Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Блин, поели пиццу. — Расстроился Матвей Леонидович.

Ему, конечно, было жаль совсем не пиццу, а то, что товарищам будет не до нее. И еще он расстроился, что «взлетка» снова поменяет плоскость поверхности, а ему взлетать с полными баками.

— Дед, давай сядем тут и поедим. — Предложил внук, расставляющий приоритеты иначе.

— Нет, мужиков обидим. Держи кусок, ешь на ходу. — Дед открыл коробку, вынул восьмую часть пиццы и подал внуку.

Тот взял ее и сразу откусил большой кусок.

— Морс забери, не давись всухомятку. — Посоветовал Матвей Леонидович.

Тряска сошла на нет. Из ангаров повыскакивали мужики и громко обсуждали, кому и как она показалась. Внешне, от землетрясения пострадала только диспетчерская вышка. Стекла высыпались только на ней. Окна в здании, на которое она опиралась, остались нетронутыми.

— Ну, как тебе еда? — Спросил дед, глядя с каким аппетитом внук уминает пиццу.

— Класс. — Тимофей поднял вверх большой палец.

— Я тебе могу такую каждый день делать, только твои родители потом тебя не узнают.

— Почему?

— Потому что растолстеешь. Привезли тощего Тимошку, а увезут толстенького. Пойдешь в третий класс, а одноклассники тебя не узнают, подумают, что новенький.

— Тогда не надо, дед, если от твоей пиццы толстеют, то лучше покупать. — Рассудил внук.

— Договорились.

Земля снова начала вибрировать. Каждая вещь поблизости начала издавать звук. Бордюры на дорожке бились друг о друга, Скамейки скакали на плитке, деревья шуршали листвой. Тысячи грачей, горланя наперебой, вылетели из-за ангаров и понеслись в сторону леса. Поведение их в это время показалось Матвею несвойственным. Вибрация нарастала, в воздухе отчетливо раздавался давящий на уши гул.

— Что это, дед? — Спросил напуганный внук.

— Я не знаю. Наверное, сейчас тряхнет. Дай мне морс. — Попросил он.

Сунул бутылку в карман, а внука крепче схватил за руку. На всякий случай отошел подальше от всех зданий, чтобы в случае обрушения не попасть под стекла или кровлю. Гул и вибрация нарастали с каждой секундой. Интуиция отчетливо предупреждала, что сейчас произойдет что-то ужасное и надо не потерять Тимофея. В затылок давило, словно на нем был третий глаз, видящий подступающую опасность. Матвей Леонидович обернулся. Он не мог поверить тому, что видят его глаза. Позади него вздымался горизонт с домами, дорогами, парками, возвышаясь над полукруглыми крышами ангаров, озаренный вспышками молний. Матвей Леонидович огляделся, ища безопасное место. Каким оно должно быть, он не знал, и не представлял. Крепче ухватил Тимофея за руку, чтобы точно не потерять и побежал в сторону от диспетчерской, к которой почти подошел.

Горизонт приближался и в какой-то момент, когда огромный вал был уже рядом, за ангарами и затягивал на себя дома, находящиеся рядом с предприятием, наступила тишина. Мир затих в акустическом плане, словно готовил людей к внезапному удару. И в этой давящей тишине раздался голос жены Матвея:

— Спасайтесь в самолете.

Матвей Леонидович, не помня себя, побежал к самолету и потащил за собой внука, еще не понявшего, что происходит. Он чуть не упал от неожиданности. Дед удержал его и дернул вверх, сам того не заметив. Когда Тимофей догадался, что дела плохи и обернулся, увидев вздыбившийся горизонт, он и сам припустил, чуть ли не обгоняя деда.

Заправщик, увидев ситуацию, бросил работу и пустился на машине прочь от наступающей волны. Тишину нарушил гром десятков молний и грохот рвущейся поверхности. «Байкал» приплясывал на месте, разливая яд из незакрытого люка. Матвей Леонидович буквально закинул в дверной проем внука, как хозяйственную сумку и влетел внутрь.

— Пристегивайся скорее! — Крикнул он ему.

В окне уже ничего не было видно, кроме внезапно возникшей горы и частых вспышек молний. Матвей завел двигатель, выставил максимальные обороты и начал выруливать прочь от надвигающегося вала. Посмотрел на внука. Бледный Тимофей пристегнулся и смотрел в окно, вцепившись в сиденье. Ангары поползли наверх. Земля под ними разошлась, и они в мгновение ока исчезли в провале. Диспетчерская вышка дрогнула, накренилась и плашмя повалилась наземь, как подорванная труба старой кочегарки.

Хвост «Байкала» начало задирать вверх. Самолет еще не набрал требуемой скорости для взлета. Матвей Леонидович понял, что взлететь уже не получится и сконцентрировался на том, чтобы аппарат не повело боком и не замесило в подступающей волне. Самолет затрясло и понесло наверх. Несмотря на невысокую скорость, накатывающийся вал сработал как катапульта. Несколько толчков придали самолету ускорение. Матвей поймал момент, выровнял «Байкал» и попытался сбежать от опасного явления. Не получилось. Вздыбившийся кусок породы сильно ударил в днище, самолет резко накренился и чуть не ударился левым крылом в землю. Матвей Леонидович подсознательно смог купировать угрозу. Вокруг сверкали молнии, дыбилась и рвалась поверхность земли, творилось что-то ужасно невероятное, невозможное. Грохот стоял невыносимый. Корпус самолета дрожал внутри как колокол. Тимофей зажал уши руками.

Самолет дернулся, потухли приборы, и его потянуло вниз. Под шасси по поверхности оставались метры, но это была не ровная поверхность, а изорванная разломами земля, к тому же лесистая. Матвей посмотрел в окно и увидел, что основание подвижного «горба» уже близко и вывернул рули вправо. Вал, оставивший за собой страшные разрушения, ушел дальше. Теперь уже под шасси было не меньше двухсот метров, и оставался шанс спланировать на относительно ровную площадку.

Матвей Леонидович лихорадочно сканировал взглядом поверхность, и ему удалось увидеть желтое поле с неповрежденной землей на большом участке. Он начал планировать в его сторону.

— Держись Тимоха, посадка может оказаться не совсем мягкой. — Предупредил он внука.

Колеса врезались в мягкий грунт. Самолет затрясло на неровном рельефе поля, и он начал останавливаться с удвоенной интенсивностью и вскоре замер, как вкопанный. Матвей вытер пот с лица и откинулся на спинку. Понять, что только что им удалось с внуком пережить, еще предстояло.

— Спасибо. — Поблагодарил он супругу.

— За что? — Поинтересовался Тимофей.

— За пиццу. Если бы не она, мы бы с тобой сейчас были бы в другом месте.

— В каком? — Не понял Тимофей.

— Не важно.

Матвей Леонидович обернулся назад. Мятая коробка из-под пиццы лежала на полу. Кусочки разлетелись по всему салону. Он дотянулся до ближайшего, взял его и жадно откусил большой кусок и протянул остатки внуку.

— Я не хочу. — Завертел он головой.

— А что так? — В шутку удивился Матвей Леонидович.

— Что это было? — Спросил Тимофей, разглядывая в окно сильно изменившийся пейзаж.

— Я про такое не слыхал. Какой-то земной шторм.

— Домой пешком пойдем?

— Самолет заглох. Видать, молнией куда-то попало. Э-эх, инженер наш пиццы не дождался. — Матвей имел ввиду совсем другое, но не хотел травмировать внука. — Домой, конечно, придется идти, у нас там хозяйство. Но мне кажется… — он не договорил.

Когда они были на вершине гребня, а это не меньше двухсот, а то и более метров в высоту от нормы, он видел, что тот простирался от горизонта до горизонта. Его дом, скорее всего, был разрушен, но проверить все равно надо было. Другого места, где они с Тимофеем могли дожидаться помощи, у них не было. Матвей отстегнулся и прошел назад. Поднял сиденье второго ряда и вынул из стопки фирменных пакетов один. Собрал в него куски пиццы.

— Это нам с тобой в дорогу.

— А что, далеко идти?

— Раньше бы за час управились, но сегодня…

— Может, долетим? — Тимофей состроил жалобную мордаху.

— Конечно, у нас ведь возле дома личный аэродром. — Язвительно произнес дед. — Вылезай, прогуляемся перед сном.

Внук нехотя отстегнулся и выбрался из самолета. Они сели на стерню ячменного поля. Мягкая вспушенная земля продавливалась под ногами. Колеса самолета оставили на ней глубокие борозды.