Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

— Какого хера? — опешил Эдвард, немашинально отшагнув назад.

Не успел Айс и шага сделать, как Илия резко набросился на него, соскочив с места и ринувшись в бой, словно не получал никаких ранений и не слышал подрывающих моральное состояние слов из уст врага. Он двигал рукой свободнее прежнего, словно боль не сковывала движений, замахивался сильнее и точнее, бежал вперед и давил напором уже знакомых врагу огненных дуг так, словно делает это случайно. Он будто все еще прятал за спиной линзы, готовые в любую секунду помочь, но ошметки левой руки в области локтя, из которых безостановочно лилась кровь, говорили скорее о том, что он просто обезумел.

— Что происходит? — задумался Эдвард, всеми силами стараясь не подставиться под атаки. — Я ранил его и лишил линз, но он продолжает атаковать так, словно это пошло не в убыток, а сыграло на руку. Неужели он стал таким из-за боли? Это хрен что, мазохист?

Тем временем напор продолжался, и Эдвард мог лишь отступать назад, даже не пытаясь блокировать, однако по мере продолжения безумства, генерал мог рассмотреть картину в действительности и понять, что происходит.

— Его атаки сильны и быстры, точны и нацелены только на то, чтобы любой ценой поразить меня, — подметил Эдвард. — Однако он не задумывается о том, чтобы следить за моими действиями или прибегнуть к защите. Неужели он просто пытается убить, не думая ни о чем другом, наслаждаясь только болью и игнорируя процесс? В таком случае, подловить его будет проще.

Недолго думая, Эдвард перешел в ответное нападение, и к его удивлению, Илия не то что не попытался защитить себя, рассчитывая на перезарядившийся щит — он даже не думал блокировать. Тупой инстинкт нападения в лоб полностью подчинил себе разум Кишина, сделал из него орудие для убийств, но против умелого и сильного врага Илия в этом бою выглядел подобно тренировочной кукле, способной делать однотипные взмахи и принимать удар. Первый удар Эдварда пришелся в спину, и оказался заблокирован щитом, а Илия сию секунду отреагировал, обернувшись и продолжив наступление.

Этот бой мог продолжаться вечно, но с каждой секундой он становился все безумнее, учитывая то, что Эдвард словно смотрел в зеркало, сражаясь с самим собой в порыве нахлынувшего удовольствия, только его отражение в этот момент не могло принимать здравых решений. Улыбка сама собой сползла, а на замену встала серьезность и неприязнь, от которой хотелось поскорее отмахнуться, потому Айс принял решение закончить этот бой быстро.

Высчитав траекторию очередной атаки Илии, Эдвард ловко подставил «Кё» навстречу, заблокировав удар и резко оттолкнув оппонента теми же поочередными ударами лап, а затем, воспользовавшись дизориентированностью Кишина, он сделал выпад навстречу, собрав всю энергию в мече, как это делал Ашидо, после чего лезвие «Кё» засияло ярким красным цветом.

— Разлом! — громко прокричал Эдвард, замахнувшись навстречу Илии.

Удар был рассчитан на то, чтобы мгновенно прикончить врага, но Кишин неожиданно бросился вперед, снова замахнувшись на Айса, и эта ошибка стала ключом к его поражению — «Костолом» резко столкнулся с «Кё». В иной ситуации все бы сложилось как прежде, но на этот раз пламя легендарного меча с оранжевой линзой в середине гарды внезапно угасло, а его лезвие, выточенное из драконьей кости, раскололось на части, будучи не в силах выдержать такое столкновение. Лишь десяток сантиметров был верен гарде настолько, что остался на своем месте, но сражаться таким оружием уже не представлялось возможным. Одно лишь мгновение, и за разрушительной атакой Эдварда последовала вторая, которая столь же легко отрубила Илии уже правую руку почти в том же месте, полностью лишив того щита вместе с кольцом, оставив немного плоти ниже локтя, а сразу после в грудь алхимика ударила твердая подошва, отправив того на землю.

— Серьезно, ты не способен даже здраво мыслить во время сражения, — заговорил Эдвард, показывая на своем лице жалость к оппоненту, хотя еще не так давно он был готов признать Илию действительно сильным противником. — Какой же ты жалкий, Кишин. Ты и твой брат с самого начала в моих глазах были детьми, которым в руки дали игрушки для взрослых. Ради чего ты вообще все это время сражался? Ради чего ты приобрел такой внушительный боевой опыт? Ради чего ты так холодно и расчетливо держал меня в напряжении с самого начала? Чтобы показать это лицо при первом же ранении? В голове не укладывается мысль о том, что я мог тебе проиграть… Настолько никчемных и безумных одновременно людей я еще никогда не встречал.

— Я…

— Заткнись! — внезапно закричал Эдвард. — Почему пока остальные показывают мне страх, ты улыбаешься мне прямо в лицо, даже не видя во мне врага? Даже я не настолько безумен, как такой безнадежный кусок мусора, как ты. Смирись, без рук ты мне уже ничего не сделаешь, потому я подарю тебе быструю смерть, лишь бы больше никогда не видеть этого лица вновь!

— Это…

— ЗАКРОЙ РОТ! — в ярости закричал Айс, выставив над головой меч для удара.

— Это еще не конец! — внезапно закричал Илия, резко поднявшись с земли и бросившись вперед.

Эдвард прекрасно знал, что Кишину больше нечем атаковать, потому не стал защищаться, думая убить его на подходе, но в следующую секунду произошло то, чего генерал никак не ожидал, ведь тот и не предполагал, что его враг почти пришел в себя после всплеска безумия. Илия внезапно вырвался вперед, оказавшись вплотную в пригнутом на уровне пояса состоянии, а затем резко выпрямился, твердо уперевшись ногами в почву, устремив свою голову навстречу врагу. По воздуху внезапно разлетелась кровь, ноги Эдварда подкосились под весом врага, а атака Илии оказалась настолько неожиданной и непредсказуемой, что с легкостью поразила жизненно важные участки тела. Костяные рога одновременно впились в шею и солнечное сплетение генерала, проникнув глубоко внутрь и разорвав своими ответвлениями все артерии и сосуды, вызвав резкое и обильное кровотечение. Эдвард успел лишь ухватиться за один из рогов и хотел было оттолкнуть Кишина ногой, однако тот его опередил.

Так они и разминулись, а шлем соскользнул с головы Илии, устремившись следом за Эдвардом, который упал на землю в нескольких метрах от оппонента. Стоило ему приземлиться, Айс сразу же резким движением вынул из шеи рога и отбросил шлем в сторону, испугано схватившись за горло и стараясь всеми силами остановить кровь. Боль была еле переносимой, злоба с каждой секундой все нарастала, не оставив на лице ни намека на некогда довольное собой выражение — безумие врага смыло собственную улыбку.

Постепенно боль утихла, а кровотечение с каждой секундой становилось все меньше по мере залечивания ран, ведь удар был не природного и не энтропиумного характера, а простым физическим проникновением, отчего угрозы собой не представлял. Как только Эдвард залечился, то сразу же поднялся на ноги и, исполняясь ярости, закричал:

— ХВАТИТ УПИРАТЬСЯ! ПРОСТО СДОХНИ!

Действия Илии в самом деле привели Эдварда в ярость, и он был готов прямо сейчас наброситься на ослабевшего и израненного алхимика, чтобы разорвать голыми руками до состояния фарша, однако очередная нелепая картина его остановила. Кишин отныне не рвался в бой и не цеплялся за любые возможности навредить, а смиренно сидел на коленях с опущенной вниз головой. Со стороны могло показаться, что тот принял свою судьбу и был готов умереть, лишь бы враг сжалился и принес ему быструю смерть, но в голове Илии все обстояло гораздо серьезнее.

— Почему… Почему я был так слеп? — задумался он, говоря вслух и глядя в пол, непроизвольно наполняясь слезами. — Все это время я думал, что они погибли из-за моей неспособности всех защитить…

— Поэтому они и погибли, Кишин, — подхватил Эдвард.

— Нет… это не так, — оборвал Илия. — Своими руками я всех убил… Все это время вина лежала на мне…

— Да, именно так и было, — продолжил поддакивать Айс, даже не понимая, о чем бормочет мужчина, но желая подлить масла в огонь, если тот наконец сдастся.