Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

Но прежде чужаки — практикантропы. Их выследили и выявили маршрут, коим они стали ходить к великому дому Духа Воды, получая от него дары в виде костяных доспех и оружия.

Старик сам затеял разжиться ими с подачи ученика, наказав тому избавиться от практикантропов раз и навсегда.

Беккер и сам понимал: устранит их — лагерь под напором дикарей не устоит. Тем более что Ойё объявил всеобщий призыв по всем племенам рода людоедов. К дубинке, а кольям должны были встать все, кто умел или научился ходить. Дополнительно дикарями стаскивались камни и складывались в кучи, прикрываемые сверху мхом с лишайниками близ лагеря чужаков.

По долине помчались новые посыльные, а вот сильные и великие воины примкнули к Беккеру.

Предстояло устроить новую западню. Следовало торопиться. Беккер всё время отставал. Никто больше не нёс его на своих плечах — отъявленные головорезы это не молодые охотники — гнуть спину не станут даже перед учеником жреца-палача. Тут своя субординация и правила, а табу. Воин вправе сам выбирать свою стезю и судьбу. И собирались охотиться на трёх практикантропов с ручной зверюгой, а их количество увеличилось, пусть и стало меньше на одного воина по меркам студентов-геодезистов.

На берегу реки Беккера ждал очередной сюрприз. Он думал: придётся податься вплавь на остров, да у дикарей в наличии оказались не такие уж и примитивные плавсредства — и не в качестве плота с палкой-шестом вместо весла, а катамараны. И на них можно было ходить в непогоду по вотчине Духа Воды.

Пришлось задержаться. Людоеды поднесли дары «водяному», больше подобные на святотатство — задрали шкуры, прикрывающие их гениталии, и сделали своё грязное дело прямо в воду реки или озера. Покосились в недоумении на новоявленного соплеменника. Тот вёл себя как чужак и не торопился мочиться на воду. Просто не хотелось и всё.

Уступил — иначе никак. И справился с тем, чем дикари как собаки, метя всё в округе на своей территории где-то по прошествии получаса, и то, напившись от пуза из реки там, где гадили людоеды, поскольку не позволяли ему отойти от себя ни на шаг.

Фыркая и бранясь, Беккер ступил на катамаран. Ему сунули весло, благо не им по противной роже. Всё-таки воины-дикари не оказывали ему должного почёта и уважения. То ли утратил, то ли не заслужил. Не в этом суть, а то, что едва они пристали к берегу острова, как на холме вблизи прибрежной топи, возникли иные фигуры двуногих существ — и людей — вне всякого сомнения. Да один зверь подле них.

— Чужаки…  — засуетились дикари.

— Их слишком много! Не трое, как мы рассчитывали…  — запаниковал Беккер. Да с острова вплавь не свалить — плавать не умел, разве что камнем на дно. Хотя такое как он…  не тонет и в проруби зимой. Но он о том пока ни ухом, ни рылом.

Меж тем пока усиленный отряд практикантропов спускался к водоёму и только думал соорудить плавсредство сродни плота, дикари исследовали остров, выбрав наиболее пригодное место для засады — вооружились массивными костями скелета того самого ящера земноводного происхождения, из коего практикантропы наломали себе луки и мечи.

Оставалось замести следы. С чем и справились дикари к тому моменту времени, как чужаки спустили на воду нечто довольно мощное и медлительное — поплыли в их направлении.

Островов в округе хватало, что и успел выяснить Беккер, сидя в зарослях в засаде, но усидеть на одном месте не мог — было непривычно. Поэтому крутил головой по сторонам, пока ему её не пригрозил открутить Йёно — великий воин среди тех, кто подался с остальными людоедами. И также мог поспорить с ним за лидерство, а был первым претендентом на звание вожака. Из-за чего постоянно — от случая к случаю — принижал достоинство ученика Ойё. И Ням вроде бы соглашался со всем, что ему предлагалось им. Так что уже чувствовал за собой инициативу, а с ней и веру в собственные силы — одолеет чужаков, и все почести с похвалами достанутся ему. Тогда он возглавит обобщённые силы дикарей при новом походе на стойбище чужаков и камня на камне не оставит — всё выжжет — и их предаст огню. Взывал про себя к Духу Огня.

Ожидание давалось тяжело, и было томительно. Чужаки не торопились и плыли довольно медленно, с трудом подгребая к острову, как на барже или пароме. Течение было неспешным, но всё же ощущалось, поэтому им постоянно приходилось корректировать плот, и вести его к берегу острова, что становился всё ближе и больше.

Наконец они достигли его, а точнее отмели и им пришлось его тащить. Самое бы время дикарям напасть, сетовал про себя Беккер, да где там — их и с места не сдвинешь, как человека, засевшего в одном интимном месте и кричащего всем: «занято».

Остров и впрямь был занят, но практикантропы не подозревали о том. И лишь когда ступили на твёрдую землю, замерли. Заросли, растущие тут, настораживали своим видом и мыслями о том: кто-то мог притаиться там…  из водных обитателей. Ведь пляж песчаный — очень удобный для нападения из засады. А видя, какие плавники держали парочка из них, то становилось очевидно: тут водятся хищники размерами с ящеров.

Но и задерживаться лишний раз у воды также не стоило — себе дороже. Высадились в не очень удобном месте острова, но уж как получилось. На будущее урок. И строить следовало не плот, а лодку, да возиться времени не было.

— Не разбредаться…  — предупредил Мих.

Они с Зубом держали луки наготове. И при себе шесть стрел. По три на брата. Больше не успели смастерить на скорую руку, но должно было хватить, если пугнуть кого, а не охотиться, и лучше отбиться бегством, чем победить, потеряв при этом кого-то из сокурсников. Заменить-то всё равно будет некем.

Ручная зверюга одного из практикантропов не подводила ещё ни разу, вот и на этот раз опустилась на четвереньки. А это явный признак того: они здесь не одни и высадились, похоже, кто-то всё-таки оккупировал заросли, и теперь давит их со стороны злобными очами. Вот только неясно — люди или твари? Хотя здешние дикари мало чем уступали им, да и повадками не отличались — нападали. Но помниться они наподдали им и заключили временное перемирие, которое могло быть нарушено в любой и самый неподходящий момент особо воинственным кланом дикарей из тех, что объединились при утрешней атаке на лагерь геодезистов-студентов.

— Не нравится мне это всё! Ох, не нравится…  — выдал Зуб, чуть пригнувшись, держал остов лука с дугами параллельно земле, а стрелу на нём сверху.

— Не шуми…  — зашипел, шепча Мих, и на всех остальных подельников.

Те сбились в кучу за практикантропами и их зверем.

Дикари также выжидали, подпуская противников как можно ближе к себе — на точный бросок камня.

Не прошли чужаки и пары десятки метров по узкой кромке береговой линии у зарослей острова с восточной стороны, как растительностью кто-то зашуршал.

— Бояться! — крикнул Мих.

Это означало боевую готовность.

Опасения лидера чужаков подтвердились.

— Дикари…  — вскрикнул Зуб, выпуская стрелу, и уже тянул иную с тетивой — дал промашку. А вот дикарь не промахнулся и зацепил его по голове.

Зубченко всё-таки выстрелил в него — успел — и также зацепить. Дикарь взвыл, а Зуб зарычал, укрывая голову щитом. Лук в рукопашной схватке вряд ли пригодиться. Едва он закинул его себе за спину, и взялся за костяшку-плавник, ему пришлось отбивать навал сразу двоих дикарей в шкурах и черепах на головах. И в одиночку ему не завалить их. Выручил Мих. Первая стрела рикошетила от черепа, зато иная угодила в цель, найдя необходимую щель, и дикарь завалился на спину.

Никто не сомневался, что он убит. Но в пылу жаркой схватки никто на это не обратил внимания. Сокурсники, за спинами практикантропов выставив по-боевому лопаты, отбивались ими от дикарей, окруживших их с обеих сторон и оттесняющих к воде, выдавливая с острова.

Оттуда на отмель уже катила волна. Какой-то хищник водных просторов и немалых габаритов стремился полакомиться ими. В воду попали капли крови и тотчас привлекли его внимание.

И опять же никто ничего не замечал извне, все были в битве. Противники падали как с одной стороны, так и с иной, и не все убитыми, чаще оглушённые ударами по голове, поскольку Мих истратив две стрелы, третью не успел выпустить, и также укрываясь щитом, пошёл рубить врагов костяным плавником. Да фонтан брызг и воды из-за спины, окативший берег волной как в приличный шторм где-нибудь на море, а не на спокойной водной глади озера или реки.