Павел Дартс - Крысиные гонки

– Па-а-ап, а девчонки как же?.. – вмешалась Гуля.

Танцорки теперь растерянной стайкой стояли возле горы своих фирменных чемоданов, сумок, пакетов.

– Девчонки… Да, с их чемоданами и кучами барахла они далеко не уйдут… Позови-ка этих… Вовок твоих. Что-нибудь придумаем, пройдёмся по дворам…

– И вовсе они не мои…

Получасовой гвалт закончился тем, что бывшие пассажиры разбились «по фракциям»: часть отправилась врассыпную искать машины, чтобы всё же добираться до деревни на каком-нибудь транспорте. Часть пошла искать местные органы власти, чтобы они «приняли меры» и «обеспечили». Часть осталась на площади, в простой надежде, что усилиями двух первых групп, или каким-нибудь другим способом ситуация разрешится сама-собой.

Не разрешилась. Оказалось, что представителей Администрации сейчас в Равнополье нет, местный полицейский участок оказался закрытым; местные жители на просьбу помочь с транспортом реагировали без энтузиазма: машины были, не было топлива. Вернее, может и топливо где было, но… « – Нет, ребята, не повезём вас… Заплатите? Сколько?.. Да ну, что вы. Идите пешком. Тут недалеко в общем-то».

Из Мувска, из Департамента по расселению Новой Администрации по телефону ответили, что автобусы обратно не приехали, возможно – пока ещё; что помочь ничем не могут, что… словом, пусть «с привлечением местных ресурсов самостоятельно постараются решить вопрос…»

– «Нахер нас послали» – было общее мнение.

Наступило уныние; когда вдруг на площадь выкатился микроавтобус…

Рядом с водителем, явно местным-нерусским, восседала Мэгги.

– Вот так вот…

Опять поднялся гвалт. «Как же так!» и «Что же это такое??»

Какая-то вконец потерявшая понимание ситуации семья попыталась с чего-то внести в открытые двери микроавтобуса свои вещи, но была сразу и жёстко обломана: водитель перебрался в салон и выбросил их вещи, предварительно вытолкнув из машины и главу семьи.

Перекрикивая шум, Мэгги пыталась что-то сказать, объяснить, но пока не прошло определённое время, бывшие пассажиры были… некоммуникабельны, можно так сказать.

Наконец всё как-то успокоилась, и водитель, встав на подножку, зычно объявил:

– Тыхо, э! Этот дыушк  мышына заказал, машина заплатыл, этот дэушк мышына паедит! Эта мая машына, личный! Панятна, э?.. Никаму не должэн, панятна? А патаму – хады отсуда!!

 И закрепил свою тираду демонстрацией монтировки:

– Можыти жалоавацца на Хасана, да! В мылицыю, да! Хоть два раза…

– А мы?..

– Нэ мой дэло!

Через некоторое время выяснилось: Мэгги, считай, купила машину – чисто чтобы водитель довёз её, и её багаж, до «места постоянной дислокации». Заплатила…

«– Нармална заплатыла, хы, вы стока не заплатыте, нэт!»

Под унылыми взглядами бывших пассажиров Мэгги скомандовала:

– Надька, тащи сюда мой кофр и чемодан! Девочки! Давайте свои вещи в салон! Забирайте с собой только то, что понадобится в дороге – ну, покушать, укрыться… Дойдёте пешком, вон – с Вадимом и парнями. А вещи – в салон! Хасан довезёт. Мы с Хасанчиком довезём.

– Ура, Мэгги, выручила, ты настоящий товарищ!! – девчонки стали загружать микроавтобус своими вещами. Тут все заметили, что Мэгги и переобулась: вместо золотистых босоножек, в которых она выехала из Мувска, теперь она была обута в старенькие, но крепкие кроссовки.

– Подавай!

– Ну куда ты пакет с шубой, мягкое барахло наверх, чемоданы – вниз! Поплотнее!

– Ох и нифига ж себе, Мэгги, у тебя кофр тяжёлый… Кирпичи из Мувска везёшь?

– Что надо то и везу… Давай мой чемодан тоже сюда, за водительским сиденьем… Хасанчик, нормально? Надь! Поедешь со мной?

– А можно?

– Лезь. Глянь, есть ещё место? – Мэгги была деловита – Э, граждане бывшие пассажиры! Можем ваши вещи частично взять. Кому совсем тяжело. Не все, не все, не напирайте! Нет, детей не берём! Ножками, ножками, а вы что думали; буду я ещё за ваше светлое будущее отвечать, нафиг надо… А вот ты, дорогая, – указывая на тётку с мужем, которой в автобусе «предложила откусить ухо, если та не заткнётся» – свой чемодан можешь сюда не катить, не возьму; пусть его твой благоверный тащит… да, вот так вот!

И «Юличка», разочарованно шипя «везёт же всяким прошмандовкам…» покатила чемодан в сторону.

Вскоре микроавтобус был полностью забит вещами, осталось место только для водителя и двоих пассажирок. Девчонки окружили Мэгги.

– Классно, Мэгги, спасибо, мы уж как-нибудь теперь доберёмся!

– Не «как нибудь», а не пешкарусе, на одиннадцатом номере.

– Да ладно… А Вадим, ну, Гулькин папа, дорогу знает?.. А, ну да, он же там живёт, ага.

– Ну, давай, Мэгги, счастливо!.. Осмотришься там пока.

– Мэгги, дорого встало??

– Девочки, для чего деньги зарабатывать, если их не тратить!..

Вадим с видимым облегчением рассказал, что в Озерье надо будет найти уполномоченного от Администрации, некоего Громосеева Антона, и… и, собственно, всё. Пусть вещи дожидаются где-нибудь; тут, в принципе, за день… – он критически посмотрел на экипированных не совсем по-походному танцорок; потом – на остальных «пассажиров»-эвакуированных, чьи физические кондиции тоже не позволяли надеяться на длительные пешие марш-броски, – … Ну, на край переночуем где; в общем, наверное, завтра к вечеру будем там… Вы-то с этим хачем (он понизил голос) сегодня после обеда уже приедете. Тут недалеко, на машине-то, хач дорогу знает… Не ограбит, нет?

– Хасанчик-то? Да ну. Он – мылый, хи-хи!

– Ну, счастливо!

Микроавтобус дрогнул, выпустил облако вонючего дыма, тронулся с места и выкатился с площади, провожаемый прощальными возгласами подружек и завистливыми взглядами остальных оставшихся, особенно тех, чьи вещи не влезли в машину.

– Ну что?.. Время идёт, будем выдвигаться?

Парни вскинули на плечи рюкзаки; освободившиеся от основной своей ноши танцорки также приготовились к пешему переходу и двинулись к дороге; глядя на них, уныло поплелись следом и остальные; кто сгибаясь под тяжестью сумки, кто таща за собой не поместившийся в микроавтобус громыхающий колёсиками по асфальту чемодан. Вскоре «караван беженцев» покинул негостеприимное Равнополье и двинулся по дороге.

Они шли уже пару часов. Идущие растянулись длинной шеренгой, впереди бодро вышагивали Вадим с семьёй и парни. Идти было легко, хотя уже и было близко к полудню, но день выдался облачный и солнце не палило так яростно, как вчера. Приветливо качали ветвями берёзки; потом лес кончился и показались чем-то засеянные поля… или незасеянные, «оно само выросло»? Потомственным горожанам было трудно разбираться в сельскохозяйственных культурах. За полем опять начался лесок. И ни одной машины, ни попутной, ни встречной…

Владимир, идя рядом с Гузелью, рассказывал ей и Зульфие анекдотические случаи из своей жизни в Америке, над которыми они дружно смеялись. Вовчик презентовал (« – Для завязки знакомства, Вовка, как думаешь?.. И чтоб не тащить на себе – всё равно размер маленький, а оставлять было жалко…» ) одной из девушек «зашоппленные» во время мародёрки обувного магазина крепкие туристические ботинки небольшого размера; и сейчас, идя рядом, убедительно ей доказывал, что

« – … если не просто на носки, а подмотать пару портянок – то вполне себе обувь! Особенно – в деревне, особенно – в дороге! Ты попробуй, Кать; хочешь, я тебе ткани на портянки достану?.. Чо ты, ну назови не портянки, назови «обмотки» или «онучи», какая разница? Да не обращай ты на них внимания!..»

Шедшие сзади остальные девчонки весело и в меру язвительно подтрунивали над парочкой; особенно над вышагивающей в явно ей больших ботинках Катькой.

Даже немного отошедший от похмельной мути Хронов в женском обществе повеселел; поотстав, всё норовя поймать за локоток одну из девчонок, он на вопрос « – Что у тебя, Витя, с лицом?» туманно рассказывал, как «он с ребятами вчера ночью зарубился с местными… они, гля, не знали на кого напали!!.»

Как и ожидалось, перемещение таким длинным караваном было очень неспешным… Капризничали, требуя то пить, то писить несколько ребятишек; их мамаши, не привыкшие в городе к переходам дальше чем от подъезда до метро, тоже еле тащились; желчно обсуждая «эти нынешние порядки»; их мужья по физической форме и, соответственно, скорости перемещения, особенно с чемоданами и сумками, ненамного превосходили своих дражайших половин. Последней тащилась «Юличка» с мужем, поочерёдно проклиная то Администрацию, то «эту суку, не взявшую наш чемодан в машину», то ни в чём неповинного супруга, обречённо тащившего этот чемодан за ней.

Не прошли и полутора часов, как сзади «каравана» раздалось «Стойте! Стойте-стойте! Подождите!! Эй, впереди, подождите!»

Оказалось, семейные потребовали дать им время на «покормить ребятишек» и « …вообще передохнуть!»