Шлак (СИ) - Велесов Олег

Ага, сейчас. Может он и рыцарь, а толстуха — дама, да только я не лох.

Я поправил ремень на плече, меняя положение автомата «за спиной» на положение «с боку». Дикарь впился глазами в ствол и не сказал того, что наверняка намеревался сказать, лишь прошипел:

— Осторожнее, шлак. Смотри, куда прёшь. А ты чё разоралась, дура? Режут тебя что ли?

Толстуха уже и сама сообразила, что тесак против автомата не тянет, ухмыльнулась и укатила за ширму.

Я пошёл дальше. Над входом одного из бараков прочитал вывеску: «Отвёртка». Внизу приписка:

«Салун-казино-бордель-гостиница. Дешёвая выпивка и жрачка. Бабы тоже не дорогие».

Оружейная мастерская должна быть где-то рядом.

По обе стороны от барака стояли строения в диапазоне от шалаша до сарая. У одного на стене был намалёван автомат Калашникова. Я подошёл.

— Есть кто?

— Чего надо? — раздался трескучий голос из глубины.

— Я насчёт патронов. Девятый калибр. Парабеллум.

В дверном проёме показался мужчина в прожжённом холщёвом фартуке. Рукава рубахи закатаны, предплечья в мелких крапинках, словно от ожогов. От него пахло канифолью и угольной пылью.

— Каких ещё патронов? Сдурел? За патронами в арсенал иди, здесь такого добра не водится.

— Меня Кум послал. Сказал, купить можно…

— Ты ори громче, — оружейник прошёлся взглядом по снующему народу. — Ошибся ты, парень, он, верно, тебя в другое место послал, а ты по кой-то хер сюда припёрся.

— Куда послал, туда и припёрся. Мне завтра на смену, а патронов нет. Кум сказал, если не найду… вот тогда точно пошлёт. А в арсенале семьдесят четыре стата за штуку.

— Пистолетный девятого? Парабеллум что ли?

— Ну.

Оружейник ещё раз прошёлся взглядом по толпе и кивнул:

— Заходи.

Он закрыл за мной дверь, накинул щеколду.

Внутри оказалось очень тесно. Половину пространства занимал верстак, у задней стены стоял горн с тлеющими углями, тиски, тигель, бочка с водой. На окне трепыхалась грязная занавеска, рядом на гвозде висел пиджак с заплатами на локтях.

Оружейник подвинул мне табуретку, сам прошёл к горну, раздул угли, стало светлее.

— Кум, говоришь? Как выглядит?

— Лет семьдесят, ниже меня на голову, очки.

— Сколько патронов надо?

— Тридцать две штуки. У меня вот.

Я протянул ему эмпэшку. Оружейник взял автомат, поднёс к окошку. Что-то нажал, раздался щелчок, и в руках оказалось две половинки. Я потянулся к нему.

— Э-э-э…

Не обращая на меня внимания, оружейник разобрал автомат, каждую часть положил перед собой на верстаке, предварительно осмотрев, и только после этого сказал:

— Давно мне МП не попадался. Где взял?

— Нашёл.

— В Полыннике?

Я не стал отвечать, и он принял моё молчание за согласие. Собрал автомат, передёрнул затвор, нажал спуск. Раздался сухой щелчок.

— Ну что сказать. Состояние средненькое… Почистить, смазать, кое-где подкрутить, заменить пружину на более мощную. Шарниры на прикладе расшатались. Могу убрать его, если хочешь. Эмпэшка — оружие ближнего боя, сто метров максимум, на таком расстоянии приклад не нужен. А в подвалах и подъездах в разложенном виде он только мешать будет. Приёмник магазина неплохо бы подработать, чтоб грязь не лезла. Ты же не хочешь, чтоб его у тебя постоянно клинило? Могу обвес сделать. Уберу стационарный прицел, поставлю на ствольную коробку планку Пикатинни. Срежу гак, поставлю вторую планку под тактический фонарь. Но это будет не дёшево, плюс коллиматор.

— Сколько?

— За всё… Полторы тысячи. За коллиматор отдельно. Самый простенький, ну, скажем, ещё полторы тысячи. Годится?

Я присвистнул: цены кусались. Однако он прав, автомат должен быть исправным, а с коллиматором вообще сказка получится. Но это все мои призовые, да и то не хватит, хотя этот оружейник всё так красиво расписал, что уходить без апгрейда уже не хотелось.

— А патроны?

— Тебе — сорок статов за штуку. Тридцать два на сорок… Тысяча двести восемьдесят. Дешевле не могу. И без того рискую, столько народу подмаслить надо. Если конторщики прознают, что я патронами приторговываю, это однозначно яма.

— У меня нет столько. Вернее, есть, но на всё не хватит.

Оружейник вызывал доверие, ему хотелось верить, и если он сказал, что надо сменить пружину, поставить коллиматор… да и сама идея с коллиматором показалась очень привлекательной. Но исходя из запроса, мне не хватало тысячи триста пятьдесят четыре стата.

— Сколько есть?

Я открыл финансовую страничку.

— Две тысячи девятьсот двадцать шесть.

Оружейник закатил глаза, подсчитывая что-то в уме.

— Сделаем так. Заменю пружину, поставлю коллиматор. С остальным потом как-нибудь. Ну и патроны. Согласен?

Он протянул руку, я сжал ладонь, одновременно кивая: согласен.

— Кидай бабки на мой номер. За автоматом зайдёшь завтра.

— Мне в восемь часов на работе надо быть.

— Значит, к половине восьмого подходи.

Из мастерской я вышел немного ошарашенный. На счету сиротливо мигал синий нолик. Мне теперь даже за комплексный обед заплатить нечем. Хорошо, что за арсенал платить не надо, а то бы уже сегодня в минус вышел. Но это половина беды. Мне нужен Гук. Очень нужен. Столько вопросов накопилось, а он хрен знает, где бегает.

Если жилые блоки походили на трущобы, то Петлюровка напоминала вертеп в самых отрицательных его значениях. Просто находиться на её улочках уже было неуютно, но я обратил внимание, что люди здесь не только что-то продавали и покупали, но и жили. Даже у оружейника в сарае лежала скатка одеял, да и в рекламе «Отвёртки» значилось слово «гостиница».

В каком-то вестерне я читал, что если хочешь что-либо узнать — спроси бармена. Ближайший более-менее приемлемый бар находился всё в той же «Отвёртке». Поднявшись на крыльцо, я лицом к лицу столкнулся с Кромвелем. Охотник не узнал меня. Он пробормотал что-то под нос и нетвёрдой походкой направился к палатке с толстухой. Вот и хорошо, а то начнёт предъявлять мне Афоню. Хотя если разобраться по-честному, я имел полное право завалить всю их поганую троицу.

В «Отвёртке» работал кондиционер. Для меня это послужило открытием. У длиной барной стойки сидели несколько человек, тянули пиво, на зеркальных полках стояли бутылки, название на некоторых из них стали дополнительным удивлением: «Maker’s Mark», «McClelland’s», «Rémy Martin». Как бывший работник мелкого общепита, я был хорошо знаком с данной продукцией, а так же с формами бутылок и видами этикеток, и могу поклясться, что ничего подобного у производителей этих напитков нет. Стало быть, фальсификат. То ли дело бар в троллейбусном депо. Там всё по-настоящему.

Половина столиков была свободна. В углу у окна играли в покер, вместо фишек использовали разноцветные бляхи из толстого картона.

У стойки стоял нелюдимого вида бармен и протирал пивную кружку.

— Привет, — вежливо поздоровался я.

Бармен не ответил.

— Я ищу человека…

— Заказывать будешь?

Намёк прозрачный: хочешь услышать ответ — придётся потратиться. Но тратить нечего, всё у оружейника осталось.

Я не стал просить его войти в положение, и повернулся к залу. Ни одной знакомой рожи. Посетители сплошь дикари, только на одном из игроков поверх коричневой футболки накинут потрёпанный пиджак. Он сидел ко мне полубоком и нервно покусывал губы, вглядываясь в карты. Узловатые пальцы правой руки постукивали по столешнице, и в этом стуке отчётливо слышался конский галоп.

Я прошёл к столику и встал у коричневого за спиной. Игра шла по правилам техасского холдема, моя любимая разновидность покера, при которой на стол поочерёдно выкладывают в открытую пять карт и по две закрытых каждому игроку. У коричневого была пара девяток и три красных жетона. Похоже, он проигрался, и это вносило в его движения нервозность. Он долго жевал губы, потом бросил карты и просипел: