Детективное агентство "Штык" (СИ) - "Samus"

Как подозревал сам Ахмат, Олеся сразу опознала кресло, но ломать не стала, так как кресло — не родители. Еще он подозревал, что магикалам тогда помогли, как бы не сама Олеся, готовившаяся улизнуть под шумок, уж больно гладко она все проделала. Особенно с поправкой на то, как она потом себя вела в Тырнове, то есть ничего не знала о реалиях мира обычных людей, и ее бы посадили или убили, если бы не Кабанкин.

К которому она прилепилась тоже не просто так, а по следам той истории.

— Ух, какие страсти, — восхищенно сказал Оля. — Но я бы все же предпочла живых родителей мертвым. Ненависть можно постепенно исправить, в отличие от смерти.

— Некроманты не согласились бы, — хохотнул Ахмат.

Оля восхищалась, он смеялся, они летели, и Ахмат ощущал, что их телесный контакт становится глубже, а вместе с ним и влечение друг к другу. Ничего сверхъестественного, он знал, что пробуждает в женщинах материнские чувства и не стеснялся пользоваться этим фактом к своей выгоде.

— Некроманты повелевают мертвыми, а кто повелевает грязью?

— Гряземанты? — предположил Ахмат, глядя на Пену сверху вниз.

Спустился ниже, почти к мутной воде, словно собираясь омыть ей ноги Оли. Та поглядывала с опаской, поджимала ноги, кидала взгляды на рыбаков и неспешно плывущую баржу, с которой им кто-то махал рукой и свистел одобрительно. Сам Ахмат взирал лениво, знал, что в городских легендах о плотоядном кракене нет ни капли правды.

Что-то опасное задержали бы щиты выше по течению или просто поднялась бы тревога. В самой реке, как и в грязном заливе жили разумные русалы и мутанты, с соответствующими изменениями тела, но они тоже не кидались и не жрали живых, по крайней мере без причины точно не жрали.

А вот кракена сожрали бы за милую душу.

— А вон еще летят, — радостно сообщила Оля.

— Вижу, — ответил Ахмат, протягивая руку за верным "Гейзером".

Проявлять милосердие и пользоваться игольником можно, когда ты бывший майор отряда очистки, наубивался на три жизни вперед и способен этими самыми иглами муху на лету побрить. Ахмат не мог позволить себе такой роскоши и потянулся за оружием, но никак не мог его нащупать, под руку подворачивалось что-то теплое и вздрагивающее. Сам он не отрывал взгляда от ковра-самолета, на котором сидел маг в чалме, злой и небритый.

— Кхм, — раздалось над ухом и только теперь Ахмат сообразил, что оружие под Олей, которую он общупал, пытаясь залезть не в тот тайник, образно говоря.

— Просуньте руку ниже, там мой плазменник, — сказал он, не отрывая взгляда от ковра-самолета.

Краснеть и смущаться (чего Ахмат не собирался делать, конечно) можно потом, сейчас важнее было подготовить хорошую дубинку. На коврах-самолетах, как правило, летали самые упертые маги-традиционалисты, ибо эта тряпка, как правило, уступала даже автомобилям. На примере Олеси Ахмат знал, какая каша в мозгах у таких магов и что им проще вначале шарахнуть заклинанием, а потом думать, что да как.

— Коллега! — крикнул маг с ковра. — Трехрукую мартышку не видели? Крылья такие, синеватые!

— Нет, не видел! — крикнул в ответ Ахмат, избегая слова "коллега".

Мало ли, решит потом, что это смертельное оскорбление и что обычного живого, выдающего себя за мага, обязательно надо убить. Дерзить и врать магу можно было имея в руках плазменник и не имея за спиной Оли, на которую Ахмат строил такие планы.

— Вообще таких в городе не видел! — все же добавил он.

— Да, редкостная тварь, так умело маскируется, — пробормотал маг в чалме, склоняя голову, словно надеялся разглядеть загадочную мартышку в грязных водах Пены.

Ахмат полетел дальше, подавляя желание оглянуться. Затем он сообразил, что так и не достал оружие, вспомнил, что этому предшествовало и мысленно обозвал себя дебилом. Оля не сбросила его, уже хорошо, возможно побоялась, что кресло рухнет, прямо в реку. Но и высадить ее не требовала, что могло говорить о многом, а могло и не говорить.

— Прошу прощения, — сказал он, — я привык летать один и немного забылся перед лицом опасности.

— Опасности? — переспросила Оля слегка удивленно.

Дыхание ее немного да участилось, руки сдвинулись, совместный полет явно дал результаты, но какие, пока оставалось неясным.

— Маги за людей считают только себя, остальные для них — животные, — объяснил Ахмат. — Умеющие разговаривать, умные, возможно даже умеющие колдовать, вроде магикалов, но все равно животные. Если на вас сел комар, вы же не пытаетесь о чем-то с ним договориться? Вы его просто бьете, собираясь убить, вот и все.

— Я всегда считала, что они просто смотрят на нас с превосходством сверху вниз, мол, у нас есть магия, а у вас нет. Я бы и сама не отказалась стать магом. Магиней? Магичкой? Как все же правильно? Надо бы глянуть в архивах.

— Именно из-за того, что у них есть магия, а у нас нет, они и считают всех за животных. Да, после конца света они разработали всякие свои хитрые штуки, вроде тех же щитов, развили техномагию, но исключительно потому, что сами хотели выжить, раз, и потому что устыдились своих действий — два, ведь они тогда перепугались и выпустили много всякого, вроде зомби-вирусов, а также магической чумы, лихорадки, оспы и прочих напастей.

Об этом рассказывала Олеся, без лишней аффектации и заламывания рук, мол, случилось и все тут. Ахмат же слушал и у него волосы дыбом вставали. Показались заводы, Три Башни и жилые дома вокруг, а Олеся вдруг сказала после долгой паузы.

— Так ты хотел меня защитить, а не…

— Разумеется. За такую красоту не жалко и умереть, — ответил Ахмат. — Но и за это тоже умер бы еще разок.

Небеса не раскололись, мироздание не треснуло, но что-то явственно треснуло и переломилось в самой Оле. Она задышала чаще, рука ее легла поперек груди Ахмата, словно страховочный ремень и кто знает, возможно у него в шестой раз случился бы секс в небе, но слишком уж близко они подлетели к жилью Оли.

— Стража, — указала она, отрывая руку от карлика.

— Вижу, — проворчал недовольно Ахмат, — но район большой, необязательно к тебе.

Недовольство Ахмата было понятным, но громко вслух он его выражать не стал, по совокупности причин. Молча направил кресло вниз, ускоряя полет.

— Вначале прошел один, вместе с одним из жильцов, сейчас проверяется, — бубнил занудно стражник. — Отключил камеры, пустил еще двоих, начали обчищать квартиры.

— Квартиры? — переспросил Ахмат. — Во множественном числе?

Это, конечно, еще ни о чем не говорило. Если пришли за чем-то конкретным у Оли и хотели скрыть, то ограбление еще нескольких квартир подходило идеально. Либо, либо пришли по информации и выносили все у тех, кто обращался к Леониду за ремонтом. Или все случайно совпало.

— А вы кто вообще будете? — грубо поинтересовался стражник.

— Я буду детектив, нанятый по контракту пострадавшей, — издевательски ответил Ахмат. — Детективное агентство "Штык", слыхал о таком?

— А, инвалиды, — протянул понимающе стражник.

— Обязательно передам командиру, как ты его обозвал, — ласковым голосом пообещал Ахмат.

Стражник слегка побледнел, перевел взгляд обратно на Олю. Та сидела с потерянным видом посреди разгромленной квартиры (размером в треть первого этажа дома агентства, по правде говоря) и, кажется, впала в ступор.

У ног ее стояла сумка с утюгом.

— Два жильца попытались дать отпор, но были избиты до потери сознания.

— Странно, что они полезли так высоко, — словно невзначай заметил Ахмат.

— Так у них наводка была! — воскликнул стражник.

Затем, похоже, вспомнил об инструкции, что надо соблюдать тайну и не болтать чего попало, заткнулся и свалил. Сам виноват, полез утешать Олю, явно соблазнившись ее красивым лицом и телом, сам и разболтал, Ахмат чист, не придерешься. Жадность подвела этих работавших по наводке, кто-то из жильцов увидел такой массовый перенос, подошел поинтересоваться, и воров, с дырками в телах, повязали и вызвали стражу.