Тайновидец. Том 4: Обратное течение - Алекс Рудин

— Как он выглядел?

— Обычный такой. Ростом чуть пониже вас, в сером костюмчике. Все улыбался и на окна поглядывал.

— Так-так, — многозначительно сказал я, оглядываясь в квартире.

В широкий коридор выходили двери, выкрашенные в одинаковый белый цвет. Между ними стояли узкие шкафы для вещей — порядком обшарпанные.

— Где ее комната?

— Здесь, ваше благородие, вот за этой дверью. Только ключа у меня нет. Я ведь в чужие комнаты не заглядываю.

— Как же так, Прасковья Ивановна? — нахмурился я. — А если пожар в квартире, а жильца нет? Непорядок.

— Сейчас, батюшка! Сейчас поищу. Есть запасной ключ. Вспомнить бы только, куда засунула.

Женщина скрылась в глубине квартиры. Раздался звук выдвигаемых ящиков, звон посуды.

— Видно, Прасковья Ивановна и в самом деле не страдает излишним любопытством, — тихо сказал я Елизавете. — Иначе ключи были бы у нее под рукой.

Тяжело дыша, хозяйка вернулась к нам.

— Нашла, батюшка! Вот он.

Я взял у нее ключ и открыл дверь.

— Входите, Елизавета Федоровна! А вы, Прасковья Ивановна, подождите в коридоре.

Комната была обставлена бедно. Вся мебель, судя по ее печальному состоянию, принадлежала квартирной хозяйке. У Елизаветы здесь были только личные вещи.

Девушка вошла вслед за мной и с любопытством оглядела комнату.

— Я жила здесь? — удивленно спросила она. — Ничего не узнаю. Какие-то чужие вещи.

Она повернулась ко мне. Я заметил в ее глазах огонек азарта.

— Это ведь самое настоящее расследование. Кажется, я начала входить во вкус.

— Замечательно, — улыбнулся я. — В таком случае, осмотритесь внимательно. Соберите самое необходимое. Комната временно останется за вами, об этом я позабочусь. Так что остальные вещи будут в сохранности. А я пока подробнее побеседую с Прасковьей Ивановной.

— Хорошо, — уверенно кивнула Елизавета Федоровна.

Я ободряюще улыбнулся ей и вышел в коридор.

Прасковья Ивановна, как я и просил, ждала возле двери.

— Позвольте, батюшка, я Елизавете хоть пирожков соберу? — взмолилась она. — С утра напекла, теплые пирожки еще. И вас угощу. Служба у вас тяжелая, государева.

— Не стоит, — отказался я. — Вы добрая женщина, Прасковья Ивановна. Поэтому я скажу вам кое-что, чего не должен говорить.

Я многозначительно понизил голос.

— Только не болтать. Никому, слышите?

Прасковья Ивановна жадно подалась вперед

— Ни единой живой душе, ваше благородие!

— Елизавета Федоровна не арестована, — сказал я. — Она будет работать на Тайную службу. Бороться с врагами императора и отечества, раскрывать тайные заговоры.

— А разве такие бывают? — ужаснулась Прасковья Ивановна.

— На каждом шагу, — уверил я ее. — Эта комната пока останется за госпожой Молчановой. Какую плату вы берете за месяц?

— Копейки не возьму, ваше благородие!

— Ни в коем случае, — строго сказал я. — Ваша доброта может вызвать подозрение у заговорщиков.

Я заплатил Прасковье Ивановне за месяц вперед и постучал в дверь комнаты.

Через минуту Елизавета вышла в коридор. Она успела переодеться в тот самый деловой костюм, о котором говорила продавщица в магазине готового платья. В руках девушка держала блокнот в картонной обложке.

— Думаю, что так я больше похожа на помощницу следователя, — улыбнулась она.

Прасковья Ивановна проводила нас до дверей. На пороге я обернулся и приложил палец к губам:

— Никому, помните?

Квартирная хозяйка молча закивала.

* * *

Ключ от комнаты я забрал с собой.

— Нашли что-нибудь интересное? — спросил я Елизавету Федоровну, когда мы вышли из квартиры.

— Ничего, — покачала головой Молчанова. — Чемодан под кроватью, но в нем только одежда. Ни писем, ни драгоценностей, кроме сережек. Спасибо, что помогли их вернуть.

— А почему вы их не надели? — спросил я.

— Знаете, они мне не очень идут. Мне кажется, что это не мои серьги.

— Интересная подробность, — удивился я.

— А что вы сказали Прасковье Ивановне? — заинтересовалась Елизавета.

— По большому секрету я предупредил ее, что вы теперь работаете на Тайную службу.

— Зачем? — изумилась Молчанова.

— Во-первых, чтобы сохранить вашу репутацию, — улыбнулся я. — Но есть еще одна причина. О ней я пока промолчу.

— И что мы будем делать теперь? — спросила Елизавета Федоровна.

— Постараемся отыскать место вашей настоящей службы. Возможно, там вас знают лучше. Все-таки, они платили вам жалованье, видели ваши бумаги.

Я остановился и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну, конечно, жалованье! Если вы служите в каком-нибудь учреждении, то деньги, скорее всего, получали в банке. В любом случае, это нужно проверить.

Ближайшее отделение Имперского банка мы отыскали на соседней улице. Тяжелая дубовая дверь, начищенные до блеска бронзовые ручки, швейцар у входа и колонны из полированного серого камня говорили, что перед нами солидное учреждение, в котором не боятся хранить деньги состоятельные люди.

— Граф Александр Васильевич Воронцов, — представился я управляющему. — А это моя помощница, Елизавета Федоровна Молчанова.

— Очень приятно, — поклонился управляющий. — Аркадий Семенович Лисицын, к вашим услугам.

Он был похож на злого духа из детской сказки — маленький, худой, с широкими плечами и очень подвижным лицом.

— Прошу за мной, ваше сиятельство!

Управляющий любезно улыбнулся, растопырив длинные руки.

— Прошу вас удостоверить вашу личность, — сказал он, указывая на хрустальный шар, размером с человеческую голову. Шар был закреплен на прямоугольной подставке из ярко-зеленого малахита.

Такие артефакты существовали в каждом отделении банка, и я отлично знал, как ими пользоваться. Положив ладонь на шар, я громко и отчетливо повторил:

— Граф Александр Васильевич Воронцов.

Внутри шара заклубилась зеленоватая дымка.

— Все в порядке, — радостно заверил меня управляющий. — Как поживает Игорь Владимирович? Ваш дед — один из самых уважаемых наших клиентов.

— Благодарю, Игорь Владимирович чувствует себя прекрасно, — ответил я.

Склонившись за стойкой, Аркадий Семенович зашелестел бумагами, проверяя мой баланс. Его улыбка стала еще шире.

— Вижу, ваши личные счета в превосходном состоянии, — обрадовался он. — Я бы даже сказал, что на них излишне большие суммы.

— Вы считаете, что много денег — это плохо? — улыбнулся я.

— Нет, ну что вы! — управляющий вскинул руки, показывая, что не согласен с этим утверждением. — Но почему бы не заставить деньги работать? Их можно очень прибыльно вложить.

— Например?