Среди нас 3 (СИ) - Вальтер Макс

Чёрный дым вырвался из его рта, разметав по сторонам комья снега, и умчался в неизвестном направлении. Вряд ли ему удастся найти новое тело, так что, скорее всего, он снова отправится в ад или где они там обитали, пока не вылезли в нашем мире.

— Лишних ушей больше нет, так что ты можешь говорить открыто, — обратился я к Шансу. — Ты ведь играешь против Баала, я прав?

— Долго же до тебя доходило, Есаул.

— Меня теперь все называют «Могила».

— Хм-м, даже не знаю, что круче, — ухмыльнулся Шанс. — Ты опоздал, моему хозяину ты больше не интересен.

— Тогда зачем явился?

— Меня позвали на ужин. — Он кивнул на тело одержимого. — Я не знал, что инициатором встречи был ты.

— Я хочу увидеть твоего босса.

— Я уже сказал тебе: ему это не интересно.

— А ты уточни. Кто знает, вдруг у меня есть к нему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Баал очень крепко держит тебя за яйца, Есаул. Боюсь, тебе нечего нам предложить.

— Шанс, ты ведь не первый день меня знаешь, у меня всегда припрятан козырь в рукаве. Я всё ещё жив и являюсь ключом.

— В этом как раз основная проблема.

— Назначь встречу. Поверь, мне есть что ему предложить.

Шанс некоторое время, молча сверлил меня взглядом, а затем кивнул, развернулся и скрылся в подворотне.

Я протёр от крови меч, убрал его в ножны и с чувством выполненного долга направился к кремлю. Всё прошло быстрее, чем я полагал, возможно, получится даже немного поспать. Надеюсь, хозяин Шанса хотя бы намекнёт о своих планах, потому что на самом деле мне нечего ему предложить.

Глава 8

Другие

Нет, определённо есть плюсы в том, когда враг не может тебя убить.

Я бродил по ночному городу до самого рассвета, распугивая на своём пути всех, кто имел хоть какое-то отношение к бесам. Это было даже немного забавно, странно и непривычно одновременно. Судя по всему, последним из рода я стал относительно недавно, иначе не объяснить все предыдущие попытки убрать меня с пути. Возможно, они даже боялись, что из всех выживу именно я. И я их прекрасно понимаю, ведь договориться со мной ой как не просто. Однако Баал нашёл способ, поставил меня перед очевидным выбором.

Итак, пора бы подвести итоги. Что я имею на данном этапе? Сомнительных союзников, которые мнят себя вершителями судеб и не хотят, чтобы рухнули границы миров. Посвящённых, которые с радостью прикончат меня, как только представится такая возможность. Зато есть иммунитет от бесов и их исчадий, что даёт мне полную свободу передвижения. Правда, времени у меня не так много, недели три плюс-минус. А ещё я знаю, что среди бесов есть те, кто преследуют иные цели, нежели Баал. И на данном этапе враг моего врага — мой друг. Остаётся выяснить: что им нужно? А то как бы не вышло так, что, победив одного врага, мы заработаем нового, в несколько раз хуже предыдущего. И такая вероятность существует. Вот только вряд ли они честно поделятся планами. Лично я бы так не поступил.

Интересно, что имел в виду Шанс, когда произнёс: «В этом и проблема»? Похоже на то, что они не хотят падения границы. Но тогда зачем нужно было присылать парламентёров? Ведь разговор с Баалом всё равно бы состоялся. Может быть, не в этот день, но на следующий, или через неделю. Он бы нашёл способ сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться.

Одно ясно наверняка: Баал — не последняя шишка в иерархии, он исполняет чью-то волю. И этот кто-то настолько силён и всемогущ, что наша возня для него — утренник в детском саду. Бесы опережают нас шагов на тридцать, и это очевидно. Что бы я ни решил, какие бы действия ни предпринял, меня каждый раз загоняют в угол. Вот как сейчас, например.

Нас лишили союзников, можно сказать, устроили блокаду. И этот ход понятен и логичен. Мне не у кого спросить совета, соответственно, никто не сможет повлиять на мой выбор. Вот только зря они считают, что я настолько предсказуем. Со мной стандартные решения не работают, и брыкаться я буду до последнего. Плюс в моей жертве больше нет смысла, ведь я уже не последний из рода — у меня будет ребёнок.

Стоп!

Я остановился и уставился в никуда, пытаясь поймать ускользающую мысль.

Баал вернул мне Алису, которая впоследствии забеременела. Если он всегда на несколько шагов впереди, а это именно так, тогда зачем? Он слишком много прожил и наверняка как никто другой умеет играть вдолгую, чтобы совершать подобные ошибки. Или это вовсе не ошибка, а часть хитрого плана?

Я снова побрёл вперёд, пробиваясь сквозь сугробы. Физические усилия всегда помогали мне собрать мысли в кучу и разложить всё по полочкам. И как только основные вопросы выстроились в ряд, стало очевидно: я всё ещё не вижу картину в целом. Словно собрал поля мозаики и несколько небольших фрагментов по центру. И вот экспозиция уже видна, однако любая новая деталь способна изменить весь её смысл. Но самое смешное, что у меня не хватает кусочков, без которых я никогда не смогу увидеть законченную картину. А хочется, и потому я натягиваю сову на глобус в попытке додумать детали.

Наконец я выбрался на площадь перед центральным входом и замер, рассматривая наше жилище на фоне восходящего солнца. Мощное монументальное строение, в котором заключено величие нашей земли и её народа. Мы воевали всегда. Так часто, что каждое из поколений носит шрамы, полученные в боях. Даже многострадальная Африка со своими вечными идеями революций и государственными переворотами, которые случаются каждый вторник, не видела столько сражений, как наша земля. Именно поэтому наше оружие всегда было лучшим в мире, как и способы защиты от него.

Так неужели предки не придумали ничего такого, что способно раз и навсегда уничтожить угрозу? Нет, не верю! Исай был воином, и очень крутым. Старейшины утверждают, что зло нельзя победить силой. Тогда для чего они воспитывали витязей? Любая оборона провалится, если не попытается перейти в атаку. Войну не выиграть, отсиживаясь в окопах, врагов нужно давить, чтобы они больше никогда не посмели возвращаться.

И что же, тысячелетняя война, которая завершилась победой, не оставила знаний об оружии? Лишь какие-то обрывки информации о соборах и выстроенных границах? Даже если это единственный способ победить, почему не повторить процедуру? Что мешает обновить печати, сменить замки́, а, соответственно, и ключи тоже?

Так нет же, они ограничили доступ к знаниям, словно боятся, что до истины сможет докопаться недостойный, или ещё хуже — шпион. А значит, есть сила, способная принести победу, заставить врага трепетать от страха. Возможно, оно настолько сильное, что неверное обращение с ним погубит и плохих, и хороших.

Хотя, как правило, когда двое дерутся, оба считают себя правыми. Кто знает, как бы сложились обстоятельства, окажись я по другую сторону баррикад? Где бы тогда была правда?

Я подошёл к воротам и уже занёс руку, чтобы постучать, как они распахнулись. На пороге стоял Мишка, улыбаясь во все тридцать два зуба. Вначале я решил, что это глюк, и протёр глаза, но десантник никуда не исчез. Нет, я не против чудес, вот только жизнь не раз мне доказывала, что их не бывает. А как ещё назвать воскрешение товарища — я не знаю.

В памяти всплыла беседа с тем, кто вытащил меня из лап чудовища, застрявшего в границе миров. Внимательно присмотревшись, я смог узнать своего предка, Исая.

— Не великоват костюмчик? — мрачно спросил я и, толкнув его плечом, шагнул внутрь крепости.

— Не злись, — бросил мне в спину он, — так было нужно.

— Кому? — не оборачиваясь, буркнул я.

— Он бы всё равно погиб в этот день. Я занял пустой сосуд и не вижу в этом ничего предосудительного.

— Блядь, ты реально не догоняешь? Каково Насте видеть тебя каждый день и понимать, что её мужа больше нет в этом теле⁈

— Он единственный, кто был способен меня вместить.

— Почему?

— Дальний родственник по материнской линии. Надо поговорить.

— Кто бы сомневался, — грустно усмехнулся я. — Говорить ты любишь больше чем делать.