Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Наверное, ты прав. — Согласилась супруга. — Интересно, до каких пор они собираются ее восстанавливать?

— До какого-нибудь специально оборудованного запасного подземного пункта, построенного на случай ядерной войны. — Предположил Петр.

— А в чем смысл подземного, если землю вывернуло и растрескало? Оно теперь тоже пострадало. — Марина в уме реконструировала события катастрофы и представила, как оно было для заглубленного убежища.

— Значит не подземного. — Петр согласился с женой. — Бог его знает, какие запасные варианты у нашего правительства. Они точно есть, но такие, чтобы враг не догадался. — Он странно посмотрел на Марину. — Слушай, а я подумал, после того, как все накрылось «Мертвая рука» сама собой не запустится?

— Какая еще мертвая рука? — Не поняла супруга.

— Ну, этот протокол гарантированного ответа на случай внезапного ядерного удара. — Петр задумался. — Пусковые шахты, наверное, тоже завалило. Нет, я думаю, не запустится. Сейчас это было бы совсем некстати.

— Давай мне, стратег, свою живую руку и пойдем дальше. Ты только представь, что сейчас чувствует отец и Темка, глядя на новости из Москвы? Не дай бог начнут суетиться и поедут сюда, и мы разминемся.

— Телефон отключи, чтобы, когда гарантированно появится связь, мы смогли позвонить. — Посоветовал Петр.

Идти вдоль дороги было не так просто, как по ней самой. Препятствий встречалось множество, от дикой растительности, до трещин, иногда скрытых. В одну из таких Марина провалилась ногой, но успела ухватиться за поваленное дерево. Ловушка как будто ждала, когда это произойдет и осыпалась вниз на приличной площади. Дна у ямы не просматривалось. Петр помог супруге выбраться. Марина побледнела, на лбу выступил холодный пот. Она вживую представила себе, что могло произойти, если бы она не удержалась.

— Петя, нельзя идти по дороге, в которой не уверен. — Произнесла она. — Мне пофиг, что нам скажут, но я выбираюсь на трассу.

— Нас прогонят.

— Пусть только попробуют. — Марина зашагала в сторону «М-4».

Петр решил, что стоит попробовать. Скрытая трещина тоже напугала его. Они могли оказаться где угодно и ждать таких «открывашек» как он или Марина.

Супруга перебралась через покосившийся отбойник и дождалась, когда Петр заберется на дорогу. Ближайшая техника работала в паре километров далее по пути следования. Здесь она уже навела порядок. Полотно подравнялось, счистилось, где-то присыпали разрывы и трещины. Дорогу делали явно не на века, лишь бы скорее эвакуировать из города важных персон. Вид работающей техники вносил определенный позитив в настроение. После разрухи, видеть деловую активность было отрадно.

Вооруженный военный заприметил их и двинулся навстречу.

— Здравия желаю. — Поздоровался Петр первым.

— Служишь? — Поинтересовался военный с сержантскими лычками на погонах.

— Нет, но всегда хотел. — Соврал Петр.

Он никогда не хотел служить и всячески косил от призыва.

— Вам надо уйти. По дороге сейчас нельзя передвигаться. Переждите на обочине до завтра, а потом гуляйте сколько хотите. — Посоветовал он.

— А кого собираетесь вывозить из Москвы? Самого? — Заговорщически поинтересовался Петр.

— Это не ваше дело. Освободите дорогу, иначе я применю силу. — Строже посоветовал сержант.

— А вы в курсе, что под землей существуют провалы, не видимые сверху. У них не видно дна. Я чуть не свалилась в один такой. Если бы не поваленное дерево, мне был бы конец. На дороге таких сюрпризов быть не может. — С претензией в голосе заявила Марина.

— Очень сочувствую вам, женщина, но ничего поделать не могу. У меня приказ не пускать на дорогу никого до часа икс. После, она будет в вашем полнейшем распоряжении. — Боец повел автоматом в сторону обочины. — Прошу.

— Слушай, боец, один вопрос и мы уйдем. Ты же знаешь больше нашего про то, что случилось. Можешь сказать про размеры катастрофы. Долго нам еще топать до тех мест, куда она не достала? — Петр состроил самый миролюбивый взгляд, что имелся у него в ассортименте для общения с начальством.

Сержант посмотрел на них, как на идиотов.

— Топать вам придется очень долго. — Усмехнулся он.

— В смысле? Сто километров? — Петр взял с напуском.

— Всю планету тряхнуло. Весь земной шарик причесало по-новой. — Сержант наблюдал за эффектом, произведенным его ответом. — А теперь на обочину.

— Вся планета? — Заторможено поинтересовалась Марина.

— Абсолютно. Если бы не вся, меня бы здесь не было, домой бы свалил. Не вижу смысла возвращаться туда, где уже ничего не осталось. Если мой ответ позволит вам поменять ваше решение идти, то я был бы только рад.

— Не идти? Наоборот, нам теперь идти еще нужнее. — Петр стянул Марину с дороги и торопливо и нервно двинулся по обочине. — Да ладно, не могу поверить. Он заливает. Надо было спросить, откуда он сам. А то живет в Зеленограде и думает, раз туда достало, то и весь мир в труху. Нам обязательно надо поговорить с другим военным, чтобы подтвердить или опровергнуть. Он соврал нам, сочинил, чтобы мы ушли с дороги. Ты обратила внимание, что он тебя женщиной назвал? Прям по слуху резануло.

— Я заметила, но как это в целом влияет на содержание его рассказа? — Марина заметила, что Петр слегка перевозбужден.

— Не знаю, но чую, что он тот еще Мюнхгаузен. Наврал с три короба, лишь бы прогнать нас. Каков фантазер, а. — Петр остановился. — А что если нет?

— Не знаю. — Марина тоже остановилась. — Нам в любом случае придется в этом удостовериться.

— А ты понимаешь, что дорогу придется пройти пешком? Пешком до самого Ставрополя. — Петр воткнул пятерню в волосы и замер. — У меня были мысли, что тряхнуло весь мир, но я думал, что сила везде была разной. Где-то же были эпицентры, а куда-то волна шла затихая. Не, я все равно думаю, что военный нас дезинформировал.

— Петь, а сколько от Москвы до Ставрополя? — Марина решила подсчитать, сколько дней им идти пешком.

— Полторы тысячи.

— А сколько мы сможем пройти в день?

— Марин, ну откуда я знаю. С твоими пятками километров десять с перерывами. — Петр разнервничался.

В его планы не входили подобные трудности. Он выбили его из колеи, мешая собраться с мыслями. Марина поделила расстояние на дневной переход и уставилась на мужа.

— Ты хочешь сказать, что идти придется сто пятьдесят дней? — Полученный результат ее шокировал. — Пять месяцев? Мы что, доберемся туда только зимой?

— Не дойдем, Марин, потому что раньше умрем от голода, от стершихся суставов или просто замерзнем во время ночевки. Ты понимаешь, если всё так и есть, как нам сказали, это конец всему. Мира нет, страны нет, правительство решило спрятаться от проблем в каком-нибудь бункере, а мы остаемся сами по себе.

— Петь, не впадай в депрессию раньше времени. — Марина взяла мужа за руку. — Поумерь воображение. Давай сконцентрируемся на цели, нам нужно добраться до дома отца во что бы то ни стало. Ты для меня надежа и опора, поэтому хочется, чтобы ты всегда оставался в форме. Я про психологическую.

Петр вздохнул несколько раз. Снял с плеч рюкзак и вынул кусок вареной колбасы. Отрезал себе половину трофейным ножом и принялся есть с задумчивым видом. Марина знала про его слабость, в моменты эмоционального сдвига Петр начинал есть. Видимо организм научился так гасить одни гормоны другими, предохраняя от психологической перегрузки.

— Ладно, не мы одни будем такие, кому-то тоже надо вернуться домой, сообща что-нибудь придумаем. Глядишь, за месяц дороги подравняют, наймем тачку и на ней доедем. — Рассудил Петр.

— Вот и здорово. — Обрадовалась Марина. — Дай мне тоже. — Она протянула руку.

Петр отдал ей вторую часть отрезанной колбасы. Они перекусили и продолжили путь. Везде, где проходили рядом с техникой, военные внимательно провожали их взглядом. Широкую трассу восстанавливали только по одной стороне и только в одну полосу, чтобы ускорить работы. По ней уже не раз проехал полноприводный двухосный КАМАЗ, как будто проверял качество работ. Его изрядно потряхивало на неровностях. Как оказалось позже, он развозил обеды.