Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Дед, мы начали за тебя переживать. — Упрекнул его Тимофей.

— Виноват, не смог удержаться от любопытства. — Матвей проверил рукой температуру под потолком рукой. Она показалась ему намного прохладнее, чем воздух в ангаре. — Выходить еще рано. Там льет кипяток с неба. Какое-то время надо продержаться и молиться, чтобы стена не рухнула.

— Прямо кипяток? — Не поверил Александр.

— Да, как из чайника. Почему он не остывает, непонятно. Видимо в облаках температура еще выше. — Матвей разделся до голого торса.

Приятно было ощущать воздух, казавшийся холодным в сравнении с наружным.

— Дед, тут душно. — Произнес Тимофей. — И пить постоянно хочется.

— Тут прохладно, а вот наверху реально душно. Терпи, Тимоха, неизвестно еще, сколько нам тут торчать придется. Если невмоготу, поплескайся в луже у стены. — Предложил дед. — Это ко всем относится.

Уговаривать внука не пришлось. Идея с купанием ему понравилась. Он попросил деда покараулить его, чтобы во время купания не обрушилась стена, вызывающая опасения. Матвей наощупь проверил ее состояние. За прошедшее время ничего не поменялось. Она по-прежнему была теплее, чем окружающий воздух, но никаких новых трещин или деформации не наблюдалось. Матвей даже успокоился, решив, что тревога ложная и можно про нее пока забыть.

Тимофей долго плескался, фыркал, как молодой конь, приговаривая «с гуся вода, с Тимошки вся худоба». Так говорила его мать, пока он был маленьким, но Тимофей запомнил и цитировал фразу каждый раз, когда мылся.

— Дед, я все. — Доложил внук.

— Полегчало?

— Да, стало прохладнее. Еще бы компотику.

— Без света мы компот от соленых огурцов не отличим. — Предположил Матвей. — Что там у нас по инженерной линии, не появилась еще возможность дать свет?

— Только на свой страх и риск. — Ответил из темноты Александр. — За эксплуатацию техники в несоответствующих условиях фирма ответственности не несет.

— Крути крутилку. — Распорядился Матвей Леонидович. — Темнота навевает уныние, сил нету терпеть.

Вскоре раздалось жужжание, ставшее привычным. Замигавшие лампочки обозначились в туманном ореоле скопившегося под потолком пара. Пользуясь моментом, Тимофей полез проверять банки, А Матвей Леонидович опасный участок стены. Мокрое пятно расширилось на полметра в разные стороны. Он прислонился ухом к теплой стене. С той стороны доносились те же самые звуки бурления. Связать их с кипением канализационной жидкости не получалось. Температура снаружи, скорее всего, уже не способна была разогреть жидкость в яме до такого состояния. Объяснений бурлению Матвей не нашел.

Тимофей поднял с пола трехлитровую банку.

— Дед, открой. — Попросил он.

— А что не сам? — Спросил Матвей. — Тебе самому надо все уметь. Выбери на полке инструмент, подходящий для открытия банки и попробуй открыть.

— У меня ключ есть. — Вмешалась в процесс обучения Мария Алексеевна.

— Не надо, пусть ребенок пошевелит мозгами. Впереди его ждет непростое время и чем раньше начнет проявлять смекалку, тем сообразительнее будет во взрослом возрасте. Тем спокойнее мне будет в старости. Я так полагаю, пенсионный фонд всё, разорился, придется доживать с внуком, а если он криворукий?

Мария Алексеевна рассмеялась.

— Да, в который раз все наши усилия пропали даром. А я ведь исправно платила все налоги.

— Сожалеть о пенсии в наших условиях, когда всему миру конец? — Ухмыльнулся Александр. — Зато кредиты отдавать не надо.

Тимофей загремел инструментом, перебирая подходящий. Нашел пассатижи и показал деду.

— Этим можно? — спросил он.

— Пробуй. — Посоветовал дед.

Внук сел на пол, обняв банку ногами, и попробовал открыть. Захрустело стекло под его усилиями.

— Аккуратнее, ты же не хочешь, чтобы внутрь тебя попали стекла. Хватай краешек крышки и загибай вверх.

Тимофей неловко прихватил край, держа пассатижи двумя руками, и приподнял крышку.

— Получилось. — Обрадовался он. — Я же могу налить себе через эту дырочку?

— Можешь, но лучше открыть крышку полностью или сделать в ней дополнительное отверстие, чтобы наливалось ровной струйкой. — Матвей взял банку и налил из нее компот в кружку внука.

Компот наливался дергано, конвульсиями. Матвей пробил крышку отверткой и продемонстрировал разницу. Жидкость теперь вытекала ровно.

— Понял принцип? — Спросил Матвей у внука.

— Да, кажется. — Неуверенно ответил Тимофей.

— Ладно, Мария Алексеевна объяснит тебе правильнее, у нее опыта побольше в обучении балбесов. — Матвей Леонидович усмехнулся. — Кому компот?

— Разливай всем. — Посоветовал Александр. — У меня самый большой расход калорий, так что мне положено двойная норма.

— Ох уже эти льготники. — Матвей разлил всем компот из ранеток по кружкам. — Пейте.

Снаружи донеслись раскаты грома, от которых затряслись стены. Природа никак не могла успокоиться и лютовала, запугивая выживших людей, ютящихся по подземельям. Время для них шло странно, оно как будто размазалось из-за однообразия. Сложно было сказать, событие произошло час или день назад, если не смотреть на часы. Восприятие сделалось субъективным, ничего не имеющим общего с действительностью.

Дождь не утихал два дня. Гром перекатывался по всему небу, вытряхивая из туч кубические километры избыточной влаги. А потом налетел ветер и принялся хлопать отрывающимися листами железа. Неприятный пугающий звук вызывал раздражение. От него невозможно было спрятаться. Матвей не выдержал экзекуции и закрыл внутреннюю дверь в погреб. Стало легче, но только на время.

Участок мокнущей стены стал намного горячее, и появились первые признаки того, что кладка начала прогибаться внутрь. С той стороны доносилось отчетливое бульканье, как в кипящем котле. Перспектива свариться, совсем не радовала. Матвей не спал всю ночь, или это был день, он уже не знал. Каждые пятнадцать минут он вставал и замирал у стены, надеясь вовремя заметить опасность.

Он заметил ее, когда в стык между потолком и стеной просочился грязный поток дурно пахнущей жижи. Матвей решил больше не ждать.

— Тимоха, подъем. Бегом на лестницу. — Он взял рукоятку генератора и начал с силой раскручивать, чтобы внук спросонья нашел дорогу. — Саня, подъем, в погреб пошла жижа.

— А, что? — Инженер как всегда туго соображал, если его разбудить не вовремя.

— Горячая грязь пошла с потолка. Вставай и начинай выносить припасы на лестницу.

— Ага, понял. — Александр вскочил и закружился на месте. — С чего начинать?

— С продуктов. — Посоветовал Матвей. — Марь Алексевна, вставайте, у нас ЧП.

— Что-то серьезное? — Спросила она, не открывая глаз.

— Надеюсь, нет, но лучше не испытывать судьбу. Помогите Александру перенести вещи, а я буду вам светить.

Помощница из нее получилась не намного лучше, чем из Тимофея. Пришлось им оставить работу по поднятию вещей на ступени, начиная с верхней. Судя по тому, как они пыхтели, и это давалось им с трудом.

— Дед, а наружная дверь холодная. — Крикнул внук. — Ты же говорил, что там идет кипяток.

— Прям совсем холодная? — Не поверил Матвей.

— Ну, рука терпит. Теплая. — Уточнил Тимофей.

— Александр, проверь, пожалуйста, детские фантазии. — Попросил он инженера.

Тот поднялся наверх и доложил оттуда.

— Да, дверь почти холодная. Открою, проверю.

Дверь громко скрипнула несмазанными петлями, хотя два дня назад открывалась бесшумно. Александра не было минут десять. Матвей уже начал нервничать и думать, что он попал в неприятности. Тот вернулся возбужденный.

— Всё, народ! Всё закончилось! Там больше нет жары! Вещи можно выносить в ангар и там светло. Я дверь открыл. — Голос инженера дрожал от волнения.

Матвей бросил крутить рукоятку. С лестничного проема внутрь погреба падал бледный луч света. Его хватало, чтобы ориентироваться в небольшом помещении. Уже вдвоем с Александром начали выносить наружу вещи, складывая на полу ангара. Тимофей и Мария Алексеевна растаскивали их подальше от входа. Последней вещью из погреба оказалась садовая тачка, нагруженная генератором с гирляндой.