МАГ 7 (возвращение) (СИ) - Белов Иннокентий

Всякий, кто заметит Рыжего, обязательно его пропустит и подождет еще немного, чтобы точно не столкнуться где-то дальше.

Даром они оба обладали, как оказалось, почти сразу.

Отойдя от меня на три шага, не сговариваясь, начали поворачиваться в мою сторону, почувствовав используемую магию рядом с собой.

Я не стал ждать, разговаривать с ними не о чем, ничего хорошего они мне не скажут.

Стукнула тетива, болт устремился вперед и вонзился в бок дальнему от меня Рыжему, попав куда-то в район печени, хотя, кто его знает, как у нелюдей все там устроено. Он всхлипнул и, изогнувшись, упал на мостовую.

Зато ближний тут же сориентировался и метнул в меня с полуповорота клинок, очень сильно и точно, прямо мне в голову, только клинок отскочил от купола, который я поставил, сразу же, как они прошли мимо. Кинжал запрыгал по мостовой, Рыжий уставился на него, хотел что-то крикнуть мне, уже открыл рот, но, сильный удар маной бросил его на стену, ударившись об нее головой, он упал, как сломанная кукла.

Сразу подходить и добивать будущих покойников я не стал, сначала выглянул в ту сторону из-за угла, откуда пришли Рыжие. Там никого, и место не проходное и догонять Рыжую братию в сумерках никто не рискнет. Своего желаемого, оказаться в гордом одиночестве, они все-таки добились.

По этому переулку придется проходить мимо забора, огораживающего двор усадьбы и желающих прогуливаться, с риском получения побоев или, в лучшем случае — ругани, по вечерам тут нет, зная скверный характер нелюдей. Те два дома, которые стоят окнами на дом Рыжих, к ним жители проходят с другой стороны, чтобы не встречаться с уродцами нос к носу. Это у жителей уже сформирован такой условный рефлекс, постоянным негативом при встрече с нелюдями.

Сколько я не наблюдаю за двором усадьбы, редко-редко я замечаю кого-то, проходящего мимо этого глухого забора и то, всегда в светлое время дня.

Так что, мой взгляд за угол, это просто дань традициям, но, пока я смотрел назад, что-то прилетело в мой купол снова. Еще один кинжал запрыгал, довольно уже громко по мостовой, и я понял, что, типа, оглушенный ударом об стену, еще очень даже жив и продолжает тупо закидывать меня холодным оружием.

Похоже, от сильного удара он немного растерялся, что делать, и я снова добавил ему маной, приложив лицом в мостовую. Теперь упорный Рыжий затих, второй так же лежит, извернувшись и баюкая больное место.

Больше задерживаться мне не следует, мы тут уже изрядно нашумели, пусть и далеко отсюда до дома Рыжих и еще два поворота отделяют это место, все же, лучше не рисковать. Мое дело, не только уменьшить количество магически одаренных Рыжих, но и не спалиться самому, что обязательно требуется для дальнейшей спокойной и хорошей жизни в самом городе.

Я подхватываю клинок, валяющийся рядом со мной, подскакиваю к неподвижно лежащему врагу и вонзаю ему в шею его же кинжал, загоняя его до половины длины.

Рыжий недолго конвульсивно дергается, но я уже не смотрю на него.

Арбалет засовываю в мешок и срываюсь с места, оббегаю вокруг второго лежащего, и сначала гашу в себе желание добить и его. Время поджимает, он и сам помрет, только помучается, как следует и руки свяжет своей банде, заставит их морально пострадать вместе с ним.

Отравлю им немного последние дни жизни.

Расскажет Рыжим, что на них напал маг? Или не расскажет?

Нужно ли это мне?

Мало ли, вдруг есть у Рыжих способ определить, маг я или нет, даже, если я не использую магию в этот момент. Я, ведь, сколько еще не знаю, а у них тысячелетний опыт имеется, раз они жили около Роковой горы и служили сотни лет настоящим магам.

Я все же решаю не упускать такую возможность на волю случая, бегу за вторым кинжалом, хватаю его и подбежав ко втором телу, оставляю и в его шее такой же подарок.

Прошла всего то минута, по-настоящему никто не успел крикнуть или зашуметь, неплохо все получилось.

За поворотом переулка запрыгиваю на, полутораметровой высоты, забор, переваливаюсь через него и перетаскиваю мешок, после чего приседаю и прислушиваюсь. Перенапрячься я не успел, дыхание ровное, поэтому ничего не мешает расслышать слабые стоны умирающего и больше ничего не слышно, никто не бежит спасать своих уродов и наказывать меня.

Вот и славненько.

Я прохожу через дворик, куда не выходят окна из двух соседних домов, сам он завален всяким хламом и, наверно, не убирался еще со времен Беды. Снимаю накинутую сверху одежду, достаю из-за пазухи то самое зеркало на длинной ручке и пытаюсь рассмотреть в наступающих сумерках, что там на улице.

Вижу пару пешеходов, за ними еще кто-то идет, и я убираю зеркало, приседаю и жду, пока все пройдут мимо. Потом поднимаю его снова, всматриваюсь и теперь никого не вижу на улице, куда перебрасываю свой мешок и переваливаюсь сам.

Так, маска пока у меня на лице, на всякий случай. Я понимаю, что привлеку сразу вниманием этим украшением, но я перебегаю под дом напротив, откуда меня могут рассмотреть, где и сдергиваю ее, запихиваю за пазуху. Теперь меня не видно из этого дома и в сумерках я иду к центру города, придерживая болтающийся мешок за спиной.

На следующей улице я оборачиваюсь, контролируя, не бежит ли кто за мной. Но, нет, улица пустынна, поэтому спокойно поворачиваю в сторону мастерской и вскоре приветствую Ятоша.

Сегодня у меня два подарка для старика, один из них — арбалет, который я вручаю ему, как служебное оружие и сразу выношу пару болтов и козью ножку из недр нашей мастерской. Ятош уверенно натягивает тетиву, он уже нормально нахватался этого умения прежде и кладет болт на ложе, но, не стреляет, а просто метится.

— Спасибо, Ольг. Я давно хотел попросить у вас с Крипом на ночь оставлять мне арбалет.

— Ничего, старина. Он теперь только твой и можешь забирать его домой, чтобы не перепутали твое именное оружие с другими.

Ятош почти счастлив, в этот момент я достаю артефакт:

— Проверим, как камень зарядился? — спрашиваю я и вижу, что старик молча трясет головой, в знак согласия.

Прикладываю камень к колену, снова пропускаю чуть-чуть маны и держу артефакт пол-требинки по времени. Ятош нетерпеливо встает и снова ходит, пробует присесть, огорченно качает головой, нога не стала лучше сгибаться.

— Зато, теперь боль при попытке присесть исчезла, — замечает он и жалостливо смотрит на меня, — ты же никому не отдашь камень?

— Да, вроде, не собираюсь. Впереди еще четыре месяца горячего Ариала, он еще наберет силы.

— Да, резь стала меньше, это я точно чувствую, — радуется старик, — Так, по чуть-чуть, и вылечишь мне ногу, — говорит он.

Я киваю головой, поддерживая его слова и мне стыдно, что я не могу вылечить его ногу за один раз, потратив процентов пятнадцать своей маны. Но, честно говоря, я и так рискую, применяя ману и выдавая артефакт за какой-то волшебный камень, из своих родных мест, который копит энергию светила. По большому счету, это тоже магический предмет, если, кто-то, более-менее сведущий узнает про наши с Ятошем дела, мне не избежать трудных вопросов. Хорошо, что я уверен в молчании старика, он, точно, никому не расскажет, дожидаясь новой порции лечения. Ведь, ушла боль при ходьбе и теперь можно по чуть-чуть приседать, что делает Ятоша почти счастливым.

Жизнь продолжается, у него есть хорошая работа, которая ему нравится, кров над головой, настоящие друзья и надежда, что в следующий раз камень поможет еще немного. Лошадка и уже три собаки помогают найти ему смысл в жизни, когда он остается один, ему нравится разговаривать с ними, вспоминать свою молодость, жену, детей и друзей, всех, кто покинул этот суровый мир раньше его.

Ятош прихватывает меня за рукав и молча показывает мне на пятна крови на светлой рубахе, ничего не говоря. Я тоже ничего ему не отвечаю, просто подворачиваю рукав, чтобы не было видно.

Надо же, а я и не заметил, что кровь брызнула из шеи одного из Рыжих, когда я пробил ее его же кинжалом. Все, как и в тот раз, когда я разобрался с приготовленной на меня засадой перед трактиром. Надо быть осторожнее и помнить, что, если меня прихватят около тел Рыжих, объяснить, откуда взялись такие свежие пятна у меня на рукаве, будет очень затруднительно.