Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

— Как думаешь, Джозеф, — заговорил я, встав рядом с койкой. — Разве крыса могла вот так перегрызть провод? Зачем она это сделала? Почему именно ИВЛ?

— Не знаю, мастер, — вздохнул он. — Эта крыса должна была быть крайне настырной, чтобы привести в негодность такой толстый провод, но это беспокоит меня меньше всего.

— А что больше всего?

— Джозеф считает, что крыса должна была умереть от первого контакта с проводом, — вмешалась Юмико. — Пусть мы и нашли ее мертвой на месте преступления, сомневаюсь, что животное могло дожить до конца, что оно могло полностью перегрызть провод.

— Это просто мысли вслух, — оборвал Даян. — Не придавай этому особого значения.

— Ладно, — тяжело вздохнул я. — Напишите медицинское заключение, приложите к нему всю историю болезни, причины возникновения, ход лечения и причину смерти. Мы должны передать тело ее семье и как следует объясниться — даже не думайте врать.

— «Отдаляйся от лжи» — так говорит Тора, — пояснил Джозеф. — Религия не позволит мне скрыть правду от ее родителей.

— Хорошо, это благородно. Однако… скрыть свою личность от лишних глаз не противоречит твоей религии?

— Думаю, так будет лучше, да, — согласился Даян.

— Подготовьте тело, завтра перевезем его в Трущобы, а сейчас мне нужно обсудить все остальные детали с Хорнет.

— Хорошо, мы все сделаем, — кивнула Юмико.

— Только, пожалуйста, не нужно искать виноватых, — предостерег я. — Нам нельзя в такой ответственный период существования ордена сеять в нем хаос.

— Мы тебя поняли, Ашидо, — подтвердил Джозеф. — Иди уже по своим делам, дай немного прийти в себя.

— Хорошо, берегите себя, — произнес я.

Перед тем, как уйти, я проделал все то же, что и Эхо, ведь возможности попрощаться с Хомурой у нас уже может и не быть. Поцеловав девушку в лоб, я тихо произнес «спасибо», после чего тихим шагом покинул медпункт.

На выходе оказалась одна лишь Хорнет, которую не сразу удалось заметить, поскольку девушка ожидала не вблизи помещения, а в самом отдалении коридора около лестницы, сидя под окном и прислонившись к батарее. Только сблизившись с ней, я заметил, с каким убитым лицом она сидела. Там хватало места для еще одного человека, потому я в той же манере, не говоря ни слова, тихо распластался рядом в той же позе, уперевшись спиной в батарею, к которой еще не подвели отопление.

Несколько минут пролетели в сопровождении гробовой тишины, Хорнет то ли дело всхлипывала, но даже эти признаки не давали отличить ее от ходячего мертвеца. Нужно было разрядить обстановку, потому я заговорил первым:

— Ну, что будем делать?

Ответа не последовало, девушка все так же бесчувственно пялилась куда-то вдаль, словно не замечает меня.

— Хорнет, я понимаю, тебе больно, но нам нужно решить вопрос с Хомурой, — продолжил докучать я. — Если ничего не сделать, ее семья будет убита горем еще сильнее…

— А ты не думал, как мы скажем ее семье о гибели дочери? — наконец заговорила Хорнет.

— Это я и хотел обсудить.

— Обсудить, хах, — с болью в голосе усмехнулась она. — Представь себе картину, как ты стоишь перед ними и пытаешься придумать себе оправдания. Это ведь мы виноваты в том, что вплели ее во все это.

— И что бы я не говорил, все равно останусь в их глазах крайним, — продолжил я, прекрасно понимая, чего ожидать.

— Думаешь, ты готов принять на себя этот удар?

— Не знаю, — вздохнул я. — Один лишь человек на моей памяти мог вот так просто возложить на свою совесть все, что угодно.

— И этот человек убил мою семью, — предугадала Хорнет.

— К сожалению, это правда.

После моих слов мы оба замолчали, снова погрузив коридор в тишину. Я не знал, что говорить, не знал, как воспринимать то, что происходит вокруг. Можно сказать, я был целиком и полностью раздавлен происходящим вокруг, был готов в любой момент сдаться, но прекрасно понимал, что в таком случае всем нам придет конец.

— Это так тяжело, — наконец развеяла тишину Хорнет, — жить с осознанием того, что люди вокруг тебя умирают, и ты не можешь ничего с этим поделать. Скольких близких мы уже потеряли в погоне за свободой? Сначала Кагеяма, затем Леонхардт… Лаффи… Хомура… и это всего лишь за год. Что будет дальше, Ашидо?

— Не знаю, Хорнет, — тяжело вздохнул я. — Время никого не щадит. Я еще помню тебя вспыльчивой и эмоциональной, помню то, как ты боялась нас потерять и изо всех сил старалась уберечь от опасностей, тогда ты хотя бы изредка улыбалась, а сейчас… Сейчас выглядишь совсем убитой…

— Я устала, Ашидо, — уже со слезами на глазах произнесла Хорнет. — Устала от всего этого. Каждый день подобен кошмару, каждый день я пытаюсь сбежать, но все время возвращаюсь, сама не знаю, зачем. Живу в страхе и стараюсь лишний раз не думать о том, что происходит, но эти мысли все равно настигают, приводя с собой страх. Я боюсь потерять вас… Чем больше людей приходит в «Спектр», тем больше этот страх разрастается. Мы ведь не были такими, поначалу в ордене царила только приятная атмосфера и жизнелюбие. По крайней мере, до тех пор, пока ты не исчез.

— Я всех вас подвел в тот день, заставил переживать и мириться с потерей. Знаешь, в Бездне я мечтал лишь о том, чтобы вернуться домой. Я не думал о сражениях и о нашей цели, хотел только поскорее вернуться назад — туда, где меня любят и ждут…

— И все это время тебя ждали, даже смирившись с утратой. Скажу честно, мне пришлось тяжелее всего в первое время. Я даже пробовала убить себя, лежа в ванне, но Амелия вовремя почуяла неладное и вмешалась. Если бы не она, я бы умерла в тот день.

— Я был так тебе дорог?

— Столько времени уже прошло, а ты так и не понял, — вздохнула Хорнет. — Я родом из богатой семьи, Ашидо. У меня никогда не было настоящих друзей, только те, кто дружил со мной в корыстных целях… Но потом появилась Юмико, которой было все равно на мой достаток и происхождение. Затем Леонхардт, а в конце концов и ты. Пусть с Лео мы были не так близки и не очень много общались, тебе я доверила многие свои секреты и собственную судьбу. Вы стали для меня новой семьей после смерти дяди, единственной опорой и надеждой — неудивительно, что я к вам привязалась и столько переживаю. Ты мне как брат, Ашидо, родной и близкий… любимый…

— Не могу сказать того же, но ты точно мне небезразлична, Хорнет, — слегка растерявшись, ответил я.

— Я уже привыкла к тому, что ты все время врешь сам себе, — спокойно отреагировала Хорнет. — Можешь ничего не говорить, я итак сама все знаю. То, как ты любишь всех нас, замечаю не только я. Ты ведь… тоже боишься кого-нибудь потерять?

— Очень, — недолго думая, ответил я. — До сих пор не могу поверить в смерть Хомуры. Где-то глубоко внутри меня все кипит, я хочу выместить на ком-нибудь эту боль, но не знаю, куда деваться… Это жизнь, Хорнет, каждый из нас вынужден так или иначе в роковой день лишиться близкого человека. С одной стороны, мы должны сказать спасибо за все то время, которое смогли провести вместе, с другой же, боль утраты может не отпускать годами, копиться в глубинах души и разрывать изнутри, даже если покойный не хочет, чтобы кто-то из-за него страдал. Не хочу этого признавать, но Хомура не первая и не последняя. Еще ничего не кончено, и смерти могут продолжиться.

— Тогда, за что мы сражаемся, Ашидо? — с красными глазами и залитыми слезами щеками, спросила девушка. — Ради чего мы переживаем все эти смерти?

— Я не знаю, Хорнет, — пробормотал я, опустив голову. — Хотелось бы сказать, что за свободу, но мы были бы куда свободнее, будучи запертыми в стенах Гармонии, а не в собственном ордене.

— И все же, если нам удастся свергнуть короля… Что делать дальше?

— Найти нового короля и начать воплощать свои мечты, — единственное, что в этот момент пришло мне в голову. — Жениться, завести детей, начать свой бизнес, податься в искусство, уехать куда-нибудь подальше…

— Возможно, твои слова имеют смысл, — вздохнула Хорнет. — Я бы хотела наконец найти свою любовь и выйти замуж, как все самые обычные девушки. Роду Ишимару все равно уже конец, так к чему мне придерживаться семейных традиций и поддерживать свой статус аристократа. Я хочу быть счастливой, а не обремененной.