Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир

— Подождите, — вздохнул я, глядя на многочисленные строки контракта, написанные мелкими шрифтом на воздушном дисплее. — Я не могу просто сбежать и всю жизнь прятаться…

— Ты вообще слушал меня, сынок? У нас на носу война! Когда ты вернешься с нее, или, лучше будет сказать — если ты с нее вернешься, твое прошлое будет погребено так глубоко и надежно, что всем будет на него насрать. Я устрою все так, что тебя никто не будет искать. И резидентский статус никуда от тебя не денется.

— Я не единственный, кто стал жертвой этой ситуации. Я не могу просто бросить их.

— Твои друзья выйдут на свободу, если удастся это устроить. Но я ничего не обещаю.

— Этого мало.

— Не нравится — я могу выйти через эту дверь и оставить тебя подыхать.

— Откуда я знаю, что это не вы стоите за всем этим?

— Ты что, сбрендил? Столько телодвижений ради того, чтобы заманить тебя одного на службу по контракту? Кем ты себя считаешь, мать твою, Суперменом? Да если верить отчетам, которые я прочитал, тебя взяла в плен девка, а потом послала в нокаут дверь. Будь я проклят, я сам не понимаю, почему трачу на тебя свое время!

— Почему тогда, все-таки?

— За тебя, как всегда, замолвил словечко твой «приемный папаша».

Перед моим изумленным взором развернулась короткая видеозапись, на которой было запечатлено лицо Роберта Ленца.

— Димитрис. Человек, который доставит тебе это сообщение, может помочь. Согласиться на его предложение — твой единственный в сложившейся ситуации выход. Я больше ничем не могу тебе помочь. Береги себя.

Я удивленно покачал головой. Ленц знает, во что я вляпался? Ленц знаком с Чхоном? Двадцать восемь скупых слов — это все, на что оказался способен мой бывший опекун в такой ситуации?

— Не пытайся найти здесь подвох, парень, — вновь заговорил Чхон. — Ставь свою чертову подпись, и приступим к делу!

— О чем это? — мои глаза подозрительно пробежались по бесчисленным строкам контракта. — У меня есть время подумать?

— У тебя нет ни одной чертовой минуты. А это о том, что на следующие пять лет ты становишься собственностью корпорации, название которой ни о чем тебе не скажет. Обещаю: ты станешь частью очень интересного проекта. Как раз такого, где твои способности раскроются как нельзя лучше.

— Как насчет «Эклипса»? Гаррисон, Блэк? Эти люди вам знакомы?

— Этот рынок довольно тесен. Я знаю всех, кого стоит знать. А Гаррисон кое на что способен, хотя до меня ему далеко.

— И что же, они просто выйдут из воды сухими после того, как хладнокровно убили моего друга?!

— Жизнь бывает длинной, если повезет. Может, тебе еще представится шанс расквитаться со своими врагами. У меня вот, например, когда-то было чертовски много врагов. А теперь никого не осталось, а я все еще жив. Такой ответ тебя устроит?

От услышанного голова шла кругом. Все эти годы я полагал, что эпизод моей жизни, когда мне настойчиво предлагали контракт с никому не известной компанией «Юнайтед Секьюрити Солюшнз», навсегда остался в прошлом. Временами я вспоминал слова генерала Чхона о генетической модификации, которой я якобы был подвергнут еще в зародыше, однако жизнь не предоставила мне возможностей узнать, правда ли это, и со временем этот факт затерялся в пыли лет.

А теперь оказывается, что они ждали своей возможности все эти годы?!

— Вы гарантируете, что это не будет выглядеть как бегство?

— Я уже сказал тебе все, что хотел. Ставь свою подпись на чертовом контракте прямо сейчас, или я разворачиваюсь и ухожу.

— Что это за контора? — мои глаза пробежались по названию стороны контракта — «Грей Айленд ко.». — Чем я буду там заниматься?

— Всем, чем прикажут. Все засекречено. Но это будет чертовски серьезная работа. Не работа сторожа или вышибалы — работа спецназа. После прохождения спецподготовки ты будешь участвовать в различных операциях, преимущественно за пределами территории Содружества. Эти операции по бумагам не будут иметь отношения к Содружеству, но будут направлены на защиту его интересов. Никакого чертового контр-терроризма. Все операции будут направлены против главного врага Содружества — того самого, по милости которого ты лишился дома и семьи. Для этого проект и создается. И это все, что тебе стоит знать.

Я ошарашено покачал головой. Это вовсе не тот способ и не та скорость, с которыми я предпочитаю принимать решения, предопределяющие мою судьбу на пять лет вперед.

— Мне осталось чертовых пару месяцев до конца контракта. Пару месяцев — и я бы стал свободен, — пробормотал я, уныло глядя на строку со сроком окончания контракта: «15.08.2094» — мне будет тогда, ни много ни мало, тридцать три года. — Мог бы заняться мирным занятием, как я всегда хотел. Но нет, вы, ублюдки, никак не желаете оставить меня в покое.

Генерал даже бровью не повел. «Подписывай, или иди нахер», — говорило выражение на его каменной физиономии. Я еще раз прогнал через мозг все альтернативные решения, но мысль лишь разбивалась о непрошибаемые препятствия. Перед глазами всплыли лица Миро и Клаудии. А затем, к моему удивлению — Амира Захери и Лейлы Аль Кадри. Жизни всех этих людей зависели от моего выбора. И это было самым паскудным чувством на свете.

Тяжело вздохнув и оглянувшись по сторонам, словно загнанный зверь, я неохотно приложил свой отпечаток к воздушному дисплею, позволив считать мой отпечаток пальца. На экране высветился текст, который надлежало произнести, вступая в контракт. И забубнил:

— Я, Димитрис Войцеховский, 10-го мая 2061-го года рождения, идентификационный номер ЕРФО триста одиннадцать семьсот восемьдесят девять триста двадцать четыре, сегодня, 15-го мая 2089-го года, находясь в трезвом уме и при памяти, по собственной воле, осознавая значение своих действий, без какого-либо… хм… физического или психического давления, добровольно вступаю в трудовой контракт с корпорацией «Грей Айленд», который регулируется правом… кхе-кхе… республики Силенд?… сроком на пять лет, без права досрочного расторжения. Хм… я также даю свое согласие на участие в программе «Железный легион». Я ознакомлен с текстом трудового контракта и всех… хм… пятнадцати?… приложений к нему, включая, но не ограничиваясь этим, обязательство о конфиденциальности.

Надпись на экране возвестило, что мое согласие зафиксировано.

— Что за республика Силенд?

— Ну вот и отлично, — не ответив на мой вопрос, Чхон движением руки убрал изображение контракта и достал из кармана маленький шприц.

— Это еще что? — подозрительно посмотрев на шприц, спросил я.

— Уколов боишься, доця? — осклабился генерал, для пробы выпрыснув из шприца немного жидкости. — Это твой билет на выход! Лежи и не двигайся!

Раньше, чем я успел заявить решительный протест, Чхон со сноровкой опытного санитара вогнал иглу мне в вену. Скривившись и пробормотав под нос ругательство, я неохотно откинулся на спину, раздосадованный тем, что вынужден довериться этому человеку. Первые несколько секунд ничего не происходило. А затем… я вдруг ощутил полный паралич. Мне стало нечем дышать. Легкие просто не желали вдыхать воздух! В сознании мгновенно вспыхнула паника. Каждая клеточка тела отчаянно молила о кислороде. Хотелось отчаянно трепыхаться, но мышцы онемели и не слушались.

Криво усмехнувшись мне своей исполосованной шрамами рожей, Чхон бесцеремонно накрыл меня с головой покрывалом.

§ 37

Когда я очнулся, ощущение было словно у утопленника, которого откачали после нескольких минут пребывания в воде. С хрипом и стонами я жадно втягивал в себя воздух полным ртом. Легкие болели, голова кружилась от внезапного прилива кислорода. Сердце колотилось, как бешеное. Все тело била мелкая дрожь.

Понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что я лежу на больничной кушетке в закрытом кузове машины, которая, судя по тряске, гонит вперед с приличной скоростью. Приподнявшись на кушетке и затравленно оглядевшись, я увидел на стульчике рядом Чхона, расслабленно чующего жвачку. Левый глаз генерала был затуманен работающим сетчаточником, и он, казалось, вообще не обращал на меня внимание.