Наследие Маозари 3 (СИ) - Евгений Панежин

в потолок… Корх упал замертво, а с палубы раздался страшный крик боли… Ну и отдача у этой дуры, ошеломлённо подумал я, взглянув на пистолет! Если бы не моя прокаченная сила, хрен бы я его удержал…

— Эй, малой! А дайка мне пистоль? Я с ним неплохо обращаюсь, — сказал Маф, протягивая мне ладонь.

Вот же хрен старый, зло подумал я!.. А где ты раньше был, стрелок долбаный, когда я пули грудью ловил⁈ Я сунул Мафу пистолет, а сам начал судорожно думать: что теперь делать дальше?.. Оркус глядя на меня, потряс кандалами… Но я в ответ на его пантомиму, только развел руками, не зная, как его освободить… Тем временем Маф снял короб с патронами с тела Круда, и начал раздавать команды остальным, на ходу перезаряжая пистолет… По его приказу тело корха оттащили в сторону, с прохода, и Маф тут же выстрелил куда-то в верх лестницы… Сверху раздался крик боли, а Маф торопливо начал заряжать ружьё корха, при этом поясняя Дорку порядок действий… С лестницы выстрелили, выбив в полу трюма большую дыру. А Маф стрельнул в ответ навскидку, высунув в лестничный проход только руки с ружьём, и судя по раздавшимся воплям, в кого-то попал.

После этого сверху начали стрелять почти беспрерывно, разнося пол трюма перед лестницей в щепки. Крайнему пленнику из первого ряда отстрелило стопу, он жутко заорал, а некоторые пленники прикованные к балкам, мольбами и угрозами убеждали Мафа остановиться, и сдаться. Но Маф никого не слушал, он периодически неожиданно стрелял в верх лестничного прохода, а Дрок перезаряжал ему оружие. Тут, сквозь шум выстрелов, донёсся топот ног по палубе, над трюмом. Маф ненадолго замер, глядя вверх, и к чему-то прислушиваясь, а после направил туда дуло ружья, и выстрелил… Лучше бы он этого не делал, понял я!.. Сначала над нами раздался крик боли, а потом сверху стали стрелять через пол… В потолке трюма начали появляться дыры от пуль, а пленники будучи прикованные к балкам, не могли покинуть место обстрела, и только жутко кричали от боли и страха. Многие пленники были уже мертвы, а те, кто был ранен, даже не могли зажать рану, из-за скованных рук. Кислый запах дыма от местного пороха перемешивался с запахами крови и испражнений. В трюме стоял жуткий смрад, от которого нечем было дышать и слезились глаза.

Сверху что-то прокричали, и стрельба резко прекратилась. А потом в самую большую дыру на потолке пропихнули стеклянную бутылку с какой-то жидкостью. Бутылка разбилась об пол трюма, а её содержимое начало быстро с шипением испаряться.

— Ну вот и всё, братцы!.. Отвоивались! — грустно произнёс Маф, и приставив дуло пистолета к виску, нажал на спусковой крючок…

Даже сквозь стоны и крики раненых, я хорошо расслышал, холостой щелчок курка… И последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание, это расширенные от ужаса глаза Мафа.

Глава 21

Проснулся я от яркого света, и какого-то шума. Голова ужасно болела, руки и ноги сильно затекли, а во рту был настолько неприятный привкус, что казалась, мне в него всю ночь гадили кошки… Проморгавшись, я увидел перед лицом чьи-то кожаные ботинки, а немного оглядевшись, понял, что уже день, и мы лежим на палубе связанные по рукам и ногам, а передо мной стоит капитан… Тут, неожиданно на меня вылили ведро холодной воды, от чего я неплохо взбодрился.

— Ну что, мрази!.. Пришли в себя⁈ — с нескрываемой яростью произнёс капитан.

— Эй, парниша, сбегайка лучше за ханкульчиком… Сушняк просто дикий, — проговорил я пересохшим ртом, решив немного сбить с него спесь… — Кхех! — выдохнул я, получив пинок в живот.

От удара капитана меня немного развернуло, и мне стало видно, как корхи скидывают за борт тела погибших членов команды и пленных. Некоторые из пленных были ещё живы, но сильно ранены. Они вяло отбивались от рук корхов, убеждая их в том, что они ещё смогут поправятся.

— Семь!.. Семь отличных, уважаемых корхов! Семь надежных, моих корхов!!! — орал капитан.

Взглянув на него, я увидел, как от гнева и бешенства у него вздулись вены на голове и шее, а на фоне серой кожи, смотрелось это крайне пугающе… Оглядевшись, я убедился в том, что рядом со мной, так же связанные веревкой по рукам и ногам, лежат все, кто вчера освободился от балки, и оставались в живых до того момента, пока на нас не сбросили бутылку с сонным зельем, а также почему-то Васа… Судя по состоянию капитана, я понял, что нас девятерых ждёт нечто очень неприятное… Пытки или мучительная смерть, что и подтвердили его следующие слова:

— Вы островные твари, ничтожные отбросы Вордхола не стоите даже ногтя этих корхов!.. Как вы посмели поднять на них руку⁈ Вас будут пытать… Отрезать по кусочку… Пока вы, мрази, не сдохните в муках…

Такие перспективы мне не очень понравились, и я решил, здесь и сейчас со всем покончить, окончательно выведя из себя капитана… Надеюсь, что в следующей жизни мне больше повезёт, и я попаду в такое тело, у которого жопа будет притягивать меньше неприятностей… И облизнув пересохшие губы, я насмешливо произнёс:

— Слышь, кэп, хорэ заливать! Твои ребята были кончеными мразями. И всё что они умели, это грабить, убивать и насиловать. Без них этот мир будет чище… А этот Круд, любитель маленьких мальчиков… Ох, как же он визжал, когда я проткнул ему пах. Как маленькая побитая сучка. Жаль времени было мало. Иначе бы я насадил его жопой на кол, на котором бы он долго умирал, в разы сильнее ощущая то, что причинял своим жертвам… А может ты так расстроен из-за того, что он был твоим любовником⁈ И трахал твой зад каждую ночь! — сделал я удивлённый вид, как будто только сейчас обо всём догадался. — А теперь ты злишься из-за того, что больше некому согревать твою жопу холодными ночами⁈ — издевательски закончил я.

— Ах ты маленький ублюдок! — кипя от ярости прошипел капитан.

Он выхватил из кобуры пистолет, и направил его дуло мне в лицо… Прощай, этот безумный мир, подумал я!.. Дуло пистолета подрагивало, капитана всего трясло от ненависти…

— Нет… Так легко вы не отделаетесь, — произнёс капитан спокойным тоном, взяв себя в руки, и убирая пистолет в кобуру. — Браг!!! — позвал он.

— Да, капитан! — приблизившись к нему, сказал Браг.

— Курс на остров мёртвых! — скомандовал капитан, а я навыком ощутил волну ужаса, исходящую от моих товарищей по несчастью.

— Но… Но… Но капитан, там же водятся кулки!.. Да и