Пацифист. Том 2. Мастер - Касим

— Хоть немного расслабимся. — Сказал я, в несколько движений скинув всю одежду и кончиками пальцев коснувшись кромки воды, едва заметной в отблесках нескольких светящихся кристаллов. Чистая, как слеза младенца, и ледяная, как сердце самой неприступной красавицы, она сейчас скорее подходила для пыток или медленного убийства, но стоило Якону взмахнуть руками, как она нагрелась, начав исходить едва заметным паром.

— Как хорошо. — Сказал я, погрузившись по горло в воду и почувствовав как ее обжигающее тепло проникает в мое измученное тело, заставляя едва ли не мурчать от удовольствия.

— Угу-у-у-у… — Согласился со мной сын, прикрывший глаза и полностью ушедший под воду.

«Заслужил» — Подумал я, тоже откинув голову назад и полностью расслабившись.

Со своей задачей мы справились не полностью. Я бы сказал — частично. Из трех сотен кораблей, которые Джао хотел сначала повести на Северный полюс, а потом на Гаолинь, были повреждены почти две сотни, что я считал весьма неплохим результатом.

Почему не все?

Банально не хватило сил и времени. Нет, будь у меня открыты еще несколько чакр, а Якон на несколько лет постарше, то может быть у нас все получилось, но мир редко подстраивается под наши хотелки.

Но даже так я был доволен проделанной работой. Да, кто может сказать, что даже сотни кораблей будет достаточно, чтобы сжечь дотла Гаолинь или потрепать оборону Северно Племени Воды, но дьявол, как обычно, кроется в деталях.

Нами были повреждены самые крупные и тяжелые корабли, являвшиеся ударным кулаком армады Джао. Оставшаяся сотня это легкие эсминцы и фрегаты, годные лишь для патрулирования и поддержки в открытом бою. Те самые корабли, до которых мы почти не могли добраться, ведь она постоянно были в дозоре или перемещались, уступая места своим новоприбывшим собратьям.

По сути основанная часть работы была сделана — большая часть армады была повреждена и пойдет на дно, стоит лишь оказаться в открытом море и столкнуться с первой крупной волной. Правда это повлечет за собой сотни, если не тысячи смертей, чего я не мог допустить.

«Я уже понял, что своими действиями могу навредить людям, но становиться массовым убийцей не согласен» — Подумал я, с силой сжав кулаки, чувствуя как в груди отчетливо бьется сердце. Быстро и ровно, без перебоев. Недели переживаний и самокопания хватило, чтобы принять смериться с произошедшим, так что когда придет время наносить последний удар мое сердце не дрогнет. — «А если все пойдет хорошо, меня даже совесть мучить не будет»

— Значит все произойдет завтра? — Спросил вынырнувший на поверхность Якон, смотревший прямо на неровный потолок пещеры.

— Да. — Ответил я, приоткрыв глаза. — Завтра.

День рождения Хозяина Огня еще со времен Созина, стал для огневиков едва ли не самым важным событием в году. Говорят, что в этот день прекращают работу все фабрики, давая отдых всем своим работникам, а крестьяне разгибают спины и перестают вкалывать на полях, направляясь на фестивали и ярмарки устраиваемые во всех городах и селах Архипелага и Колоний. Даже генералы и адмиралы Военного Совета стараются немного замедлить наступление, чтобы дать солдатам заслуженный отдых.

Эта традиция настолько стара, что даже военачальники Царства Земли в этот день особо не наглеют, понимая, что атаковав в такой день могут навлечь на себя ярость всего Народа Огня, а значит подвести и себя, и всех своих людей под монастырь.

Джао от своих товарищей по адмиральскому званию не сильно отличался, поэтому хотел не только отпустить ВСЕ экипажи на берег, но и устроить настоящее представление, с пиром, фейерверками, большой гулянкой и длинной, длинной речью. Все для того, чтобы поднять боевой дух прямо перед предстоящим походом, чем мы с Яконом и собирались воспользоваться.

— Ты правда надеешься, что обойдется без жертв? — Спросил у меня сын, положив голову на руки и оперившись ими об борт бассейна.

— Шансы этого достаточно велики. — Ответил я, вытащив из-за спины свою косу и позволив ей расплыться по поверхности воды. — Ты же сам видел планы патрулей на этот день. На каждом корабле останется всего несколько человек, провинившихся за всякие мелочи. Будут стоять на верхней палубе и смотреть, чтобы никто из оборванцев Рыбожуравля во время праздника на борт не забрался. Когда все начнётся им даже стараться особо не придется — пока корабли будут тонуть, у них будет достаточно времени, чтобы спастись.

— А если они не умеют плавать? — Поинтересовался сын, наклонив голову на бок, судя по вопросу вспомнил одно из наших коротких путешествий, где на одном из кораблей Царства ему пришлось спасать упавшего за борт матроса.

— Такого не может быть, Якон. — Ответил я, усмехнувшись и закинув руки за голову. — Армия Народа Огня не наши нищие оборванцы, которые даже в открытое море боятся выйти. Любой, кто служит во флоте у них в обязательном порядке учиться плавать и переносить морскую болезнь, иначе к кораблю его на расстояние огненного шара не подпустят. Они выберутся.

— А если нет? — Продолжал допытываться у меня сын, не сводя с меня своих голубых пронзительных глаз.

— На нет и суда нет. — Ответил я, невольно отведя взгляд, ведь сам не знал, что будет если кто-то из них реально не выберется. Слишком много если, на которых нет ответов.

Бесит.

Не знаю, что в тот момент подумал Якон, но он лишь подогрел воду и опять ушел под воду, не беспокоя меня пока вода окончательно остыла и не пришло время ложиться спать. До рассвета оставалось всего несколько часов, а нам еще предстояло выспаться перед финальным действом.

— Отец… — Обратился он ко мне, когда мы уже вылезли, высушились и пили успокаивающий отвар перед сном. — Можно задать тебе последний вопрос?

— Конечно, сын. — Ответил я, немного удивившись такой формулировке.

— Что ты написал в том письме? — Спросил Якона глядя мне прямо в глаза.

— В каком письме? — Было ушел я нерознаку, но увидев серьезный взгляд сына, понял что отвертеться не получиться. — Все же узнал, да?

— Это было не сложно, учитывая куда ты ходил. — Заметил он, качнув плечами, будто вопрос не требовал