Шаг третий. Ключи и калитки - Антон Витальевич Демченко

конструкты, про которые ты, кажется, тоже напрочь забыл. Вот и результат. Считай, первая ласточка вашего сотрудничества. И это, кстати, не прототип. Конечно, до серии ещё далеко, но опытное производство уже работает.

— Весело, — я смущённо хмыкнул. И в самом деле, со всеми этими провалами в иные миры и приключениями, им сопутствовавшими, я напрочь забыл об обещании, данном мною Багратову. Точнее, сведения по интересующим Бадри Автандиловича иллюзиям я и в самом деле собрал, и даже скомпоновал в нормальную брошюру… на дата-картах. Но отдать обещанное забыл.

— Как я и сказал, этот зерком из опытной серии. Он уже привязан к твоей учётке… И я настоятельно рекомендую тебе проверить свой счёт в казначействе, — с лёгкой улыбкой произнёс князь. Но не успел я воспользоваться его советом, как извлечённая из коробки плоская графитово-чёрная плашка зеркома вдруг завибрировала прямо в моих руках. Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать.

Мы с князем переглянулись, и я решительно ткнул пальцем приятно-шероховатую лицевую панель аппарата, отвечая на звонок.

— Внимательно вас слушаю, — произнёс я, кося взглядом в сторону насторожившегося князя.

— Приветствую, Ерофей Павлович, — знакомый ровный голос человека, о котором мы только что говорили, заполнил помещение. — Прошу прощения за поспешность, но… у нас довольно мало времени. Если не возражаете, я хотел бы встретиться с вами для решения некоторых вопросов. Как можно скорее.

— И вам здравствовать, уважаемый волхв, — протянул я, не зная, что и думать. Старицкий же вдруг закивал головой. Это что… типа, «соглашайся»? Ла-адно… — Когда и где вы предпочтёте встретиться?

— Сегодня же, если у вас нет возражений, — тем же мерным, невыразительным тоном произнёс волхв. — Я могу прибыть в Хольмград к вечеру. Или же приезжайте в моё имение. Думаю, его сиятельству князю Старицкому уже известно, где оно находится.

— Любопытен, каюсь, — фыркнул в ответ Виталий Родионович. — Но вы и сами сделали всё, чтобы меня заинтересовать, Владимир Ярославич.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, я никогда не позволил бы себе такой наглости, если бы не обстоятельства, — отозвался волхв, кажется, ничуть не удивлённый присутствием Старицкого при нашем разговоре.

— Понимаю, Владимир Ярославич, и не сержусь, — в свою очередь произнёс князь. Но холодно, весьма холодно, надо отметить.

— Благодарю, — Числобогов волхв сделал паузу и вернул мне мой же вопрос: — Итак, Ерофей Павлович, когда и где вам угодно назначить нашу встречу?

— М-м… — я на миг замялся, но… да и хрен бы с ним! — Подъезжайте сегодня вечером к моей лавке. Знаете, где она находится?

Ну, а что? Если уж он с такой лёгкостью звонит на только что активированный зерком, то отыскать адрес моего магазина для волвха Числобога должно быть и вовсе проще простого.

— «Вечерняя лавка» в Псковской слободе, — откликнулся тот. Ну, что я говорил? — Знаю. Буду к шести… нет, к семи вечера. До встречи, Ерофей Павлович.

— Подождите, Владимир Ярославич, — вдруг вновь вмешался князь. — Встреча конфиденциальна или вы позволите мне на ней поприсутствовать?

— М-м, — на миг, кажется, волхв подвис. Но тут же спохватился. — Не имею ничего против вашего или чьего-то ещё присутствия, ваше сиятельство… при условии, что гость будет осведомлён о недавних приключениях Ерофея Павловича.

— О! Будем вас ждать, Владимир Ярославич, — встрепенулся князь. — Ерофей?

— До встречи, Владимир Ярославич, — задумчиво произнёс я, и связь прервалась. Мы со Старицким переглянулись. — Не нравится мне это.

— Бывает, — неожиданно легкомысленно пожал плечами Виталий Родионович. — Лично меня осведомлённость этого господина о твоих приключениях ничуть не удивляет. В конце концов, все волхвы одним миром мазаны, а Остромиров, чтоб ему в аду сковорода погорячее досталась, наверняка общался на эту тему с коллегами, а значит, и мимо Числобогова волхва пройти не мог.

— Он меня к этому волхву возил, — напомнил я. — Хотел, чтобы тот меня по своему Пути провёл, дабы мозги набекрень не съехали. Но тогда ему Баюн не глянулся, и Владимир послал нас к Яговичам.

— Помню, — усмехнулся князь. — Ну… да что здесь гадать? Вечером всё узнаем. А сейчас… — Старицкий выразительно кивнул на зерком.

— Да-да, — покивал я. — Проверить счёт в казначействе.

Стоило мне коснуться лицевой панели зеркома, как та вновь мягко осветилась. Отыскав нужную пиктограмму, я прижал к ней палец, неожиданно почувствовав её, как рельефную кнопку… но не успел подивиться необычным тактильным ощущениям, как увидел отразившуюся в строке «Приход» сумму, и… М-да. Внушает. Пять-шесть годовых доходов моей лавки, не меньше. Я перевёл ошарашенный взгляд на собеседника.

— Это премия. Выплаты по контракту пойдут после начала продаж, — с деланной ленью проговорил князь. Тролль, чтоб его!

[1] Фок, Владимир Мирославич — выдающийся математик, философ, сторонник теории поля и разработчик практических методов по манипуляциям полями, сверхмалыми и безразмерными частицами (прототип — академик Фок, Владимир Александрович, автор работ по квантовой механике, квантовой электродинамике, квантовой теории поля, теории относительности, теории гравитации и т.д.) Фокова премия — престижнейшая из наград, вручаемых философам и естествознатцам России.

[2] Адъюнкт-профессор — здесь, должность на кафедре. Замещающий её является помощником и заместителем заведующего кафедрой.

[3] Багратов, Бадри Автандилович — владелец и главный инженер именного завода, занятого в производстве настольных и переносных вычислителей, зеркомов и так называемых «раух-машин» — вычислительных устройств большой мощности.

Глава 12

Когда так сложилось, не так уже не разложить

Почему-то, покидая Хольмский университет, я ни на секунду не сомневался, что после моего ухода князь устроит своему любимому учёному знатную выволочку. И эта мысль грела меня до тех пор, пока я не поднял над землёй так полюбившуюся подруге тубу, и не вырвался на улицы города. Как тут же выяснилось, за три месяца, что длилось наше со Светой путешествие по миру Словени, я успел отвыкнуть не только от наличия современных средств связи под рукой, но и от управления вёртким летучим агрегатом. Так что, в первые же секунды заполошного мотыляния над мостовой,