Анклав (СИ) - Ермошин Андрей Федорович

Выглянув из-за штабелей, Агата посмотрела на дверь. Никого — значит, пора! Она ринулась вперёд и скоро была уже под тентом кузова.

В одной большой куче валялись тут пустые ящики, крышки от них, мотки чёрных проводов, крепежи, уплотнители… Силясь залезть как можно ближе к кабине, Агата зацепила ступнёй что-то твёрдое и чуть не споткнулась. Следом упала на колени, принялась энергично отбрасывать всё, что попадалось под руку; вскоре на полу стало достаточно места, и Агата распласталась во весь рост. Ладони были изрезаны в кровь, но страх не только калечил — он помогал собрать оставшиеся силы.

Она дотянулась до ящика, который нависал сверху, рванула на себя. Лавина хлама завалила тело: сыпались мелкие заклёпки и падали, впиваясь в плоть острыми гранями, ящики, что-то тяжёлое обрушилось на голову. С каждым ударом Агата всё крепче стискивала зубы.

Оказавшись под завалом, она ещё секунд десять лежала без движения, потом решилась подёргать конечностями; будто с целью убедиться, что они на месте. И опять затаила дыхание.

Старшим в отряде был громила ростом метра под два по фамилии Гарс, который всегда почему-то держал автомат не обеими руками, а только правой, поднимая его стволом вверх.

— Все на позиции! — распорядился он. — Второй — прикрываешь меня. Остальные — держим связь!

У здания четвёрка разделилась: двое побежали к воротам погрузочного цеха, двое, включая самого громилу — по направлению восточной оконечности корпуса, перекрыть проходную. Человек мелькнул в окне первого этажа, затем в следующем: это сломя голову нёсся по коридору Борис. Он видел людей с автоматами, а теперь и они — его.

Один замедлился, вскинул оружие, но цель уже скрылась, исчезла за стеной.

— Стой! — крикнул громила напарнику. — Не сейчас!

— Может, окно? — тот нехотя отнял автомат от плеча.

— Нет, у шахты перехватим! Не останавливайся!

И они припустили за Борисом.

Через дверь в створке ворот Рика, а затем и её напарник — блондин с широко расставленными глазами — попали внутрь пустого цеха.

— Штаб, погрузочный — чисто, — сообщила она в гарнитуру. — Идём к западной лестнице.

Сердце выпрыгивало у Агаты из груди. Эхом донеслись до неё скрежет ржавой двери, топот, а потом и голоса. Было ясно, что говорили чужаки. Ещё сильнее она съёжилась под своим укрытием из горы ящиков.

— Четвёртый, живей давай! — поторопила Рика напарника, когда тот остановился, глядя на ящики и грузовик.

— Сейчас, только вон там проверю, — его руки уже тянулись к очкам тепловизора, висящим на шее.

Если бы Агата могла всё расслышать и понять, то, вероятно, запаниковала бы не на шутку, всполошилась и моментально выдала бы себя. И неизвестно, что бы произошло дальше, будь Рика чуть менее осторожной.

— Лучше я, — махнула она напарнику, — а ты коридор проверь.

Оглянувшись, тот молча кивнул и взялся за автомат. Рика прислонила к глазам очки, навела на грузовик.

И так сильно вздрогнула, что блондин мог бы заметить, но, по счастью, уже повернулся в другую сторону. Тепловой сигнал — ярко-красная человеческая фигура в кузове машины — чётко прослеживался даже через весь зал.

Рика выдохнула.

— Чисто. Идём.

Их шаги стихли, а Агату ещё долго не отпускал озноб по всему телу.

Подбежав к выходу из главного корпуса, Борис замер в нерешительности. Дыхание его стало хриплым, отрывистым: лёгкие с жадностью глотали воздух. До шахты оставалось всего ничего, но риск получить пулю в затылок по пути туда был слишком велик.

Пот ручьями струился со лба, тёк по вискам и бороде. Но усталость была последним, о чём сейчас следовало думать. Жалящий страх преследования толкал вперёд.

Судорожно потоптавшись у двери, он заметил сзади лестницу и бросился к ней.

Площадка второго этажа выводила к обильно засыпанной снегом столовой. Тяжело пыхтя, Борис стал взбираться выше, туда, где на пятом комбинате располагался переход в корпус обогатителя.

Два ствола одновременно выглянули из-за угла, но стрелять оказалось не по кому. Тропинка, ведущая к шахте, также была пуста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сбежал?

— Нет, — громила поднял автомат дулом кверху и заглянул за дверь.

Они осторожно вошли и осмотрели проходную, где только что находился Борис.

— Наверх полез, — сказал громила, указывая на полосы разбросанного снега. — Вызываю штаб. Разрешите оставить второго на исходной и преследовать цель дальше, приём.

В штабе, за многие километры отсюда, атмосфера создалась не менее напряжённая. Начальник базы ходил из стороны в сторону, не спуская глаз с огромного экрана, разделённого на четыре секции: каждая в реальном времени транслировала картинку с личных камер бойцов.

— Командир! — Марк, сидящий за столом с множеством кнопок и тумблеров, отдёрнул руку от гарнитуры, развернулся к начальнику. — Первый просит добро на преследование цели. Сейчас восстановлю громкую связь…

— Даю добро. Только пусть не оставляют шахту без присмотра!

Марк активировал тумблеры первого и второго каналов, затем передал приказ: так полагалось, чтобы не засорять эфир других бойцов сторонними сообщениями.

— Я пошёл, ты смотришь за шахтой и коридором, — сказал громила напарнику, а сам отправился по следам Бориса.

Алекс и Тимур потеряли много драгоценного времени, пытаясь укрыться где-нибудь в комнатах западной, дальней от шахты части второго этажа, но без толку. Из-за всё того же коварного снега, который лежал повсюду, сводились к нулю любые шансы пройти незамеченными.

— Давай в литейный поднимемся, — предложил, наконец, инженер. — Окон там нет, нас не найдут!

— Ещё как найдут, мы только сами себя в ловушку загоним. Давай лучше из окна… и к шахте!

— Чего? Со сломанными ногами далеко не убежишь! Пойдём, пойдём! — Тимур тянул Алекса к лестнице.

— Нет, лучше уж прыгнуть, чем в литейный… — сопротивлялся тот. Но страх долго задерживаться на одном месте всё же перевесил его упрямство.

— Зачем ты только со мной пошёл? — вновь заговорил он, взбегая по ступенькам, — Агата сказала ведь разделиться… И что дальше…

— Помолчи-ка. Это ещё не известно, кто тут за кем пошёл. Не о том беспокоишься, — сказал инженер. — Вон та дверь должна вести в литейный.

Сколько дверь ни давили, ни дёргали и ни пинали, она не шелохнулась, будто была приварена к полу.

— Другие есть? — спросил Алекс.

— На другом конце, возле перехода.

— Тогда надо туда! — Алекс затрусил по коридору. От закрытой двери шла глухая стена литейного цеха, напротив неё — раздевалки. Пробежав за другом метров двадцать, Тимур замедлился. — Алекс, подожди! Давай здесь останемся!

— Здесь? Зачем? — оторопело покосившись на друга, тот выставил вперёд ногу с явным намерением бежать дальше.

— Если пойдём туда, нас всё равно выследят. Если спрячемся тут, в раздевалке, они могут подумать, что мы всё-таки прошли через дверь и заперлись изнутри. Пока будут искать в литейном, мы сбежим.

От уверенности, с которой говорил Тимур, пыл Алекса несколько поутих. Аргумент он оценил: в этой части здания было темнее обычного и не лежал снег. Хотя сомнения и остались:

— А если нет? Если проверят?

— Лучше так, чем по-другому! — чуть не закричал инженер. — Соображай живее!

Он буквально вволок Алекса в раздевалку — лишённое дневного света помещение с обледенелым, замахровевшим от плесени потолком. Вдоль стен стояли ржавые шкафчики для инструментов; выбор пал на два в самом удалённом от коридора ряду.

— Быстро, залезай! И чтобы ни звука!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Третья, говорит штаб, — прожужжала гарнитура голосом Марка, — подступы к шахте перекрыты. Вам приказано зачистить второй этаж. Будьте внимательны.

— Принято, штаб. Мы уже на месте, — ответила Рика. — Четвёртый!

— Что? — отозвался напарник; своим тепловизором он обшаривал комнату за комнатой.