах Эрнеста.

— Мари, ты можешь считывать портреты для более быстрого опознания личностей?

— Могу. Но на обработку пяти человек потребуется минут пятнадцать как минимум. Мы говорим о людях, учти. С чужаками всё куда дольше.

— Чужаков я беру на себя, не переживай.

— Да я спокойна, как джосер в засаде, — рассмеялась куратор.

— Тогда оставайся на линии. Сейчас буду в более рыбном месте.

Едва сдержаться от бега, заглянуть в большую курительную. Обнаружить с тридцать личностей разного генетического статуса. Две трети — люди. Отмести двоих, слишком шумные и выпуклые. Ещё троих — не носят ничего, что могло бы стать оружием. Следующая пара — переодетые «ноксовцы». Чувствуют себя не в своей тарелке в твидовых костюмах. Форменная стрижка только служит дополнительным маркером.

Слегка покрутиться по помещениям. Внести в список «на проверку» ещё" двоих. Нервничающего худощавого парня с руками, усеянными перстнями. И — не идущую на контакт одинокую даму. Холод и шёлк, спокойствие арктических льдов. Её длинное платье могло скрыть даже наммунга, не говоря уже о спрятанном оружии. Увидеть пару древних и явно не «просвещённых» джосеров улья Арбетху. Вспомнить, что убийство и поедание врага перед смертью от старости — один из величайших подвигов в культуре арахнидов. Попросить Мари включить и их портреты в список на проверку, неожиданно быстро получить отказ — точно не они. Вернуться в зал. Издалека убедиться, что Шостак ещё жив. Слегка выдохнуть. Начать наворачивать неспешные круги в толпе и выискивать пиво.

С пивом было проще. Первый же попавшийся официант нёс кружки классического объема в пинту, наполненные как раз тем, чем нужно. Пшеничным нефильтрованным с лёгким цитрусовым привкусом. А вот с петлянием ситуация была сложнее. Несколько раз Эрнеста вовлекали в уже знакомые компании на разговор. Ещё пару раз попытка оценить камни на декольте принималась за открытый флирт.

Наконец, отлучившись под предлогом звонка, Эрнест осведомился у Мари:

— Есть какие-то пересечения с целью?

— У парня никаких — он в шаге от «лиловости» и является очень дорогим пушером.

— А нервничает, потому что без дозы и в логове хищник, — процедил А.Н. — Что по девушке?

— Ну... Студентка. Бывшая помощница Стэнтора.

— Причина увольнения в профайле есть?

— Нет, но расстались по обоюдному желанию.

— Что ж, это его грязь. Прими ещё троих.

Едва не расплескав оставшееся пиво, А.Н. прорвался к осоловевшему Эмилю.

— Глухо?

— Выйдем, — пробормотал Хоканссон. Кандидаты вышли в какой-то чулан и Эрнест едва успел поставить скремблер, как «шкаф» мгновенно собрался: — Достала меня эта толпа. Каждый второй нервничает, каждый третий пытается казаться решительным... чёрт с ними. Я тут немного послушал людей. Ты в курсе, что на приеме есть некто Диего Амальфи?

Эрнест некоторое время вспоминал. Амальфи, ещё один конкурент Шостака. Характеризован информаторами как почти сошедшая с ума развалина. Ходит только с помощью пластмышц, которые почти не снимает. А.Н. вспомнил старика, шедшего сквозь толпу с грацией ледокола. Его фанатичный взгляд. Его массивный посох. Пожалуй, ему плазма и не нужна — со штурмовыми пластмышцами он просто раскидает кольцо охраны и нанижет Шостака на посох, как кебаб на шампур.

— В курсе. И что с того? Если зашибёт Тимона в рукопашной