Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

— Откуда мне знать? Я удивлен тому, что она хоть какие-то буквы знает.

— Это лишь предположение, но мне кажется, что она уже владела каким-то из языков, который имеет общее происхождение с английским и немецким.

— Хочешь сказать, что она узнала эти буквы, потому что увидела в них отголоски своего родного алфавита?

— В яблочко, товарищ, — подмигнула она. — В любом случае придется учить ее говорить на английском, ведь он мало того, что ближе к ее родному языку, так еще и гораздо проще остальных в освоении. Кстати, она еще кое-что выучила, садись за стол и лицезреешь сие чудо.

Мисато встала из-за стола и приблизилась к печи, где еда все это время уже остывала, а не готовилась. Искусно орудуя огромной деревянной ложкой и сковородкой, она до верху заполнила три тарелки сочной жареной картошкой, после чего расположила их на столе, а также заботливо подала нам столовые приборы.

— Войд, — ехидно подмигнула Мисато ей.

— Приятного аппетита, — произнесла Войд.

— Спасибо, и тебе тоже, — похлопал я в ладоши, после чего жадно схватился за вилку и принялся уплетать содержимое тарелки.

Несколько секунд я наслаждался вкусом мягкой обжаристой картошки с приятной острой ноткой, пока не заметил, что Мисато пристально на меня пялится, не притрагиваясь к еде. На ее лице виднелось неизвестно с чем связанное удивление, будто призрака увидела.

— Что? — спросил я в замешательстве.

— Надоело скромничать? — усмехнулась она, переменившись в лице.

— Ты о чем?

Я не понимал, с чем связана такая реакция, пока не осознал, что на автомате снял маску, отдавшись диву вкусной пищи на столе. К чему же были эти тщетные попытки не светить лицом ночью, если в конечном итоге меня настиг такой облом.

— Догадался наконец? — улыбнулась она.

— Забудь то, что только что увидела, — пригрозил я.

— Так просто забыть не выйдет, знаешь ли. А почему ты прячешь лицо за маской?

— Потому что не хочу, чтобы меня узнавали на улицах, — пояснил я.

— Я бы все равно не узнала, даже без маски. Что так, что так, для меня ты — инкогнито.

— Тебе лучше не знать, кто я такой.

— Если честно, мне по барабану, — отрезала она. — Я уже знаю, что ты типо преступник, и, веришь или нет, мне от этого не горячо и не холодно.

— Окей, забыли, — отстранился я, — расскажи лучше, что такого в этой картошке, почему она такая вкусная?

— Хе-хе, мой фирменный рецепт: обычная жареная на масле картошка, но с кучей приправ, начиная травами и заканчивая паприкой, а вишенкой на торте служит тертый чеснок.

— А соль добавляешь?

— Зачем добавлять соль в еду, когда есть уйма других добавок? — оторопела она. — Добавь майонез, кетчуп, горчицу, чеснок — будет куда лучше.

— Тут я с тобой солидарен, — согласился я, — очень вкусно получилось.

— Ага, спасибо, — обрадовалась Мисато, — нечасто мне такое говорят.

Эта девушка имеет несколько странностей, с которыми я никак не могу свыкнуться. Мисато живет одна в гараже, гостей подавно не видит, но почему-то не страдает от этого, а в общении проявляет все явные черты экстраверта. Именно любитель поговорить так нужен одиночкам вроде меня, чтобы развеять неловкое молчание и завести тему для разговора.

— Слушай, а когда мы пойдем на завод за деталями? — сказала она, издавая едва слышные почавкивания.

— Определимся, когда расскажешь мне про то, о чем вчера обещала поведать.

— Ого, я думала ты забыл уже, — удивилась она. — Ну да ладно, это все равно не секрет, потому слушай, — Мисато положила вилку на стол и облокотилась на поверхность руками. — Я не просто так называю себя великим инженером, потому как этот титул предначертан мне с рождения, но реализации мешает система образования.

— Что ты имеешь в виду?

— В школе я была лучшей до самого выпуска, учителя хвалили меня и все время таскали по конкурсам, некоторые даже не могли уже ничему меня научить. Все еще помню выпускное фото, где все мальчики стояли в рубашках, девочки в выпускных платьях, а я в рабочих штанах и любимой майке без рукавов. К экзаменам я не готовилась, потому что и без них все прекрасно знала, пошла тогда и сдала все почти на максимальный балл, что было ожидаемо, но когда пришло время поступать…

Ее лицо внезапно потускнело, улыбка сползла куда-то в небытие, а вместо нее нарисовался злобный оскал.

— Я не прошла, — прорычала она. — Как думаешь, почему?

— Не знаю, — с непониманием ответил я.

— Все бюджетные места заняли дети «героев дамбы» и отпрыски местных чиновников. Я тогда была подавлена и зла на весь мир, изо дня в день била стены в доме, стирая кулаки в кровь, подняла скандал такого уровня, что у самого министра образования руки затряслись. Скажи мне, Тайкон, чем я хуже тех, кто все свое существование сидел на шее у своих папиков? Почему они добились большего, чем я, посвятившая всю жизнь физике?

— Мисато…

— Декан выделил мне место, — продолжила она, — и в один день пришли десятки приглашений на работу государственного уровня, но я отказалась. С того самого дня я проклинаю каждого, кто придается своей слепоте, каждого, кто отвергает таланты и способности будущих величайших людей в угоду всему тому сброду, не знающему основ арифметики. С тех самых пор я ушла в самозанятость, но популярность после скандала быстро спала, остались только самые преданные клиенты, но и они вскоре затихли, когда их мастер столкнулся с проблемами дефицита расходников, вот и живу как бомжара где-то в переулке.

Подумать только, какая Мисато на самом деле упертая, раз не поддалась на уступки тем, кто не оценил ее сразу.

— Работа на меня тебя устроит? — вмешался я в промежуток, когда она затихла. — Я могу помочь тебе, а ты мне. Взаимовыручка, понимаешь?

— Я уже сказала, что согласна, деваться мне все равно некуда. Лучше уж бок о бок с преступником, коли в нем больше блага, чем в целой системе.

— Знаешь, а ведь мои родители тоже были «героями дамбы», но я даже школу не окончил, оставшись где-то в пятом классе в свои семнадцать. Познавал школьную программу в белой палате сумасшедшего дома.

— В дурке, что ли? — усмехнулась она.

— Можно и так сказать, только там самыми здравыми были пациенты, а не персонал, — пояснил я.

— Как по мне, так даже лучше.

— Не поспоришь, в школе меня все равно все избегали и игнорировали, а там, где не у кого искать внимания, можно в одиночестве добиться куда больше.

— В яблочко, товарищ! — согласилась она, резко повеселев. — А знаешь, где еще можно добиться большего?

— Где? — поинтересовался я.

— На заводе! Когда мы уже пойдем туда? — завелась Мисато.

— Сейчас пойдем, только дай доесть.

— К черту! Не протухнет, семеро одного не ждут, когда речь идет о радиодеталях, идем!

Мисато встала из-за стола, оставив свою порцию недоеденной, затем бросилась куда-то за занавеску и принялась громко шуршать в ящике, пока я в ускоренном темпе пытался осилить остатки еды за раз. Когда звуки прекратились, пред нами предстала довольная девушка с каким-то устройством в руках, на котором виднелись кнопки и джойстики, а также отчетливый экран.

— Вот, будешь играть в «God of Frogs», она как раз имеет возрастной рейтинг 3+! — обратилась она к Войд, всучив ей в руки то, что являлось ничем иным, как игровой приставкой, коих я уже лет десять не видел вживую. — Здорово я придумала, а?

— Думаешь, справится? — сомневался я.

— Справится, не маленькая, — без дольки сомнения ответила Мисато. — Давай, надевай свою маску, я жду снаружи.

Сгорая от нетерпения, она на ходу схватила свою любимую кофту, подвязав ее на поясе, нацепила любимые очки поверх волос, а ее руки ловко нырнули в черные перчатки. Мне совсем не хотелось оставлять Войд в одиночестве, которое ей роднее любой компании, но, если она что-то здесь натворит — это на совести Мисато. Уже привычно надев свеженькую маску, я пошел следом за вышедшей из гаража хозяйкой, выйдя навстречу невероятному дневному пеклу. Она закрыла большую железную дверь своими тонкими женскими ручками и закинула ключи в бездонный карман — мы готовы.