Плетеный человек (СИ) - "Cyberdawn"

Ну реально — оператор метра два с полтиной, тощее меня раза в два. Палочник, а не человек. А тут метр с кепкой, поперёк себя шире лешак на костюмчик зуб точит.

— Пригодится, — хозяйственно заявил Леший.

— Покажи сначала, — не стал разбазаривать сокровищщи я.

Лешак метнулся, не без помощи невесть откуда взявшихся Кикиморы с Шишигой оператора обмародёрил. И с рук, явно рассчитывая зажилить, продемонстрировал добычу.

Ну… небывальщина прёт, конечно. Но “остаточная”. Не артефакт какой, разве что “перекроен” ей костюмчик гробовщика под габариты оператора. А так — человеческая шмотка.

— Забирай, — махнул я лапой. — Всё равно не понимаю — откуда тут Тонкий Человек, — проборматал я себе под нос.

— А кто это такой-то, Кащеюшка? — заинтересовался лешак, сворачивая приобретение в рулон.

— Да… люди придумали недавно. Рассказать? — хмыкнул я, внутренне потешаясь.

Дело в том, что Леший, Кикимора и Шишига смотрели на меня ОЧЕНЬ любопытными глазами. И в полумраке леса таких любопытных взглядов немало светилось. Ну а… да не жалко, много времени не займёт. Время — ночь ночная. И антураж подходящий.

А уж если бы кто увидел, как в ночи глухой, под лучами холодной луны, над телом нечистика, Кащей Бессмертный рассказывает охающей лесной нечисти страшилку из сети…

Ну, я видел. Не со стороны, но получилась… стильно, факт.

— Страсти-то какие, — покачал головой Леший, под согласный бэк-вокал прочей нечисти. — Аж жалко людишек стало.

— Угу. Сами придумали, откуда взялся — непонятно. Но мерзкая тварь, — пробормотал я. — Ладно, бывай. Пойду к байку, — махнул я рукой.

— Бывай, Кащей. Так сподручнее, — заплёл лешак путь.

И вправду — сподручнее, оценил я, преодолевший три километра за десяток шагов. Мелочь, а приятно, отметил, садясь на байк.

И стал думать, куда мне двигать, потихоньку разгоняясь.

18. Проблемы стойла

Подумал я, да и погнал в ночи глухой в Арискино. Новости были не самые приятные, хотя и выводы поверхностные, но… Неприятные.

Берегиня встретила меня за десяток метров от частокола, уперев руки в боки:

— Чего припёрся?! Ночь глухая! И не шуми, людей всполошишь! — подпрыгивала она.

— Тут, вообще-то, одна ты шумишь, — указал я на объективную реальность.

— А ты… — тыкнула она было пальчиком в байк, перестала хмуриться, фыркнула, продолжив тоном ниже. — Ну да. И всё-таки, чего припёрся, Кащей?

— Да так, новость-не новость… Неприятность, правда чёрт знает, единичный случай или нет, — неструктурировано выдал я, получил от черепастого старичья ментальную оплеуху “НЕ МЯМЛИ!” и собрался. — В общем, слушай: буянил в лесу Жердяй, как его Леший назвал…

Ну и рассказал я про оператора-жердяя. Что забавно — о Тонком Человеке Ариска слыхом не слыхивала.

— Вся сеть гудела, пара фильмов снята, — укорил я нелюбознательную берегиню.

— Вот уж точно не до того мне было — хрень всякую в сети искать, — отмахнулась она.

Ну, наверное, и так — единственный врач всё-таки, прикинул я. В общем, рассказал про оператора, что знал. Про жердяя сама Ариска подтвердила, причём дополнила:

— Они, считай, как призраки. Только страхом питаются, ну и не люди, а туман. Я к себе не пускала, да и леший он тут появится.

— А почему? — заинтересовался я.

— А у нас все двери на север, — пояснила Ариска.

— Ничего не понимаю, — детективно признался я, вызвав смешок.

— Есть нечисть, неприятная, которая из нави в дверь входит. Я сама не много знаю, узнаю, как увижу, — уточнила она. — Но двери должны быть на север повёрнуты! — важно заявила она. — Правильно так, и нечисти хода нет! — воздела пальчик она.

— Развели, понимаешь, суеверий на пустом месте. А вам с этим жить, — обвиняюще заявил я.

— Уж как есть.

— Ладно, рассказал. Думай сама, что и как. Может, единичный случай, конечно… — развёл я лапами.

— Да, тут непонятно. И неприятно. Ладно, бывай, Кащей, скатертью дорога.

— Бывай Ариска, периной тебе перина, — вежливо ответствовал я, разгоняя байк.

По дороге, не сбавляя ходу, рявкнул в потолок дороги-пещеры:

— Учти, Леший! Появиться снова тварь может. А может и нет, не ведаю! Зови, если что!

А то мало ли. Всё же замороченные взаимоотношения небывальщины, нечистиков и данного слова… Лучше честно сказать, что думаю. Ну и подстраховаться, да.

Лес прошумел что-то вроде “услышал, позову!”

А я направился в Зеленюки. Новости, что у меня, при себе держать — неправильно. Ну а паника какая… сами разведут, а я узнанное сообщаю.

Благо солнце уже коварно пыталось нанести мне удар в глаз, в плане рассветало. Так что миновав зевающих стражей, с чувством прекрасно выспавшегося (да и не очень нуждающегося в сне) человека направился устраивать всяким причастным и тем, кто под руку подвернулся, побудку.

То-то сердце моё злодейское порадовалось и поликовало! А рожа зевающего Степаныча и троицы заспанных, клюющих носом ведьм — просто прелесть!

Правда в буркалах собравшейся в кабинете у Степаныча четвёрки, сквозь сонную одурь, стало наливаться сознание. И не понимание, какой я молодец, а желание мою Бессмертную персону удавить! Причём столь интенсивное, что могли и справиться, сволочи.

Так что мудрый я стал вываливать собранную информацию на собравшуюся компанию.

— А я-то здесь причём?! — издал крик души Степаныч. — Меня-то на кой хрен будил, сволочь бессмертная?!

— Голова, — доходчиво стал загибать пальцы я. — Неслабый маг. И… — сделал я загадочное лицо.

— И? — заинтересовался Степаныч.

— А за компанию, — честно признался я.

— Скотина ты, Кащей. Редкостная, — выдал Голова.

— Стараюсь, — скромно ответил я.

— Вы, мужики, членами намерялись? — буркнула невыспавшаяся Лада.

— Да мы и не мерялись, вообще-то, — пожали мы со Степанычем плечами.

— Да?

— Да, — дружно покивали мы.

— Значит спросонья почудилось. Сволочь ты, Кащей! — на что все собравшиеся покивали.

— Какой есть. В общем, я вам новости сообщил. Мне они ни черта не нравятся, но что сделать — не знаю. Думайте.

— Да что-тут думать. Готовиться надо, чёрт знает к чему, — посетовала лоли-упыриха.

Вомпэрша натуральная, одна из первых металюдей Зеленюков, нахер порвавшая детскими ручками Лешего, ну и кучу каких-то типов пожиже в самом начале объявления нежити. Ну и вообще, легенды про Надежду Юрьевну, как уважительно обзывалась лолька, ходили эпичные. Я в первый раз увидел, что впечатлился — не сказать. Эфебофилией не страдаю и не наслаждаюсь, да и в плане небывальщины — парень из Меллорна ей точно фору даст. Но как человека — есть её за что уважать.

И, если подумать, она людей не гробит. А вроде енто вомперам надо. Ну, опять же, с упырями чёрт голову сломит, какие они. Но вполне возможно, что после бокала красненькой эта девочка с золотыми кудряшками меня в макрамэ завяжет — не исключённый вариант.

— И Меллорн оповестить. Говоришь, растворилось в небывальщине? — глянула на меня розовыми глазами лолька.

— Нет. Говорю, почувствовал, как удаляется, — уточнил я.

— Сеть небывальщины. Или чёрт знает что. Но надо…

— Надо — сами и рассказывайте! — возмутился я. — Меня там не любят, сволочи нетолерантные!

— Можно подумать меня — любят, — ехидно взглянула на меня Юрьевна.

— Тебе виднее, — изящно отмазался я. — Ладно, головной боли вам подкинул, — потянулся я, под горящими, восхищёнными моим всем взорами. — Пойду, кому-нибудь ещё благо нанесу и добро причиню. Со страшной силой! — уточнил я, довольный вываливаясь из кабинета.

Маринка же, бывшая третьей на совещании, по-моему, всё его и продремала. А я — молодец. Кто рано встаёт, тот не встаёт поздно и вообще, сам себя похвалил я, раз эти всякие стеснялись.

Ну ладно, а вообще — неприятно, но не моя головная боль, отмахнулся я от копошащихся мыслей. Если надуманная небывальщина присоединится к нечисти традиционной… Будет, конечно, похуже. Но не намного, а мне работа найдётся. И не сделаю я ничего, напомнил я откуда-то вылезшей совести. Не знаю ни черта потому что. Да и ведьмы не знают — не лезут в сеть небывальщины, после того как пара из них очень нехорошо померли.