Вероника Рот - Аллигент

- Не надо!

Нита тормошит его. 0 Я остановлю их, если скажешь, как попасть внутрь!

- Она! - говорит Дэвид, его глаза наполняются слезами. - Имя.

- Чьё имя?

- У нас нет времени! - говорит человек, направивший на Дэвида ружьё. - Либо получим сыворотку, либо убьём его

- Её, произносит Дэвид, показывая куда-то впереди себя.

Указывая на меня.

Я высовываю руки из-за угла и стреляю дважды. Первая пуля попадает в стену. Вторая в руку мужчины с ружьём, его оружие падает на пол. Женщина с красными волосами направляет свой пистолет на меня - или на ту часть меня, которую может видеть, другая половина прячется за стеной. Нита кричит:

- Не стрелять!

- Трис, говорит Нита, - Ты не понимаешь, что делаешь.

- Может и так, говорю я и стреляю снова. В этот раз я увереннее, целюсь лучше, и попадаю Ните в бок, прямо над её бедром. Она кричит и хватается за дыру в коже, опускается на колени, её руки в крови.

Дэвид устремляется ко мне, на его лице отражается боль, когда он переносит вес на раненную ногу. Я обхватываю его за талию и разворачиваю так, что он оказывается между мной и оставшимися солдатами.

Затем я приставляю один из своих пистолетов к его голове.

Они все замирают. Я чувствую, как бьётся моё сердце, в моём горле, в моих руках, у меня в голове.

- Стреляй и я выстрелю ему в голову, говорю я.

- Ты не убьёшь своего лидера, говорит женщина с красными волосами.

- Он не мой лидер. Мне плевать, будет он жить, или умрёт, говорю я. - Но если ты думаешь, что я позволю тебе завладеть смертельной сывороткой, ты сошла с ума.

Я, начиная отходить назад, таща хныкающего Дэвида перед собой, он до сих пор под воздействием сыворотки. Я наклоняю голову и поворачиваюсь так, чтобы быть прямо за ним, продолжая держать пистолет у его головы.

Мы доходим до конца коридора, и женщина раскрывает мой обман. Она стреляет, и попадает Дэвиду в другую ногу, чуть выше колена. Он падает, крича от боли, я открыта. Я ныряю на пол, шлёпаясь локтями, и пуля пролетает прямо надо мной, её звук вибрирует у меня в голове.

Затем я чувствую, как что-то тёплое растекается по моей левой руке, я вижу кровь и как моя нога карабкается по полу, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Я стреляю в слепую, хватаю Дэвида за воротник и тащу его за угол. Боль обжигает мою левую руку.

Я слышу топот бегущих ног и скрипы.

Но они не позади меня, а спереди. Меня окружают люди, Мэттьюс среди них, кто-то хватает Дэвида и уводит его по коридору. Мэттьюс предлагает мне свою руку.

В ушах стоит звон. Не могу поверить, у меня получилось.

Глава 28.ТРИС

Госпиталь переполнен людьми, они кричат, снуют туда сюда, либо одергивают занавески чтобы закрыть их. Прежде чем сесть, я проверяю все кровати в поисках Тобиаса. Его здесь нет. Я все еще дрожу от облегчения.

Юрайа здесь тоже нет. Он в одной из других палат, а дверь туда закрыта - не хороший знак.

Медсестра, обработавшая мою руку антисептиком, тяжело дышит и оглядывается на любое активное действие, вместо того, чтобы уделить внимание моей ране. Я говорила, что здесь не о чем волноваться, всего лишь легкая царапина.

- Я могу подождать, если вам нужно сделать что-то еще, говорю я. Мне в любом случае надо кое-кого найти.

Она скривила губы а затем сказала:

- Тебе потребуется наложить швы.

- Это же просто царапина!

- Я не о твоей руке, о голове, говорит она, указывая на место над моим глазом. В этом хаосе я практически забыла о порезе, и он все еще кровоточит.

- Просто прекрасно.

- Я собираюсь вколоть тебе болеутоляющее, говорит она, показывая шприц.

Я так привыкла к иглам, что даже не реагирую. Она протирает мой лоб антисептиком, они здесь очень осторожны с бактериями, я чувствую боль и покалывание от иглы, уменьшающейся через секунду после того, как начинает действовать болеутоляющее.

Я наблюдаю за людьми, пробегающими мимо, пока она накладывает швы, доктор снимает окровавленные резиновые перчатки, медсестра несет поднос с марлей, его обувь едва касается кафеля, член семьи какого-то раненого пожимает ей руку. Пахнет химическими веществами, старой бумагой и теплыми телами.

- Есть какие-нибудь новости от Дэвида? - спрашиваю я.

- Он будет жить, но ему потребуется много времени, чтобы снова начать ходить, говорит она. Она перестает морщить губы всего на несколько секунд.

- Было бы гораздо хуже, если бы тебя там не было. У тебя все получилось.

Я киваю. Жаль не могу ей сказать, что я не герой, что я использовала его как щит, как живой барьер. Жаль я не могу признаться в своей ненависти к Бюро и Дэвиду, в том, что я бы позволила кому-то другому быть изрешеченному пулями вместо себя. Мои родители сгорели бы со стыда.

Она наложила повязку на швы, чтобы предотвратить заражение раны, собрала все обертки и использованные ватные шарики и выбросила их. Прежде, чем я успела поблагодарить ее, она была уже у следующей кровати, у следующего пациента, у следующего ранения.

Раненные располагались рядами в холле за пределами отделения скорой помощи.

Очевидно, что был еще один взрыв в то же время когда был первый, около входа. Оба служили отвлекающим маневром. Те, кто нас атаковал, проникли из подземного туннеля, как и говорила Нита. Но она никогда не упоминала о том, что могут быть взорваны стены.

Двери в конце коридора открыты и несколько людей врываются, неся молодую девушку -

Ниту.

Они кладут ее на кровать около стен. Она стонет, цепляясь за сверток марли прижатой к ране в боку. Я странно чувствую себя, отстраняясь от ее боли. Я стреляла в нее. Мне пришлось. Это конец.

Идя по проходу между раненными я замечаю униформу. Каждый сидящий здесь одет в зеленое. За исключением нескольких человек, это все технический персонал. Они зажимают кровоточащие руки, ноги или головы, у одних раны не лучше моей собственной, но у некоторых весьма хуже.

Я ловлю свое отражение в зеркале по другую сторону главного коридора - мои волосы слабо свисают, а большую часть головы занимает повязка. Моя одежда в нескольких местах испачкана кровью Дэвида и моей собственной. Нужно принять душ и сменить одежду, но сначала надо найти Тобиаса и Кристину. Я ни одного из них не видела с начала вторжения.

Найти Кристину не составило труда - она сидит в комнате ожидания, когда я выхожу из отделения скорой помощи, у нее так трясется колено, что человек сидящий напротив не одобрительно на нее поглядывает. Она поднимает голову, чтобы поприветствовать меня, но постоянно отводит глаза в сторону дверей прямо впереди.

- С тобой все в порядке? - она спрашивает меня.

- Да, отвечаю я.

- О Юрайе все еще нет никаких новостей. Я не могу вернуться в комнату.

- Ты знаешь, эти люди сводят меня сума, она говорит.- Они никому ни о чем не говорят.

Они не позволяют никому его видеть. Похоже, они думают, что он, и все, что с ним происходит, принадлежит им!

- Они здесь работают по-другому. Я уверена, что они скажут тебе, когда будет известно что-то определенное.

- Ну, они то скажут мне, говорит она, нахмурившись. - Но не уверена, что они еще раз на меня посмотрят.

Несколько дней назад я бы не согласилась с ней, когда я была не уверена, насколько сильна их вера в то, что генетические повреждения влияют на поведение. Я не знала, что делать, не знала, как поговорить с ней, о том, что у меня есть эти преимущества, а у нее их нет, и никто из нас не сможет с этим ничего поделать. Полагаю все, что я могу сделать -

это быть рядом с ней.

- Мне нужно найти Тобиаса, но я вернусь, когда найду его, и посижу с тобой, хорошо?

Наконец она взглянула на меня перестав дергать коленом.

- Они что тебе не сказали?

Мой желудок сжался от страха.

- Не сказали мне что?

- Тобиаса арестовали, тихо произносит она.- Я видела его сидящим вместе с захватчиками прямо перед тем как я пришла сюда. Несколько людей видели его в диспетчерской перед атакой - они видели, как он отключил систему сигнализации.

Она с грустью смотрит на меня, словно сочувствует. Но я уже знаю, что сделал Тобиас.

- Где они? - спрашиваю я.

- Мне необходимо с ним поговорить. И я знаю, что должна ему сказать.

Глава 29.ТОБИАС

Мои запястья пронзила острая боль, когда охранник надел на меня наручники. Я прикоснулся кончиками пальцев к челюсти, проверяя кожу на кровь.

- Все в порядке? - спросил Реджи.

 Я киваю. Я имел дело с травмами по хуже, чем это - особенно тяжело было, когда солдат ударил меня прикладом ружья в челюсть, когда он арестовывал меня. Глаза у него были дикие от гнева, когда он это сделал.

Мария и Рафи сидят в нескольких футах от нас, Рафи сжимает горсть марли, на его кровоточащей руке. Охранник стоит между нами и ими, держа нас отдельно. Когда я смотрю на них, Рафи встречается со мной глазами и кивает. Мол, молодцы.