Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Так, коллеги, видите, загоняли нашего Растрелли. Он уже говорить не может. — Смягчился Борисов, видя состояние Петра. — Как доделаешь, жду подробный отчет со всеми недостатками. Мой помощник привезет тебе сегодня порошок от всех болезней. Попей, восстановись и береги себя. Вид такой, как будто тебя черти в смоле варили.

— Стараюсь укладываться в график. — Просипел Петр.

— Только в гроб не уложись. — Поддел генерал. — Идемте, коллеги. Сами видите, работа проделана титаническая, а сроки выдержаны…

Борисов увел чиновников в машину. Петр был благодарен ему за окончание проверки. К вечеру, как и обещалось, явилась машина. Адъютант привез ему растворимых порошков от простуды и бутылку коньяка.

— Товарищ генерал сказал принимать вместе в гомеопатических количествах. — Предупредил помощник.

— Непременно. — Пообещал Петр, зная, что сделает, как хочет сам.

Порошок уже был ни к чему. Простуда отступила, и он решил оставить его на следующий раз. Вечером позвал к себе заместителя, и они хорошо посидели в палатке, закусывая коньяк тушенкой и перловкой из банок. Наутро голос приобрел половину прежней силы, а на следующий день Петр разговаривал как раньше.

Ему не пришлось строить каждый опорный пункт. Петр участвовал лично только в выборе места под строительство. После завершения первого объекта бригады расформировали. Опытные строители получили молодое подкрепление и возводили опорники самостоятельно. Петр ездил между ними, проверяя качество работ. Это было намного легче, если не считать, что однажды на его машину попытались напасть. Ему пришлось даже встать за пулемет в башенной турели, потому что бойца ранило в плечо. Он стрелял куда-то в сторону врага, совершенно не видя его. Машина вышла из-под обстрела с побитыми бронестеклами и прострелянными колесами. Буквально через час явился спецотряд из убежища и начал зачистку местности с использованием дронов и переносных радаров. Банда была быстро обнаружена и уничтожена.

До самой осени Петр практически не видел Марину. За все время ночевал в убежище в сумме не больше недели. Похудел, оброс, отпустил бороду. Под нее ему стала лучше идти военная форма. В какой-то миг он вдруг ощутил, что сросся с этим коллективом, общая кровь потекла по единой кровеносной системе. Образ мышления избавился от того, что он называл свободомыслием, а по сути это был протест, вызванный необходимостью подчиняться, но обрел общий вектор, понятный и принятый каждым жителем убежища. Он с огромным удовольствием смотрел на поднимающиеся стены поселка, строящегося вокруг копёров. На то, как нарезаются поля, затевается посев и прочие вещи, говорящие о возрождении человечества в созидательном смысле.

На дворе уже стояла середина осени. По природе этого было совсем не понять, ни желтых листьев, ни летящей паутины или птиц на юг. Все то же самое, что и летом, только холоднее. Петр прогуливался с Мариной после ее рабочей смены. Его не перевели в «Кремль», но и тут не оставили на прежней должности. Ее заняла жена, а он отвечал за строительство деревни. Но это было намного легче, чем бесконечная вахта на опорных пунктах. Он всегда ночевал дома, и работа имела распорядок дня.

К ним подъехал броневик. У Петра захолодело в душе от неприятных ожиданий. Решил, что снова появилась новая работа где-то далеко.

— Здравствуйте. — Из-за руля выбрался знакомый старший лейтенант. — Вам есть сообщение.

— От кого? — Спросил Петр.

— Слышали про военный аэродром в Энгельсе?

— Да. — Петр и Марина напряглись.

— Короче, до него добрались три молодых человека и передали такую информацию для Петра и Марины Васильевых, что в деревне Екатеринославка Волгоградской области проживает Матвей Леонидович и его внук Тимофей Васильев. Они живы и здоровы и находятся в хороших условиях. Матвей Леонидович женился, а у внука есть собака Тузик.

— Я же тебе говорил. — Голос Петра дрогнул. — Батя твой… молодец.

Он крепко обнял жену. Марина вжалась ему лицо в плечо и разрыдалась. Старший лейтенант выдержал паузу.

— Извините, есть еще дополнение. — Произнес он. — Деревня находится между разломами, и выбраться из нее нет никакой возможности. Мы перепроверили информацию со спутника, так и есть.

— Да пофиг на разломы. Главное, мы знаем, что они живы. — Петр вытер слезы и счастливо улыбнулся.

Глава 20

Глава 20

Погода не копировала прошлогоднюю. Аномальный перегрев планеты вызвал слишком долгую и теплую осень, короткую зиму и скорую весну. Тем не менее, частицы гари, витающие в атмосфере выше уровня формирования дождевых туч, отъедали часть солнечного тепла. К концу августа ночи, а в особенности утра, сделались холодными.

Илья с Дашей для ночлега собирали простую конструкцию из двух железных штырей и накидки. Под ней места было только двум. Но не могли же они оставить Харитона спать снаружи. Хотя ему было не привыкать спать где угодно. Приходилось тесниться и спать практически всю ночь вплотную друг к другу на одном боку. Так было даже теплее, но бока и конечности отлеживались до полного пропадания чувствительности. Да и личного пространства у Ильи с Дашей совсем не осталось.

После появления в команде третьего они шли на восток две недели. Скорость передвижения упала из-за дождей и рек, преградивших путь. На поиски брода уходили дни. Харитон оказался очень наблюдательным. Выживание в одиночку научило его повышенному чутью к опасности и умению видеть недоступное остальным. Самое интересное, он чувствовал грызунов, живущих на развалинах деревень и умел на них охотиться.

Готовили их в грязевых вулканах. Даша вначале противилась неблагородному блюду, но сумела победить брезгливость и далее спокойно употребляла. Белковая еда добавила бодрости. К концу второй недели вышли к широченной реке прямо к водопаду. Наверное, Ниагарский рядом с ним смотрелся бы как смелый ручеек, против могучей реки. Огромный разлом разделил русло реки поперек. Поверхность земли за ним опустилась ниже на тридцать метров. Кубические километры воды, падающие с обрыва в минуту, сотрясали пространство подобно низкочастотному динамику. Казалось, что все внутренние органы вибрировали под мощным звуковым давлением. Долго находиться рядом не получилось, заболели уши.

— Как думаешь, это Волга? — Поинтересовался Илья у Даши.

— Я уже давно не понимаю, где мы находимся. — Подруга посмотрела на карту. — Не вижу на ней ничего похожего.

— Нас предупреждали, что в том году реки не было, потому что вода ушла в разломы, но в этом году воды было много, и река снова наполнилась. Единственное, что русло из-за изменения рельефа могло измениться. Или это вообще другая река. — Илья задумался. — Да сейчас всё можно называть по-другому.

Думать о том, чтобы переплыть ее даже не стоило. Река пугала размером и тем, что могло скрываться под водой. На мутной поверхности регулярно возникали водовороты, как будто вода в этих местах уходила в землю. Ветер гнал к берегу шумную волну и что самое интересное, местами попадались выброшенные на мель стволы деревьев. И еще удивительнее и приятнее, попадались пятна молодой зеленой поросли. Вода снова стала рассадником и переносчиком жизни.

Один день Илья потратил на то, чтобы с помощью ножа разделать ствол дерева на небольшие чурки. Разжечь их было нечем, но они все равно были сырыми, и сушка их могла занять много дней. Тем не менее, отказаться от добычи он не смог. Забил ими дно рюкзака, сложив свои вещи и продукты сверху.

Шли вдоль реки на север, судя по положению солнца. Реки после катастрофы не поменяли направление своего движения и так же стремились на юг. В одном месте река превратилась в море. Противоположный край исчез из вида. Волны стали выше и бились о берег мощными накатами. Илья поднялся на возвышенность и все равно не увидел другой стороны. Зато заметил, что местность здесь образовала низину, которую заполнила могучая река.

Ему стало интересно, Саратов в качестве ориентира еще остался над водой или его поглотила река. Боялся, что они пройдут мимо города, так и не поняв этого. В памяти еще хорошо сохранились воспоминания о мосте через Волгу и трассе. Он искал следы той самой дороги, идущей вдоль реки, но пока не находил. Появилось предположение, что русло новой Волги сместилось правее по направлению течения.