Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

Кверон неохотно кивнул.

— С одной стороны, вы правы, Джорем. Но с другой, я даже не уверен, что та тайная часть моего ордена до сих пор существует — а сейчас нам может пригодиться их знание. Кроме того, признаюсь, вам удалось разбудить мое любопытство. Боже, я об этом столько лет не вспоминал!.. — Он поморщился. — Честно говоря, в душе я ощущаю неловкость из-за того, что собираюсь провесит обряд вне ордена, но… все равно, я это сделаю. Те клятвы, которыми обменялись мы с вами, ничуть не менее торжественны и священны, чем обеты, данные мною гавриилитам. Попробуем.

— Уверены? — переспросила Ивейн.

— Да, вполне. — Кверон ловко разобрал фигуру и установил кубики в их изначальные позиции четыре белых по центру, а черные — по углам. Переплетя пальцы, он размял их до хруста в суставах, затем встряхнул руки и, собравшись с мыслями, окинул взглядом Ивейн и Джорема.

— Полагаю, сперва следует поднять алтарь, — предложил Кверон, опустив правую руку на кубики. — Мастер всегда выполнял это стоя. Не знаю, имеет ли это значение, но надо постараться воспроизвести все в точности.

— Согласна, — отозвалась Ивейн, и Джорем неохотно кивнул.

— Тогда сперва я поименую составляющие. Prime! — Правым указательным пальцем он коснулся кубика в верхнем левом углу и обозначил его nomen.

Названный кубик немедленно стал светиться.

(«Скорбь Гвиннеда»)

Кубики активизируются обычным способом. О балансе, достигаемом благодаря конфигурации, делается следующее замечание.

…Черный и белый на диагонали, сила, сдерживаемая в равновесии Добром. Если довести операцию до логического конца, появятся Столпы Храма, но лишь в трех измерениях, в противовес самому алтарю, заложенному как Средний Столп, промежуточная сила, которая поможет достичь еще более грандиозных результатов.

(«Скорбь Гвиннеда»)

Кверон продолжает, воздвигая Столпы, и возводит алтарь. Затем он переходит ко второй части процедуры, которая в конце концов позволит получить маленький алтарь кубической конфигурации, относительно которого спустя годы будут сделаны многие предположения.

— Пока все идет хорошо, — произнесла Ивейн негромко. — Полагаю, теперь вам следует начать все сначала. На этом мои знания заканчиваются.

Кверон с новым вздохом кивнул, разобрал свой куб и разложил составляющие на прежние места. Вновь белые образовали квадрат в центре, а черные легли по углам.

— Вы не передумали продолжать? — спросил его Джорем.

Кверон покачал головой.

— Разумеется, нет. Сейчас мои познания куда обширнее, чем когда я был простым послушником, и мне любопытно, чего добивался старый Мастер, когда проделывал все это. Я помню, это происходило всегда в определенные дни, и послушникам советовали ночь накануне провести в часовне Богоматери — впрочем, это было необязательно. Что странно поскольку нам редко предоставляли выбор в подобных делах.

Он еще раз испустил вздох, словно отгоняя непрошеные воспоминания, и пару мгновений подержал руку над кубиками.

— Отлично. Это начинается так же, как и первая конфигурация, именованием восьми составляющих. Помню, что Мастер никогда не произносил nomena вслух, считая, что это мешает сосредоточению. Я во всем буду подражать ему.

Не дожидаясь реакции со стороны, он быстро провел указательным пальцем над каждым из кубиков по очереди, в прежнем порядке, начав с белых и закончив четырьмя черными. Все восемь вспыхнули от прикосновения, и Ивейн с Джоремом с легкостью проследили за всем процессом, от Prime до Octave.

— Первая часть следующего этапа такая же, — шепотом промолвил Кверон, поставив пальцы на Prime и Quinte, и объявил cognomen, меняя их местами:

— Prime et Quinte inversus!

Затем последовали Quarte и Octave, с положенным cognomen:

— Quarte et Octave inversus!

Когда он поменял местами вторую пару, у них образовался центральный черно-белый квадрат, с кубиками разного цвета в противоположных углах. Но теперь, вместо того чтобы заменить Prime на Septime и Sixte на Quarte, как в первый раз, он взял белый Prime из верхнего левого угла и осторожно установил на Quinte, верхний левый черный кубик, пропев salutus на манер гавриилитских песнопений:

— Primus est Deus, Primus in aeternitate. Amen.

Прижав правую руку к груди, он поклонился алтарю, затем взял черный Sixte и аккуратно опустил на Seconde, пропев новый salutus:

— Secundus est Filius, Coaeterus cum Patre. Amen.

И вновь глубокий поклон. Теперь Septime лег на Tierce.

— Tertius est Trinitas: Pater, Filius, et Spiritus Sanctus. Amen.

И еще раз поклонился, прежде чем взять последний — Quarte, и поставить на Octave, завершая построение большого куба.

— Quattuor archangeli custodes quandrantibus sunt. Quattuor quadrant coram Domino uno. Amen.

Завершенный куб светился мягким опалесцирующим светом, подобный черно-белым опорам беломраморной алтарной плиты, на которой он стоял. Кверон на мгновение поднес к губам стиснутые руки, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, а затем развел руки в стороны на уровне подбородка, ладонями друг к дружке, и затянул:

— De profundis clamavi te, Domine: Domine, exaudi orationem meam. Adorabo te, Domine…

Продолжая молиться, он поднес руки к кубу, ладони лодочкой, словно для благословения. Все трое ощущали нарастание силы — покалывающее напряжение, стремительно распространявшееся от макушки до кончиков пальцев.

— Fiat lux in aeternam. Fiat lusratio, omnium altarium Tuorum, — вполголоса произнес Кверон. Да пребудет свет в вечности, да будут очищены Твои алтари…

Под руками Целителя куб вспыхнул огнем. Когда он развел ладони и поднял руки, между ними поднялся столп света толщиной с предплечье и такой же высоты. На миг Кверон даже закрыл глаза руками, но продолжил песнопение:

— Quasi columna flammae me duces, Altissime, in loca arcana Tua. Словно огненный столп, поведешь ты меня, Высочайший, в потаенные места Твои. — Он сложил руки на груди и низко поклонился.

Светящаяся колонна не погасла, когда псалом затих. Не ведая страха, Кверон коснулся ее верхушки и погрузил руку в пламя.

— Gloria in excelsis Deo…

Оказалось, этот огонь не обжигал и подавался под прикосновением. Столп словно сплющился, по мере того, как Кверон опускал ладонь, расплываясь вокруг собранного куба, а затем потек вниз, омывая алтарь до нижних краев, где свечение наконец поглотила нижняя, базовая черная плита. В этот миг Целитель коснулся куба-матрицы и внезапно весь алтарь начал погружаться, по-прежнему лучась ярким светом.

— Господи Иисусе, куда это он? — выдохнул Джорем.

— Обратно в пол, — благоговейно отозвалась Ивейн, — хотя сомневаюсь, что заклинание Мастера делало то же самое.