Стигма ворона 4 (СИ) - Горина Юлия Николаевна

На спуске с холма к туру Эша присоединилось еще двое мерцающих энергией туров, серебристый тигр, огненно-рыжий медведь и один титан — и это был знак, что до стелы осталось уже немного.

Но когда они все взобрались на следующую вершину, парень с удивлением обнаружил у подножия не дикую заснеженную равнину, а мертвый город.

Прямо из сугробов в бледно-голубое небо поднимались многоэтажные серые здания и уцелевшие участки закрепленных на высоких столбах каменных дорог.

Железные развесистые конструкции, похожие на людей с широко распахнутыми руками, шевелили на ветру обрывками проводов, будто разорванными путами.

А в самом центре, на свободной от снега черной площади, возвышалась стела.

Непроизвольно ссутулившись, Эш принялся озираться по сторонам, ожидая атаки Единого. Она могла прийти откуда угодно — из-за холма, из-под земли или прямо с неба.

Но вокруг стояла тишина, будто никто и не собирался защищать этот камень. И это пугало даже больше, чем армия грохочущих роботов.

Закончились ресурсы? Едва ли.

Ловушка?

Или по какой-то причине Единому неудобно вести сражение в этом городе?

Гиганты встали, как один, не желая продолжать путь.

Эш спрыгнул в снег.

К счастью, здесь его оказалось не так уж много — чуть выше колена. Морщась и черпая холод голенищем, он двинулся к строениям, чутьем ворона прислушиваясь ко всему вокруг.

Но ничего опасного не происходило. Город оставался мертвым.

Чтобы добраться до центра, Эшу потребовалась пара часов.

А когда он, наконец, ступил на черную площадь, то с удивлением обнаружил, что ее поверхность очень гладкая и как будто бы теплая.

А еще — что у него в груди чуть быстрее обычного заколотилось сердце, виски сдавило, а слух уловил едва заметный гул, доносившийся от стелы.

Он отступил назад и обернулся к гигантам — в отличие от простых одержимых тварей, они могли достаточно близко подходить к устройству Единого.

Но не в этот раз.

Великаны трясли опущенными головами и упирались передними лапами, точно их кто-то против воли подталкивал сзади.

И останавливало их вовсе не предчувствие какой-то скрытой угрозы, а ужас перед устройством, хотя Эш подошел к нему с правильной стороны.

Подняв глаза на искусственный камень, Эш проговорил:

— Змеиный клык, значит? Похоже, что вот ты-то мне и нужен.

Вздохнув, Эш отправился обратно, попутно разглядывая укрытые снегом постройки.

Почему эта стела оказалась здесь, в центральной части разрушенного города, а не на отшибе, посреди лесной чащи или топких болот?.. Может быть, именно отсюда Единый когда-то начинал свое победное шествие, убедив людей, что устройство необходимо для каких-то благородных целей? Не зря ведь оно возвышалось посреди черной площади, будто святыня или памятный монумент.

Или как оставшийся без зиккурата священный алтарь.

Людям и вправду свойственно обожествлять чудовищ — до тех самых пор, пока окровавленные клыки не окажутся на их собственной шее.

Приблизившись, наконец, к своему туру, он бесстрашно ухватился руками за мохнатую брылю и потянул на себя, пытаясь сдвинуть гиганта с места.

Тур нехотя сделал пару шагов вперед, вскинул голову, вырывая из своей щеки клок свалявшегося пуха и гулко затрубил на всю равнину.

Гиганты попятились, словно протестуя, и только титан с ворчанием двинулся на пару шагов вперед и тоже встал, громко дыша всей грудью, точно от быстрого бега.

Негромко выругавшись, Эш сплюнул себе под ноги. И что теперь делать? Волоком за собой тащить? С такой махиной силами-то мериться не с руки.

Поднявшись чуть выше на холм, Эш закрыл глаза и постарался сосредоточиться на внутренних ощущениях, чтобы очутиться в мире ворона.

Но оказалось, что он слишком давно не погружался в мир Ворона по собственной воле. Обычно сам Ворон вырывал его из реальности, и это получалось просто и быстро.

А вот своими силами, через сосредоточенность и расслабленное созерцание, так просто не получалось.

Раздражение медленно закипало внутри — в один прекрасный момент Эшу даже показалось, что проще уже обо что-нибудь убиться и просто вывалиться из этого мира в другой.

И тут, наконец, что-то начало происходить.

Мир вокруг окрасился в зеленоватые оттенки, такие резкие и сочные после привычного черно-белого зимнего мира, что захотелось зажмуриться. Ощущение земли растворилось, уступив чувству стремительного падения.

Перемещение получилось жестким. Эш больно ударился спиной о безжизненную почву.

— Да твою ж акаду... — проворчал он, проклиная реалистичность местной нереальности..

И, со стоном приподнявшись на локоть, увидел картину, ради которой стоило брякнуться всем корпусом.

Около древа стояли двое: мрачный, как сама смерть, Ворон, укутанный с головы до ног в черный плащ, и Кош, будто призрак, сотканный из лунного света.

Создатель стоял, сунув руки в карманы и с улыбкой что-то тихонько насвистывая, явно наслаждаясь моментом.

— Удивительно, как вы оба еще не поубивали друг друга, — проговорил Эш, не в силах сдержать улыбку.

Облик Создателя вдруг на мгновенье потускнел и стал полупрозрачным, но тут же снова обрел четкость.

— Знаешь ли, это не такая тривиальная задача, как может показаться на первый взгляд, — хмыкнул Кош, покосившись на Ворона.

Тот отвернулся в сторону.

— Если бы я мог... — выдавил из себя дух.

— Сразу чувствуется — мое детище! — с широкой улыбкой заявил Кош. — Безумный, бесстрашный и упрямый.

— Примерно так же говорил ублюдок Аварра твоему тринадцатому дингиру, собираясь отправить его в пекло.

Кош прищелкнул языком, предостерегающе покачав пальцем.

— Осторожней со словами, Ворон. Ведь я собираюсь с ним сделать то же самое.

— С тобой хоть разговаривает, а я вот как ни звал — ни разу не откликнулся, — с укором сказал Эш. — А вообще хватит уже меня как кость из миски в миску перекладывать, я пока еще сам бегаю! А вот гиганты больше ни бегать, ни ползти не желают. Кош, может, подстегнешь их как-нибудь? Не на своем же горбу мне эту дуру каменную тащить.

— Сожалею, но придвинуть их ближе к этому монстру я не могу, — ответил Кош. — Скажи спасибо, что они раньше не взбунтовались. Потому что каким бы сильным я не был, и сколько бы в них не скрывалось от сознания Первого, взять гигантов под контроль в непосредственной близи от устройства я не могу. Слишком велик животный страх. А все они в первую очередь — животные.

Эш мысленно крепко выругался — ругаться на Создателя вслух было бы уже слишком.

— Что же ты мне раньше об этом не сказал?..

Создатель снова стал полупрозрачным, как лед.

— А разве ты у меня спрашивал? — резонно заметил Кош непривычно шипящим голосом.

В самом деле, Эшу даже в голову не пришло целенаправленно поделиться своими соображениями с Кошем. Ему почему-то казалось, что сказанного вслух предложения вполне достаточно — как с Вороном.

— А с тобой-то что?.. Как-то ты выглядишь...

— Недостаточно божественно? — иронично заметил Кош. — Не обращай внимания. Просто помехи. Мы находимся слишком близко от сильного устройства Единого...

После этих слов силуэт Создателя снова наполнился светом и стал вполне материальным.

Эш тяжело вздохнул.

— Ладно, пусть так. Тогда вопрос к Ворону: ты можешь вычистить от духов какого-нибудь из гигантов? Судя по количеству стигм на каждом из них, у них там внутри живут целые созвездия.

Ворон фыркнул.

— Видишь ли, в последние месяцы моим пропитанием были по большей части одержимые волки и козы. Так сказать, чтобы нам с тобой с голодухи ноги не протянуть. Так что если найдешь гиганта сравнимого своей мощью с парой козлов — обращайся, помогу.

Эш дернул желваками, и неспешной походкой подошел к ним обоим ближе, почти на расстояние кулачного удара.

— Слышьте, остряки. Пока один из вас на жрачку жалуется, а второй вообще покойник и вроде как не при делах, я пытаюсь в одно лицо хоть что-то сделать. Если я дурак — да и хрен с вами, или хрен со мной — да похрен! Пусть я — дурак! Но я же что-то делаю! Так помогите, а не дерево подпирайте — оно без вас не упадет!