«Первый». Том 8. Часть 7 - Михаил Владимирович Савич

всё же успел вцепиться в книгу. Помогло! Её вес хоть и не сравним даже с моим нынешним, но солидный и этого хватило…

Постепенно пульс стал менее пугающим и зрение восстановилось. Взглянув на книгу сразу после этого, я вдруг понял, что знаю и алфавит, и язык. Как родной! Сильным магом был тот, кто всё это затеял. В том, что это не Трёхглазый я почти уверен... Вот только кто тогда, зачем и где он сейчас?

Кажется, появился реальный шанс всё это выяснить. Не сглазить бы… Я стал читать, начав с конца, с открытой последней страницы, по мере прочтения перелистывая в обратном направлении. Сначала процесс шёл медленно, с трудом и зачастую по складам, потом всё быстрее.

Пришлось прерваться почти сразу. Холод! В помещении не жарко, а я голый и почти не двигаюсь. Да ещё и худой, как жертва Освенцима. Освенцима? Слово всплыло, но за ним пустота. Как же всё не просто… Ну и непривычно за столом голым сидеть. Это вообще впервые… Вдруг со спины на меня кто-то навалился, но паника быстро сменилась облегчением. Должно быть Трёхглазый набросил на меня напугавшее до крайности нечто, оказавшееся шубой. Сплошной мех и изнутри с снаружи. Соболь? Скорее уж песец… Никогда мехами не интересовался и не разбираюсь.

Не заяц и не пантера. Пусть будет соболь. Звучит лучше, а монстр набрал несколько очков в моих глазах. Не такой уж и страшный… Терпимо. Ведь сам, без просьбы или приказа помог... Может это проявление его сочувствия к тому парню, в тело которого я попал? Но об этом подумаю позже, если понадобится. Сейчас важно как можно быстрее и подробнее узнать суть всего произошедшего и найти обратный путь домой, при этом, по возможности, вернуть жизнь и тело пареньку, место и тело которого я невольно занял.

Уже через пару минут стало жарко. Шуба для меня непривычна. Уверен, я их не носил, даже маленьким. А эта огромная даже несмотря на то, что большая её часть складками упала на кресло. да и чересчур уж тяжёлая. Мех, хоть и очень приятный на ощупь, но двойной – и вовнутрь и наружу! Коэффициент теплопередачи близок к нулю. В помещении и так не особенно прохладно, а в этой шубе, рассчитанной, скорее всего, на очень старого и немощного человека, я просто сварюсь. Но всё же это лучше, чем остаться голым. Нудистом я никогда не был и не понимаю тех, кто был... Ладно... Других вариантов нет. Освоюсь постепенно, если выживу…Тут уж одно из двух.

Итак! Единственный шанс вернуться домой – книга. Без них я себе свою жизнь не представляю!

Мир вокруг постепенно перестал существовать для меня, я опять целиком погрузился в текст, постепенно всё больше осваиваясь с ним... Минут через десять рядом прошёл монстр-слуга и поставил на стол рядом с книгой стакан. Глиняный. Что бы это значило? Я что-то должен сделать? Что-то ему доказать или подтвердить? Или просто выпить? Знаний не хватает даже для элементарной безопасности. Ладно, пусть пока стоит. Каши не просит. А мне нужно читать и побыстрее. Очень нужно. Жизненно важно!

Кажется, я занимался когда-то скорочтением. Или? Но память, всё ещё не пробуждающаяся, на помощь не пришла, и я не смог ускорить процесс ознакомления. Волей-неволей пришлось смухлевать и пропустить почти весь текст. Впервые в жизни начал чтение с конца, с того последнего фрагмента, который уже был открыт. Так проще, да и показалось логичным.

Похоже, автор писал не так давно. Чернила во второй половине листа выглядят более свежо и ярко. Начал читать сначала довольно медленно то, что было на двух открытых страницах. Почерк мелкий, экономный. Промежутки между словами и строками минимальные, но буквы видны и читать можно. Вперёд! Это единственный шанс хоть что-то понять.

Постепенно втянулся, осваиваясь и читая всё быстрее. Даже прочтя открытые последние две страницы книги и ещё пару до них многое понял. Не так уж и сложно оказалось…

Отвлёк меня от чтения жуткий голод и нарастающая слабость. Ну и запах из кружки, вдруг донёсшийся до меня.

А была, не была… Выпил. Жив… Даже получше стало. Может ещё попросить?

Выпив, чувствуешь, что захорошело и нужно добавить – такое желание знакомо многим. Я - в первых рядах. Почему, не помню, но что-то в моей жизни такое было… Аукнулось это и сейчас. Хочется добавить ещё и много, но… Удержался с трудом. Всё же нет! Надёжнее для начала прочитать всё, что смогу… Дать себе волю будет можно, но позже. Сначала важно прояснить, что это было и чем чревато… И я уже спокойнее опять углубился в книгу…

Воцарилась тишина, никаких звуков снаружи, а в этой комнате только звуки изредка перелистывания мною страниц и потрескивающих свечей на столе… Огромного монстра вообще не слышно. Даже дыхания …

Время не засечь, но где-то через час что-то для меня стало проясняться…

М-да… Долголетие у автора желательно позаимствовать, но, по сути, монстр здесь не трёхглазый уродец со странным именем Шлуд, а его хозяин. Надеюсь - уже бывший и покойный. Большую часть своей, на удивление долгой жизни он посвятил попыткам приобрести бессмертие и вернуть себе молодость, переселившись в тело подростка. причём с намерением позже повторять эту жуткую процедуру бесконечно.

Попыток у него было много, а моё попадание в это тело – дело его рук и результат последнего, сегодняшнего, почти успешного эксперимента. То есть неудачного для него эксперимента. По какой-то неясной мне, да и, вероятнее всего, самому этому древнему старцу причине вместо него в тело несчастного подопытного парнишки попал я. Жалко ребёнка! Жизни не видел, да и страху наверняка натерпелся в процессе подготовки. Особенно если догадывался, что его ждёт…

Как и для чего старик смог выдернуть меня из родного мира пока не ясно. Может я там умер и мою душу… Или все люди после смерти… Или… Версий много, а проверить их пока невозможно. Но книга толстая, надеюсь, и это ещё прояснится. Нужно читать дальше. Иначе вернуться домой шансов не будет.

Этим я и занялся.

Память!!! Едва прочтя несколько абзацев текста, часть его я уже забыл. Не мудрено. Старик об этой угрозе немало написал… М-да!

Осваиваться здесь мне ещё долго… Без памяти вообще без шансов. Уже было решившись продолжить чтение в обратном порядке постранично от конца к началу, я вновь зацепился