Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина Копилка

Через несколько минут уже Ира охнула и прижала руку к левой стороне груди. Проводник обречённо вздохнул, повторил заклинание и, дождавшись слов благодарности, сказал:

— Через пять минут будем в Яви.

Лиза едва сдержала возглас облегчения. Ей казалось, ещё немного, и у неё самой сердце встанет.

Перед тем, как путники шагнули в туман, жрец спросил:

— Вы торговцы?

— Посыльные, — уточнил Игорь Борисович. — Таскаем грузы, письма носим и всё такое прочее.

— Не советую больше этим заниматься. По крайней мере, вам. И вам, женщина. Для человека нет хуже смерти, чем в Нави.

— Ой, да вы что! — воскликнула Ирина. — Мы просто устали подниматься! Вряд ли такой путь выпадет ещё раз, по крайней мере, в ближайшее время. Вон, на девчонку гляньте, она тоже еле на ногах стоит, а молодая.

Жрец послушно посмотрел на Лизу:

— К ней претензий нет. И к мужчине. А вы с мужем уже старые для таких переходов. Никто из нас больше вас водить не будет. Можете по реке, на свой страх и риск. К нам больше не обращайтесь. Возле точки выхода будет безопасно ещё две минуты, не задерживайтесь.

— В каком это смысле, не обращайтесь? — возмутился Игорь Борисович, но жрец развернулся и пошёл по лестнице вниз. Фонарь остался висеть рядом с клубящимся туманом. Через два шага проводник растворился в темноте.

— Охренеть теперь, — возмутился Борисович. — Стариков нашёл, тоже мне. Да мы с Иркой сто очков вперёд молодым дадим!

— Не сомневаюсь, — кивнул Виталий, — но на вашем месте я бы всё же прислушался. Да, магам не всегда стоит доверять, но не в этом случае.

— Тише ты, старый дурак, — зашипела Ирина. — Вдруг он не слишком далеко ушёл? Ещё услышит твои визги. Сейчас ляпнешь что-нибудь, и он нас по пустошам фаршем размажет! Вернёмся на человеческую территории, ори хоть сто лет! Петрович, не лови ворон. Ныряй первой.

Лиза, повинуясь, шагнула в туман.

Глава 3

Если в американском городке вечер едва наступил, и зима началась только сегодня, то дома царила глубокая ночь, а морозы лютовали уже больше двух недель.

Лиза достала из кармана куртки вязаную шапочку и натянула её на голову. Стало немного теплее, но ветер тут же всё испортил, швырнув пригоршню снега прямо в лицо.

— Это ж надо в такое неудобное время вернуться, — покачала головой Ирина. — Да и метель… Что делать будем?

— Ну, выбора у нас особого нет. Хоть на базе сейчас и нет никого, кроме охраны, инфу мы несём важную. И товар тяжёлый. Да и малая домой без оплаты как вернётся? Отец ей голову открутит.

«Как же вы надоели. Да не отец он мне ни разу!»

— Угум-с. Ещё и метку Виталию нужно поставить. Тимуру отзвонимся, он придёт в любом случае, так что да, пошли на вокзал.

— Какую метку? — заволновался гомельский гость.

— Колдовскую, — объяснил Игорь Борисович. — Если задерживаешься в городе больше, чем на три дня, нужно регистрироваться. Мало ли кто по миру шастает, с какими мыслями и идеями? Знак помогает отследить человека в радиусе пятисот километров, если вдруг что. А как справишь документы на ПМЖ, меточку уберут.

Виталий погладил бороду:

— Без этого никак?

— Только если человек проездом, — извиняющимся тоном сказала Ирина. — Но мы ведь уже решили, что ты здесь задержишься. Так ведь? У нас комната лишняя есть, поживёшь спокойно, пока суть да дело. Мы плату брать не будем.

Виталий еле заметно кивнул.

«Нет, всё-таки странно себя Грековы ведут. Прямо-таки уговаривают мужика остаться!»

— Петрович, чего стоишь? Давай, давай. Холодно, замёрзнем без движения.

Девушка зевнула и молча пошла прочь из каменных кругов. Грековы и Виталий потопали следом.

Камни телепортации «выросли» на месте точек выхода из лилового тумана. В Центральном районе города — недалеко от площади Победы, во дворах, давным-давно необитаемых. Если пойти от камней в северном направлении, вскоре упрёшься в улицу Хатаевича, за которой город кончается. Старожилы говорят, что раньше там находилась кондитерская фабрика, какой-то университет и вообще, достаточно большой кусок Гомеля с жилыми высокими домами, школами и прочими городскими радостями. Слабо верится, глядя на мёртвые деревья.

Лиловый туман сильно перекроил поверхность земли то ли в первые же минуты своего появления, то ли в момент исчезновения. Теперь где-то в Антарктиде или Австралии ветшает микрорайон «Старый аэродром», а на его законном месте гниёт тропический лес, который не смог приспособиться к холодному климату. Впрочем, постепенно всё приходит в норму — погибшие лианы и высохшие мангровые деревья — отличное удобрение для сосен, елей и берёзок. Ещё несколько лет, и от кладбища южных растений не останется ничего. В остальных направлениях от камня ничего чужеродного нет — кварталы и улицы на своих положенных местах. Но это только в радиусе пары десятков километров. Дальше начинаются пустоши, в которых сам чёрт ногу сломит, и не факт, что в них безопасней, чем на потусторонней территории.

Четырёх и пятиэтажки таращились на путников чёрными выбитыми окнами и открытыми настежь подъездами. Неведомых опасностей никто из путников не боялся — дворы вокруг путевого камня регулярно проверяли и при необходимости уничтожали непрошенных потусторонних гостей, решивших свить гнездо в каком-нибудь подвале, на чердаке или в квартире. А вот глубже в мёртвый город соваться не стоило, тем более ночью. Зимой, конечно, оно полегче, нечисть не слишком любит морозы, но ведь и обычных волков никто не отменял. А их за последнее десятилетие расплодилось без счёту.

Шли молча — Грековы беспокойно озирались, справедливо ожидая галлюцинаций или чего похуже — слишком маленький перерыв между первым и вторым походом через сверхъестественную изнанку. А вот Лиза ни о чём таком не переживала — «отката» у неё ни разу ещё не было, поэтому она представления не имела, каково это. А по чужим рассказам не всегда можно составить правильное мнение.

В детстве она вообще думала, что эти страшилки взрослые придумывают, чтобы неразумная малышня не лазила в монстроленд.

Когда вышли на проспект Победы, сразу стало понятно, что здесь живут: окна все целые, хотя иногда вместо стёкол встречается целлофан, пластик или банальные доски, дорога, как и тротуар, расчищена от снега. Виталия очень удивило уличное освещение — на проспекте горел каждый четвёртый фонарь. Не бог весть что, но в подавляющем большинстве поселений, даже крупных, даже при наличии электричества, такое расточительство — роскошь.

А здание вокзала вообще было видно издалека — его несколько дней назад украсили гирляндами.

Ирина догнала Лизу и пошла вровень, мужчины, судя по скрипу снега, ощутимо отстали.

— У Игоря что-то дыхание сбивается, смотреть на него просто невыносимо, — объяснила пожилая посыльная. — Главное, я, как огурец, а у него, видно, серьёзная проблема. Только бы после того, как обезболивающее проводника кончится, у него инфаркт не случился. Как думаешь?

Лиза была хоть и молчаливой, но вежливой девушкой. Поэтому решила, что на прямой вопрос ответить необходимо:

— Я думаю, вам надо послушать совета мага и прекратить вылазки. Хотя бы на время. А вообще, конечно, лучше окончательно уйти на покой.

Ирина презрительно хмыкнула, потом вздохнула и с грустью сказала:

— Так-то оно так, но ты знаешь, почему в самом городе почти нет стариков? Потому что кто не работает, тот не ест. Нам придётся переезжать либо на окраины, либо вообще другой городок искать.

— В поселениях-спутниках тоже можно жить, — обиделась за «провинцию» Лиза. — На нашей ферме, например, бабу Софью или тётю Айгуль никто не обижает, а они старенькие совсем и почти ничего делать уже не могут.

Но Ира словно не услышала:

— Раньше, до конца света, мы бы уже давно на пенсии были. Отдыхали бы на даче… Ты знаешь, какая у нас дача была? Ну да, откуда тебе. Дом на триста квадратов, домработница два раза в неделю, прудик, цветы, сауна. Да и квартира хорошая. Была. В самом центре. Мы из Питера, понимаешь? Хотя ты и знать не знаешь, где это, девочка.