Какого цвета счастье? - Всеволод Плешков

– Так спрашивай! – слегка раздражаясь, настаиваю я. – Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

Хорс поворачивается ко мне, но ничего не говорит. Вместо этого он, внимательно на меня посмотрев, продолжает раскуривать трубку. Я хотел было сказать ему, чтобы он не тянул со своим вопросом, но вовремя поборол в себе это желание. Хорс, выпустив первый внушительных размеров клуб дыма наконец заговорил:

– Хотел спросить про здешние поверия… – он сделал паузу, чтобы затянуться снова, – ты просто упомянул, что здесь в духов верят, вот мне и стало интересно…

– Да, верят, – говорю я и пытаюсь напрячь свою память, чтобы вспомнить что-то конкретное, – верят, что здесь духи древних людей бродят ночами, мол лес охраняют, животных. Ничего особенного, в общем…

– И откуда они взялись? – спрашивает Хорс, выпуская дым.

– Не знаю, – говорю я, – точнее не помню. Просто они здесь есть и всё. Так говорят.

– Любопытно, – задумчиво говорит Хорс. – Обычно же ритуалы разные есть, чтобы с духами связываться, а тут, говоришь, они так просто бродят…

– Как слышал, так и говорю. Да и ритуалы у местных, вроде как есть, защитные так точно.

– Ха, ну ещё бы! – усмехнулся Хорс. – Если духи здесь беспрепятственно гуляют, от них же надо как-то защищаться.

– Ага, – киваю я, вспомнив один обычай, – местные, когда в лесу ночуют, вокруг палатки расставляют кресты из веток, чтобы их сон никто не побеспокоил. – Хорс заинтересованно смотрит на меня. – Некоторые обереги с собой носят… тоже из веток сделанные: треугольники там, или просто связки палочек, чтоб в карман помещались, ну и крестики, само собой, тоже.

– Видимо, когда-то жителей и правда что-то здесь напугало, – рассудительно заключает Хорс. – Хотя, может это имеет смысл… Вон, у тех парней не было с собой веточек, вот их и…

– Да глупости всё это, – втягиваюсь в его рассуждения я.

– Это почему же?

– Сам подумай, какая духам разница есть у тебя веточка или нет? – чувствую, как лицо сама собой разрезает ухмылка. – Да и напали на них не духи, а бенгальские волки, – говорю я, рассматривая лежащие возле Хорса тушки.

– Тоже верно, – соглашается он и, направив взгляд вверх, тянет в лёгкие новую порцию дыма.

– Мне тут мысль одна в голову пришла, – удерживая дым в лёгких, говорит Хорс, я киваю в знак готовности слушать. – А что, если барсы чувствуют духов, оттого и появляется это, как там… «Розовое свечение»?

Его теория меня слегка озадачила и удивила. Не ожидал от него услышать чего-то такого услышать.

– Если духи, конечно, здесь и правда есть, – завершает мысль Хорс. – Я просто слышал, что кошки и коты могут чувствовать присутствие потустороннего.

– Но барсы же не совсем коты, – всё, что я смог ответить.

– Большие и необычные, – уточняет Хорс, – но всё же коты.

– Ну… да, – не найдя другого ответа, говорю я, и мы снова погружаемся в молчание.

Снова послышалось завывание ветра, но ни я, ни Хорс не предали ему особого значения. Ночь вообще удивительное время, спокойное, если находишься вдали от больших городов, где-нибудь на природе. Не везде, конечно, оно так, есть и такие уголки галактики, где ночью в поисках добычи из своих нор выбираются невероятно страшные твари. Правда и уголки эти, как правило, находятся в зонах обитания людей: в бедных кварталах или ещё в каких забытых всем миром местах…

Хорс вытряхивает пепел из трубки и, убрав её, осматривается по сторонам. Кажется, и он проникся атмосферой, оттого и сидит молча, вслушиваясь в разбавленную потрескиванием горящих веток тишину спящего леса. Вечно бы так сидел, да только организм требует отдыха.

– Пора отходить ко сну, – говорю я, – осталось решить, кто дежурит первым.

– Ложись и предоставь это мне, – бодро говорит Хорс. – Как раз шкурами займусь.

– Ты совсем что ли? – вырывается у меня. – Какие шкуры? Силы экономить надо.

– Ай, – махнул рукой Хорс, – тут всего-то две шкурки нормальные. Не усну, пока с ними не разберусь.

– И сколько ты с ними провозишься?

– Часа два-три, не больше, – заверил меня Хорс и подтащил одну из валяющихся рядом тушь к себе.

– Светло станет примерно через шесть часов, по три часа каждому на сон, – говорю я, смотря на Хорса. – Понятно?

– Понятно, – отмахивается он, – не переживай.

– Точно понятно?

– Да точно-точно, не дурак.

– Если что сразу буди, – наказал я и побрёл готовиться ко сну.

Хорс что-то пробубнил, но мне не удалось разобрать ни единого слова. Прихватив винтовку, я залез в палатку и расположился головой в сторону выхода, сжав в объятьях своё оружие, чтобы в случае опасности моментально прийти Хорсу на помощь.

Глава 6

Кажется, я просыпаюсь, мозг будто окутан белой пеленой, ничего не понимаю. Чувствую под собой мягкую поверхность, ощущаю собственное тело, но при этом едва ли хватает сил с ним как-то взаимодействовать. Потихоньку пошевеливаю руками, что необъяснимым образом приводит к головной боли, ставшей стимулом ухватиться за виски, однако я лишь с размахом бью себя по лбу ладонью.

Оправившись после нанесённого самому же себе удара, потираю лицо и пробую открыть глаза. Только свет коснулся их, как я сразу же ощутил жуткое жжение, из-за которого снова погрузился во тьму. Со второй попытки получилось продержаться чуть дольше, но веки всё же сомкнулись вновь. Глаза заслезились, и лишь после этого я смог оставить их открытыми.

Всё плавает, не могу сфокусироваться даже на собственной руке, а туман в голове повисает надо мной тяжёлым грузом, прижимающим к земле. При резком вдохе срабатывает рвотный рефлекс, который, благо, я вовремя сдерживаю. Чувствую себя совсем беспомощным, ещё и сухость в горле усилилась, и появилось желание откашливаться лишь бы она исчезла. Вот оно какое… похмелье.

Нужно выбираться из палатки, думаю я, но продолжаю лежать. Хорошо хоть Хантера здесь нет… а где же он? И сколько время? А-а-а-а, в голове стало появляться слишком много вопросов, из-за чего она начала раскалываться. Я не в силах контролировать своё мышление, это просто какой-то кошмар. Знал же, к чему может привести алкоголь, но что толку? Знание это меня не остановило, а сейчас от него тем более нет никакой пользы.

Пролежав, казалось бы, вечность, я набрался сил и, перевернувшись на живот, пополз к выходу. Стоило мне выглянуть наружу, как глаза снова будто обдали горючей смесью. Я не глядя стараюсь подняться на четвереньки, как только мне это удаётся в животе сразу же будто всё переворачивается. Отдышавшись и переждав очередной рвотный позыв, встав на колени, выпрямляюсь и поднимаю взгляд на поляну.

Глаза постепенно привыкают, место