Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

Долго мучиться раненым чужакам не пришлось, поскольку ангел в лице незнакомки продолжал суетиться меж ними, поднимая на ноги тех, кого была в силах, а кого нет, просто избавляла от боли либо мук, помагая отойти в мир иной. Выбилась из сил.

Но снова крики чужаков и…  Они накинулись на парочку дикарей, явившуюся в лагерь вслед за практикантропами с незнакомкой.

— Оставьте их в покое! — в который раз вступился Мих за них.

Зуб поддержал его.

— Они с нами — заодно! И помогут нам отомстить людоедам за то, что они устроили нам здесь!

Практикантропы вновь завели разговор об ответном ходе — конём. Сил на участие в походе у сокурсников не осталось.

«Я помогу! Угу…». — вмешалась Астра, обращаясь мысленным посылом к тем, с кем установила ранее контакт. И Мих уловил больше, нежели Зуб, но тоже то, что было необходимо.

«Как? Каким образом?» — отреагировал адекватно и ситуации Мих, продолжив мысленное общение.

Со стороны залюбуешься — могло показаться: меж ними установилась идиллия сродни любви с первого взгляда. Когда слова при общении меж любящими сердцами и родственными душами неуместны, а лишние.

— Да…  — вставился Зуб. Он также хотел это знать и понять. Но не всем дано, и было скрытным общение, произошедшее помимо его воли меж другом и незнакомкой.

Они закрылись даже от него.

— Э, я не понял! Вы чё — обособились от меня?

— Обана! — не растерялся Чёрт. — А это чё за баба такая? Откуда она у нас взялась? И много ли там таких, где вы были?

— Да с нас и одной такой вполне хватит…  — ляпнул Зуб не подумавши, а Чёрт и не понял его, точнее так, как было выгодно ему.

— Чё всам деле безотказная она?

— Ага…  — проступила ухмылка ехидства на лице Зуба. — Она такая — только будь с ней более настырным — напористым! Ну, понял?

— Я не понял — ты чё думаешь: я — дурак!?

— Нет, Чёрт тебя дери, аки сидорову козу! Ты — чудак на букву «Му»! Угу?

— С дороги…  — кинулся Чёрт мимо него к незнакомке.

Мих не видел препода — вообще ничего — кроме той, кто овладела его мыслями. Вдруг отторгла его, как до этого друга и…  переключилась на препода.

Мих не успел его сдержать, да и Астру. Та сама остановила негативную энергию, направленную на неё, блокировав поднятием руки и выставленной перед собой ладонью.

Чёрт остолбенел. Ему показалось: его парализовало. Но язык работал в прежнем режиме.

— Кто меня держит? Отпустите! Сейчас же, иначе я не ручаюсь за себя!

— Это я за Астру, — уяснил Мих: если не вмешается, а не влезет меж ними — преподу достанется — и неслабо.

Сам угодил под каток, но вскользь. У него обледенела рука, а вот Чёрт обледенел, как в прямом, так и переносном смысле, покрывшись толстой коркой наледи. И это в самую жару.

— А ну разойдись…  — разошёлся в свою очередь Зуб, подхватив дубинку дикаря и вломил ей по ледяному изваянию препода. — Эй, там…  Кто-нибудь слышит меня? Ау-у-у…

Зуб орал Чёрту в ухо. А тому хоть бы хны. Практикантропу пришлось повалить препода на землю и добить — ногами…  обивая лёд с тела.

— А может нам его с тобой, Мих, отправить в костёр? Быстрее оттает и отойдёт…

— Если только в мир иной…

Чёрт подскочил без посторонней помощи и прямым ходом кинулся в барак — закрылся.

— Лады, чуть опосля побеспокоим — и войдём через окно, — отпустил его Зуб на время, дав придти в себя, понимая: тема похода — не обсуждается. На повестке вопрос с ним обстоит несколько иначе, а именно: кто отправится с ними отбивать сокурсник и класук?

Про последних практикантропы любезно умолчали, зато напомнили про первых.

— Мужики мы или кто? — вторил Зуб, помогая другу. — Нас задело, а вас, похоже, не очень то, что дикари из числа людоедов похозяйничали тут у нас! Думаете не вернуться? Так ошибаетесь! Когда употребят наших баб — и кто знает — как, затем захотят ещё отыметь и нас! Но я и Мих не намерены подставлять им свой тыл! Мы тоже не лыком шиты, и кое-чем подпоясаны! А лозунг на всех один — практикантропов: кто не с нами, тот против нас! Всё или ничего! Сейчас или никогда!..

Зуб иной раз поражал, а всегда говорил прямо и открыто, что думает. Но тут…  как непревзойдённый оратор. Уж чего не отнять у него, так это смелости. На то и кличка — Зуб, а фамилия — Зубченко. Частенько показывал зубы, а здесь у него и «клык» был. И даже спать с ним ложился, как с любимой женщиной. Иначе и быть не могло.

Варвар естественно первым среди всех заявил о желании принять непосредственное участие в погроме…  людоедов, а не еврейском, хотя вспомнил про одного жида среди дикарей. Лапоть не был отмщён им перед Беккером. Так что это был его долг перед ним, а не преподом. И требовалось оплатить сполна. Жаждал крови.

Да и иные практикантропы колебаться не стали. Они видели: при наличии зверюги и монстра, а странной и необычной незнакомки со сверхспособностями, поход не окажется им таким уж убийственным или смертельно-опасным. Станут позади своих лидеров и…  как-нибудь отобьются — и не от жизни. А ставить людоедов на место давно было пора, тут и случай подвернулся — неприятный, но всё же — когда-то надо было делать и им вылазку в стан противника после той первой при потере Лаптя.

За пятёркой практикантропов в виду излечения не только Миколы при извлечении у него стрелы из срамного места, а и тяжёлой раны Ишака залеченной рукой Астры при одном лишь прикосновении, к походу изъявили желание примкнуть ещё четыре сокурсника — Ходок, Боров, Кура и Кислый. А куда Шавель без баб — ему некуда деваться — край. Обслуживать себя не был приучен. Да и Павлик, что Морозова — она же Алёна, и Лёлик — также в плену у людоедов. Очень на это надеялся — и не сожрали их, употребив иным образом, как сам любил…  и их за это самое.

Ну и Вежновец с Соском согласились пойти, а всем вместе всё сподручнее. По такому случаю даже наведались в барак к Чёрту. Тот послал их к тому, кем самого прозвали, а, похоже, допился до чёртиков. Но вот Лабуха с Молдовой они забрали у него — вместе с пойлом.

Зуб и тут умудрился проявить незаурядную смекалку.

— Их пойло горит, Мих! Слышь, дружище! У нас снова имеется оружие массового поражения! Ха-ха…  Не гранаты, да против дикарей самое оно в пещере-то! Ну и устроим там светопреставление им! Шкуры точно попалим!.. Живём, мужики!..

Алкозавры не особенно обрадовались данному заявлению. Не для того они переводили дурман-плоды на плодово-выгодный напиток, чтобы вот так запросто расстаться с ним, да ещё в противоестественной для них форме. Это был верх кощунства — жечь бутылки сивухи и бить о головы дикарей, пусть даже таких коими являлись людоеды.

— Придёт время — ещё сами попируем, — уверил Зуб алкозавров. — И на костях пожирателей!

И вновь сборы много времени не заняли, однако торопиться мстители из числа истребителей пожирателей всех мастей не стали, следовало учесть всё, поскольку отправлялись на вражескую территорию и перевес — численный — был многократно на стороне людоедов. Сами убедились в этом и не раз. Так что уповать на авось, а тем более небось, и пронесёт — явно не стоило, и было чревато. А чем — пример на лицо. В лагере у чужаков появились кресты, и ямки в качестве могил пригодились. Под ними и похоронили тех сокурсников из 358-й группы, кто сложил свои головы в неведомом им всем крае.

И живые, а выжившие практикантропы, позавидовали им. Поскольку ещё предстояло помучиться здесь какое-то время. И кто знает, чем закончится их поход к стойбищу людоедов. Надеялись, конечно, все на лучшее, но помнили и о худшем, а везти им не может всегда. Это и была суровая правда жизни. Выживает сильнейший, хотя и не всегда, а соответственно хитрейший, либо умнейший. А хитрее, либо умнее, чем то, каким образом затеяли чужаки поступить в отношении людоедов было нельзя.

Чёрт не сразу и уяснил, что остался практически один — напился до чёртиков. И Астра замешкалась. Поначалу она немного постояла у поверженного порождения.

«Крон…». — услышал Мих только одно слово от неё. А затем испугался за неё, когда она при виде пролома в земле, обозвала его на родном наречии: «Гибь».