Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

Серов, увидев цифру, вначале присвистнул, а потом возопил, обращаясь к небесам, что это грабеж. Если за проход сюда сумма была немалая, однако, с учетом сложности маршрута, вполне адекватная, то выход оказался впятеро дороже. Начальник лоцманской службы лишь руками разводил, дескать, ничего личного, просто бизнес. Не нравится – выбирайтесь сами, за ноги никто не держит. Будь у Серова линкор либо крейсер, он, честно говоря, так бы и поступил. Тяжелый корабль сквозь метеорные облака проламывается без особого риска. Увы, в их распоряжении имелся всего лишь фрегат. Кобра на вопрос Серова вздохнула и честно сказала – слишком рискованно. Пришлось соглашаться на выставленную цену и лелеять в душе мысль, что когда-нибудь они сюда еще вернутся. На чем-то мощном и с дальнобойными орудиями. С учетом нестабильной и быстро меняющейся политической обстановки не такое уж и фантастическое желание, кстати. Ну а пока выбраться в свободное пространство, из чистой вредности высадить лоцмана как можно дальше (тот даже не почесался, видать, привычный) и отправиться дальше, своим курсом.

Разгонялись они на этот раз долго и мучительно. Несмотря на то что наиболее опасные зоны остались далеко за кормой, космос все равно имел в разы больше каменюк на единицу объема, чем в нормальных системах. Кобра не вылезала из пилотского кресла, Серов тоже постоянно находился в рубке, корректируя замысловатый курс фрегата. В машинном отделении неприлично ругался Док – из-за того, что постоянно приходилось задействовать маневровые двигатели, да еще и врубать периодически тормозные, режимы их работы были далеки от оптимальных. Помимо резко возросшего износа, начался медленный, но неотвратимый перегрев. Все же площадь радиаторных батарей на фрегате, теоретически имеющая весьма приличный запас, оказалась на поверку маловата для более мощных двигателей, и в результате Доку приходилось то и дело производить сброс хладагента, чтобы хоть как-то компенсировать эту проблему. Процесс шел в ручном режиме, и механик разогрелся не хуже двигателей, разве что вместо горячего масла плевался словами, обещая запихать эти радиаторы проектировщикам в то место, где спина раздваивается и называется чуточку иначе. Зная Дока, можно было предположить, что это отнюдь не пустая угроза. В общем, досталось всем, и лишь к исходу шестых суток корабль смог набрать достаточную скорость для того, чтобы совершить прыжок. Звезды привычно дрогнули на экране, и Кобра, устало выдохнув, откинулась в кресле:

– Поздравляю нас всех. Мы все-таки выбрались.

Следующие четыре часа Серов провел в рубке в гордом одиночестве. Пилот отправилась спать почти сразу, ее работа была закончена. Док еще с час возился у себя в машинном, потом залез под душ, долго фыркал, изображая дельфина и смывая с себя грязь, которую собрал за это время, после чего тоже удалился в свою каюту. Ну а отцу-командиру пришлось работать. Гиперпространственные маневры – штука сложная, и наития в них больше, чем точного расчета. С многомерностью компьютеры справляются из рук вон плохо, и человеческий мозг в такой работе является незаменимым инструментом. Далеко не каждый способен справиться с такой задачей. Именно поэтому штурманам платят больше всех. И потому командир корабля назначается только из штурманов – все члены экипажа должны знать, что на мостике человек, способный вывести их домой, где бы они ни находились. Так что хочешь иметь под командованием свой корабль – имей образование штурмана. Неважно, первой специализацией или второй, но имей его обязательно, иначе командиром корабля тебе не бывать.

К чести экипажа «Фаэтона», все трое имели дипломы штурманов. Более того, Серов периодически гонял своих подчиненных и на тренажерах, и во время перелетов, когда требовалось исполнить несложные маневры. Это, значит, чтобы квалификацию не теряли. Зачем ему нужна была эта лишняя забота, если большинство командиров не занимались подобным? Ну, тут все просто. Серов не страдал от отсутствия честолюбия. Плох тот солдат, который не таскает в ранце маршальский жезл. Серов был хорошим солдатом, и потому старался обдумывать свои действия на несколько шагов вперед. В частности, он исходил из того, что рано или поздно имеет шанс на адмиральские погоны, и тогда ему будут нужны рядом люди, которым он может доверять. И желательно, чтобы любого из них можно было бы поставить на мостике своего флагмана. Помоги друзьям с карьерой, а они, случись нужда, помогут тебе, вполне разумная жизненная позиция. Ну а раз так, то готовить, готовить и готовить! Пускай тренируются.

Однако сейчас, когда усталый экипаж разбрелся по каютам, он занимался прокладкой курса лично. И потому, что корректировка выходила сложная, и потому, что хороший командир должен заботиться об экипаже. Люди вымотались, причем даже сильнее его самого, а значит, заслужили отдых. Ну, так пускай отдыхают, а он будет работать. В конце концов, показывать слабость командиру тоже не годится.

К тому моменту, когда фрегат стабилизировался, наконец, в многомерности, со штурмана сошло даже не семь, а тридцать семь потов. Гиперпространство – штука хитрая, и каждый раз выкатывает разное, непредсказуемое заранее количество измерений. Точнее, некоторые хвастаются, что могут почувствовать, что их ждет, и Серов кое-кому склонен был верить. Как правило старым, зубы съевшим на перелетах штурманам, в брехне ранее не замеченным. Опыт не пропьешь, интуицию тоже. Но таких, опытных до отвращения «зубров» немного, подавляющему же большинству штурманов средней руки, к числу которых и относил себя Иван, приходилось разбираться с курсом по факту, уже после выхода в гипер. Базовая-то настройка в компьютере, а вот тонкие корректировки – это уже ручная работа. Учитывая, что на этот раз гиперпространство выдало аж дюжину измерений, плюс переменный вектор и колеблющуюся константу времени, удовольствие оказалось ниже среднего, и к концу рабочего процесса Серов взмок не хуже механика.

И все же он справился, и с удовольствием оглядел дело рук своих. Обычно в подобной ситуации большинство штурманов дробили траекторию на мелкие отрезки и делали корректировку каждые семь-восемь часов. Серов же сумел вывести ее на втрое большие участки, и сейчас испытывал законную гордость профессионала. Всё, дальше только регулярный контроль, а сейчас кинуть что-нибудь на зуб – и спа-ать…

Он так и отключился в кают-компании, на диване и с недоеденным бутербродом в руке. И проснулся только, когда ноздри защекотал запах свежесваренного кофе. Не открывая глаз шевельнулся – и едва не взвыл. Шея от неудобной позы затекла и болела немилосердно. Естественно, сон улетучился, будто испуганный воробей, и Серов, крякнув, с трудом принял вертикальную позу, на ноги встать силы уже не хватило.

На камбузе, как и следовало ожидать, хозяйничала Дана. Обернулась, заулыбалась чуть смущенно:

– Я вас разбудила…

– Ничего страшного, – мужественно ответил Серов, стараясь не показать, как ему хреново. Не получилось, девушка, сообразив, что что-то здесь нечисто, подошла, неодобрительно покачала головой и, зайдя сзади, начала решительно массировать ему шею. Ладошки у нее были маленькие, но крепкие и жесткие, и, прежде чем растаять в нирване, Серов со стыдом подумал, что в душ сходить так и не успел, и сейчас от него, небось, потом несет за несколько метров.

– Сколько я проспал? – спросил он, когда лечебная экзекуция закончилась.

– Шестнадцать часов.

– Что-о? – Серов резко поднялся, справился с нахлынувшим головокружением и быстрым шагом направился в рубку. К счастью, здесь все оказалось в норме, мигали цветные лампы, мерцали экраны, курс пока что оставался стабильным. Ну что же, можно было и сполоснуться наконец. Только вначале попить кофе. Запахи из распахнутой двери шли умопомрачительные, вызывая дикое желание залить внутрь себя чашку-другую… третью бодрящего напитка.

Как оказалось, помимо кофе на столе уже громоздился завтрак. Именно громоздился – Дана умела готовить вкусно, получалось у нее всегда много, но сервировкой себя не утруждала, считая, что взять каждый может то, что захочет. Вполне имеющая право на жизнь позиция, особенно в полевых условиях, хотя Серов подозревал, что она просто толком не разбирается в тонкостях этикета и почему-то скрывает этот факт. Так или иначе, но еда оказалась вкусной, Серов – голодным, и от стола он смог отвалиться, только когда почувствовал, что не в состоянии больше запихать в себя ни кусочка.