Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина Копилка

Хотя, конечно, она не собиралась застревать в Советах надолго, а значит, вернуться в многоэтажку до темноты вряд ли успеет.

Пока девушка гуляла по зданию, на улице разгулялся ветер. Да и есть уже немного хотелось. Мысленно Лиза отметила, что для зимних «свободных» прогулок по диким местам путевой камень не особо годится, потому что топор тоже определяется, как оружие, и вот как согреться путнику в случае чего? На одних ветках нормальный костёр не сварганишь, чай не заваришь. Хотя здесь вообще подходящих для рубки деревьев нет, так что и топор не помог бы.

«Может, лучше пару поленьев с собой брать? Ну да, ну да, только дров мне в рюкзаке и не хватает».

Она запрокинула голову и посмотрела вверх, на вертикальные столбики окон. Когда-то здесь жило просто гигантское количество людей, вряд ли они все поместились в страшной скелетной квартире, так что вполне возможно, что где-то там не один склад мёртвых.

«И вот не лень же было кому-то такой дичью заниматься. Интересно, зачем? Может, здесь жили сумасшедшие? И ещё вопрос — когда конкретно людей собрали в одном месте и устроили из их тел безумный театр? На стадии плоти или гораздо позже, когда остались лишь кости? И нет ли там „исчезнувших“ людей нашего времени?»

Обдумав последнюю мысль, Лиза её в итоге отмела. Колдуны здесь побывали, и другие гомельчане тоже. Они однозначно заглядывали в высотку, видели то же, что и девушка. Если бы там нашлись трупы местных жителей, гомельского посыльного и остальных пропавших, их бы обязательно нашли.

Лиза поёжилась, то ли от ветра, то ли всплывшей перед глазами картины «повара», и заставила себя думать о насущных делах.

Следующим на очереди был автобус, так что Лиза, натянув на шапку ещё и капюшон, направилась за дом.

Попасть в него оказалось легко — двери были выдраны, что называется, с мясом. Или выбиты, или вырезаны каким-нибудь специальным приспособлением. Так что внутри царил зверский холод и снег. Один из ковров с окна был сорван, так что освещения хватало, хотя стекло выглядело ужасно, просто безумно грязным как изнутри, так и снаружи.

Когда-то давно сиденья сняли и унесли, вместо них вдоль стен стояло четыре дивана с наваленными кучами всякого тряпья. И две детских кроватки. А ещё шкаф и два комода.

На задней площадке нашлась печка-буржуйка, именно её труба торчала в крыше. Чтобы дождь и снег не попадали внутрь, дыру вокруг трубы заделали монтажной пеной, которая от времени сильно порыжела и частично осыпалась.

Лиза достала из рюкзака бутылку с водой, сделала несколько глотков и принялась за обыск. Изредка появлявшуюся брезгливость заталкивала вглубь души.

Ни в шкафах, ни на диванах под ворохом одеял и одежды, ни на месте водителя ничего похожего на сундук не нашлось.

На выходе из автобуса живот громко и недовольно заурчал. Лиза поняла, что лёгкий голод превратился в нечто более серьёзное. Да и мир немного потускнел — где-то за тучами солнце клонилось к закату. Ещё и холод — в высокие тёплые сапоги, которые старшее поколение почему-то называло «дутики», из-за хождения по сугробам набился снег, и, хоть он и не добрался до стоп, но икры всё же стали мёрзнуть, и это невзирая на утеплённые водоотталкивающие штаны. И руки в перчатках тоже замёрзли. А про лицо и говорить нечего.

Можно было бы вернуться к буржуйке, но чем её топить, Лиза даже не представляла. Вряд ли отсыревшая ткань легко загорится, да и практического смысла от такого огня маловато будет.

Исследовательский интерес почти совсем угас.

«Пусть Каримович сам по сугробам лазит. Не моё это. Всё равно заплатит, раз обещал. В три раза больше стандартного тарифа — тоже неплохо».

Она решительно направилась в сторону телепортатора, но вдруг остановилась.

«Что здесь всё-таки произошло? И три года назад и тогда, когда скелетов превратили в манекены со смыслом? И где этот хренов сундук?»

В голове завертелись и другие вопросы: сколько человек здесь жило, вернее, выживало? Даже детские кроватки есть. И почему люди не поселились в многоэтажке, а ютились в автобусе? Это ведь ужасно холодно. А летом безумно жарко из-за металлической крыши. Чем топили свою буржуйку, чем питались? Гомель по сравнению с этим местом очень, просто очень зажиточное, богатое и удобное поселение. А ферма отчима так вообще, настоящая сказка. Здесь как-то всё непродуманно, бестолково, безнадёжно. Словно жили, как придётся, не думая о завтрашнем дне.

Хотя как она может судить? Три года прошло. Может, автобус раньше не выглядел так по-бродяжнически.

А ещё неясно, почему местные жители, когда вошли в контакт с Гомелем, не перебрались поближе к многолюдному и сытому поселению. Что их здесь держало? Или они пытались, но городской совет отказал в виде на жительство?

В общем, Лиза решительно повернула к последнему не осмотренному зданию: к одноэтажному павильону.

Именно на павильоне нашлась надпись «ул. Советская, 143а». А ещё прекрасно сохранившаяся вывеска: «Свадебный салон Лилия».

Дверь открылась неохотно. И снег мешал, и давно не смазанные петли. Пришлось лезть в рюкзак, искать фонарик — обнаружилось, что внутри слишком темно. А заодно и тепло, по сравнению с улицей, конечно.

О магазине напоминало лишь несколько пыльных манекенов, сваленных в дальнем углу.

Помещение оказалось неожиданно большим, в двадцать пять — тридцать квадратных метров. Снаружи здание выглядело более компактно. Пыли, грязи и бардака здесь было гораздо меньше, чем в высотке, а ещё в бывшем салоне явно жили, как и в автобусе.

Все стены и единственное окно-витрина плотно завешены коврами, на полу тоже ковры, и, кажется, даже не в один слой. Наверное, поэтому стужа сюда пробраться толком не могла. Потолок чёрный от сажи. Три двухъярусные кровати, два дивана, три мягких кресла разной формы и расцветки, письменный стол, радиоприёмник, два трёхстворчатых шкафа и сервант, забитый посудой. Развернуться негде, но центр хозяева умудрились освободить, чтобы поставить железную бочку, прикрытую закопченной решёткой. Возле одной из стен нашлись дрова, под столом — стопки книг. Лиза очень обрадовалась и даже расслабилась немного — будет где и поесть, и отдохнуть. А ведь ещё пять минут назад она рассчитывала покинуть поселение до наступления темноты.

Теперь можно не торопиться и методично, внимательно осмотреть каждый угол. Захваченной провизии хватит на двое, а то и трое суток, в рюкзаке два литра воды, в крайнем случае, можно будет снег растопить.

«Если сундук существует, и он в поселении, я обязательно его найду. А может, и на остальные вопросы ответы найдутся».

Рюкзак сбросила у бочки. Тут же подняла руки вверх, соединила пальцы в замок и потянулась. Плечи и спина словно вздохнули от облегчения.

Но прежде чем обустраиваться на отдых, Лиза ответственно обошла всю комнату.

Сундука нигде не было. Девушка почему-то даже не удивилась. Зато, пока обыскивала, поняла, что в «салоне» не так уж и тепло, просто так показалось поначалу, исключительно на контрасте с улицей. От одной из стен откуда-то из-под ковров ощутимо тянуло сквозняком.

«В принципе, всё верно. Никто в здравом уме не будет разводить костёр посреди жилого дома без вентиляции. Так и дыма наглотаться недолго, и угореть насмерть».

Лиза снова зашарила лучом фонарика по стенам. Потом стала похлопывать по коврам рукой, подняла тучи пыли, закашлялась. И всё же нашла отдушину — неровную, неаккуратную дыру в стене, неплотно забитую ветхими, промороженными насквозь тряпками. Она их убрала, отметила, что на улице совсем стемнело, и решила, что пришла пора рискнуть и развести огонь.

«Ещё не поздно, так что просто не лягу спать, пока угли хорошо не прогорят. А если почувствую себя плохо, двери настежь открою. В принципе, здесь температура плюсовая, если не раздеваться, укутаться в спальник и накрыться чем-нибудь хозяйским, из шкафа, не замёрзну».

Пока разгорались дрова, Лиза успела проверить приёмник. Он не работал — наверное, что-то отсырело за три года. А ещё девушка перебрала пару стопок с книгами и решила, что с неё не убудет, если она затащит несколько интересных экземпляров в городскую библиотеку. Мария Николаевна очень обрадуется.