Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Ладно, мужики, поступим так, — произнесла все та же женщина, которая судя по всему, взяла на себя обязанности главы, — мы дадим вам соли, вы уйдете, а мы подумаем о сотрудничестве. Давайте, кто у вас главный, завтра вечером встретимся и обсудим ситуацию.

— Только давайте не превращать обсуждение в самоцель. — Язвительно произнес Игнат.

— Я не против. — Снисходительно согласилась женщина. — Меня зовут Вера Петровна. Я была главбухом, теперь вот, жители сами выбрали меня главой.

— У нас пока анархия, главы нет. К завтрашнему вечеру постараемся выбрать. — Пообещал Игнат. — Ну, показывайте, где у вас соль.

Из трубы вентиляции снова прокричал петух, насмешив жителей Можайкино.

— Вот предатель. — Усмехнулась Вера Петровна. — Сегодня будет бульон из петуха.

— А Леха еще не пришел? — Поинтересовался Владимир у Веры по дороге.

— Был два часа назад. Напугал нас историей про разлом и сказал, что у него есть предположение о его реальных размерах. Наша Ленивка враз обмелела после того землетрясения. Вода в реке пропала почти сразу. Понимаете, что это значит? — Спросила Вера Петровна и посмотрела на Игната.

— Не совсем. — Тот не сразу сообразил.

— Хотите сказать, что разлом обрезал русло. — Матвей догадался раньше.

— Вот именно. А если это так и есть, то получается, что он окружает наши села. Нам теперь интересно знать, есть выход из нашего заповедника или мы оказались внутри изолированной территории.

— Такого не может быть. — Категорически не согласился Игнат. — Это разлом, они обычно линиями проходят, кривыми, косыми, но точно не окружностями.

— Вот Алексей это проверит и расскажет нам. Завтра вечером, если вам лень бродить по полям, я расскажу, что он выяснил. — Пообещала Вера.

— Спасибо, было бы интересно узнать. — Поблагодарил ее Матвей. — Я когда снижался, выбирая место для посадки, ничего такого не видел. И река, в которую я садился, была с водой.

— Это старица у нашего села. — Пояснил ему Геннадий. — Она уже давно никуда не течет, и от года в год все сильнее камышом зарастает. Наверное, мы с Макаркой завтра сходим в поход, проверим, есть рядом с нами разлом или нет.

— Лошадь побереги. Ей эти прыжки без надобности. — Посоветовал Владимир. — Возьми лучше пса.

— Верного? Честно говоря, кормить его нечем, на дробленке он долго не протянет. Думаю, пустить его в расход. Шкуру подошью на подклад к куртке, чтобы зимой не мерзнуть.

— Вот ты как с другом? — Усмехнулся Игнат.

— А смотреть, как он загибается по-дружески? — Возразил Геннадий.

— Хм, твоя собака, поступай, как знаешь. — Игнат увидел белые отвалы соли, скомковавшиеся под дождем. — Ого, тут без ломика ничего не наберешь.

— Держите. — Вера Петровна отдала свой. — Берите соли, сколько увезете, а лом верните.

Она ушла, а мужики принялись долбить соль, превратившуюся в камень. Вначале шло тяжело, но когда выбили ямку, дела пошли лучше. Набрав килограмм триста камней, вернулись к месту работы жителей села. Отдали лом хозяйке.

— Завтра вечером ждите, буду у вас. — Напомнила она. — Только давайте без утайки, у кого что есть и кто чем может поделиться.

— Пока что это вы скрыли от нас своего петуха. — Напомнил Игнат.

— Это была первая реакция на появление чужаков.

— Хорошо, если бы мы объединились в одну общину и ничего не делили. — Предложил Геннадий.

— Посмотрим. — Уклончиво ответила Вера Петровна.

Макарка, напрягая мышцы под грузом соли, выехал из раскисшей грязи на дорогу, соединяющую оба села. В километре от Можайкино находился мост через речку Ленивку. Воды в русле почти не было и та, что собралась, скорее всего, являлась результатом обильных дождей. Мост пережил катастрофу без явных деформаций. Он был небольшим, на одной бетонной опоре. Края моста покоились на насыпи.

— А как проходит русло реки относительно деревень и той части разлома, о которой мы знаем? — Поинтересовался Матвей у местных.

— Вот так. — Геннадий нарисовал на грязном полотне моста русло реки, деревни и разлом.

Выходил неполный круг с четвертью отсутствующей окружности.

— Просто любопытства ради я бы проверил, что находится в этом месте. — Матвей дорисовал окружность. — Если подтвердятся наши опасения, то это место можно назвать затерянным миром.

— Вообще не смешно. — Неожиданно серьезно выдал Игнат.

— Почему? — Удивился Владимир.

— А зачем нам изоляция? Мы заклёкнем, если не будем общаться с внешним миром. Товарообмен, опыт и так далее. — Привел аргументы Игнат.

— А я хотел уйти с внуком, как только появится уверенность, что мы готовы к походу. — Матвею тоже не хотелось, чтобы местность была изолированной.

— Ты помрешь раньше, чем появится такая уверенность. — Ответил ему Игнат.

— Не дождетесь. — Пошутил Матвей.

— Чего об этом размышлять, пока ничего не выяснили. Завтра постараюсь добыть для вас все сведения. — Пообещал Геннадий.

Над головой загремело, и вскоре пошел мелкий, но частый дождь. К Екатеринославке подошли промокшие насквозь.

Глава 22

Глава 22

Путь, проделанный отрядом до сумерек, сложно было высчитать из-за того, что пришлось много петлять. Вероятнее всего, они не отошли от убежища и на пять километров. Тормозил скорость тяжелый Николай и больная нога Ольги. Она присаживалась отдыхать через каждые сто метров. Охала, пускала слезы, просила бросить, но ее терпеливо ждали.

Юля, кажется, приняла тот факт, что Михаил уже никогда не вернется. Рассматривала каждый обнаруженный на дороге скелет, убедиться, что это муж или наоборот. Ощущение преследования не покинуло отряд и после наступления темноты. Горячий ужин готовили в трубе под дорогой, в ней же решили и переночевать. Она давала защиту от дождя и молний, но при этом грозила в один миг превратиться в источник опасности. Все следы вокруг указывали, что именно в эту трубу устремляются потоки воды во время сильного ливня.

Смертельно уставшие Илья и Максим вынуждены были еще стоять на часах в ожидании погони. Судя по тому, как вели себя жители поселка, вернее, те, кто взял над ними власть, великодушием не отличались. Такому типу людей требовалась обязательная сатисфакция, удовлетворение от наказания, как признание собственной силы и правоты. Ни о каком снисхождении, если они застанут отряд врасплох, надеяться не приходилось. Эти мысли не давали Илье заснуть.

Ночь выдалась тихой. Мир вообще, когда не было грозы и сильного ветра, сделался тихим. Ни шума машин, ни птичьего гомона, ни зудящего гудения насекомых, ни стрекота сверчков. Гробовая тишина. Земля погружалась в безжизненное безмолвие.

Дорога еще отдавала тепло. Можно было спокойно сидеть на щербатом асфальте и не беспокоиться о здоровье. Илья от нечего делать пытался смоделировать в голове вероятное развитие событий на ближайшие дни, недели, месяцы. Идти они собирались до тех районов, куда не добралось цунами. Там должно было остаться намного больше мест с продуктами, пережившими пекло. Осесть там или идти дальше, зависело от нескольких факторов. Первый, это физические возможности. Зоя, Юля и Ольга не производили впечатления людей, готовых к серьезным физическим испытаниям. Жизнь их просто не готовила к такому. К этой ночи у них заболели суставы в коленях, в тазу, опухли щиколотки, а они ведь еще и не начали поход по-настоящему.

Второй фактор, это Николай. Будь он здоровым, Илья со спокойным сердцем оставил бы женщин на него и своей компанией двинулись бы в сторону дома. Судя по состоянию товарища, высокой температуре и бреду, который он периодически нес, надеяться на скорое выздоровление не стоило. Третьим фактором была неопределенность отношений с выжившими. Они являлись источником опасности и спасения одновременно. Нельзя было предположить, как поведет себя группа повстречавшихся людей, кинется помогать, делясь последним, или же решит поживиться. Больше верилось во второй вариант, и потому Илья предполагал, что идти по большой дороге в скором времени станет опасным занятием.