Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

Я из вашего счета за жетончик вычту? Прикажете настоечки ягодной или вина?

— Мне — ничего, — снова отказался тот. — А капитан, полагаю, выпьет пива? Герр Ясенецкий?

— Да что-то не хочется, — подумав, решил Стас. — Я молоком напился. У вас, милая фрау, такие булочки замечательные, просто тают во рту! Давно такой сдобы не пробовал!

И даже не соврал, потому что фрау Марта и ее кухарка в качестве выпечки предпочитали пироги, и булочки Стас попробовал впервые за… Восемь дней?! Он в этом мире уже целых восемь дней?!

— А вы всегда с собой носите жетоны? — спросил он клирика, чтобы отвлечься. — Помнится, в заведении мадам Луизы у вас его не было — к счастью для нашей новой кошки.

— Тогда как раз не успел пополнить запас, — отозвался Моргенштерн, допивая молоко. — А вообще — всегда. Так учил наставник, под началом которого я служил до назначения сюда. Я как-то удивился, что он, при его высочайшей должности, носит с собой несколько жетонов, словно обычный мейстер. Котермейстер, как вы изволили пошутить. — И Моргенштерн снова улыбнулся. Вспоминать о наставнике ему явно нравилось, у него даже взгляд потеплел, отчего усталое лицо мгновенно показалось приятнее и моложе. — Ну вот, а он сказал мне… — Моргенштерн вытер губы белоснежным платком, показывая, что закончил ужин, и процитировал: — «Мальчик мой, к счастью, в нашей службе кошачий жетон и доброе пастырское слово применяются гораздо чаще, чем карающий меч. Потому их всегда нужно иметь в достатке и наготове».

Стас понятливо кивнул.

— Генерал-патермейстер Фальк — великий человек, — уважительно добавил капитан, отхлебывая пиво, которое ему как раз принесли. — Один из нынешних столпов Ордена, в этом никакого сомнения! Передавайте ему мое почтение, как будете писать.

— Непременно, — сказал Моргенштерн и как-то потускнел.

Впрочем, возможно, Стасу просто показалось.

Стоило им встать из-за стола, в обеденном зале появился хозяин, и Моргенштерн тут же заявил, что ему необходимо узнать последние новости. Оставив патермейстера, капитан со Стасом вышли во двор, где рейтары так и сидели за столом, лениво перекидываясь шутками и так же лениво, без азарта, поигрывая в кости.

«Домино, что ли, изобрести? — задумался Стас. — Принцип размещения фигур я знаю, вырезать можно из картона… Или сразу на лото замахнуться? Нет, это сложнее, карты и бочонки нужны. Пятнашка? Там сложность в плоской коробочке, и с фигурами могу промахнуться, помню плохо. Нет, домино — самый удачный вариант. Это вам не автомат Калашникова и не антибиотики, это я на коленке сгенерирую. Для общего научного прогресса пользы от игрушек никакой, конечно, а вот лично для меня польза очень даже может получиться!»

— Пойдемте, герр Станислав, посидим с моими людьми, — предложил капитан. — Все равно делать сегодня больше нечего.

— А пойдемте! — охотно согласился Стас.

* * *

Разговор с хозяином постоялого двора оказался интересен, однако еще больше все запутал. Слухи о волках уже ходили и здесь, настолько же нелепые, насколько разнообразные и пугающие. Волки съели купеческий обоз вместе с лошадьми и охраной; волки разорили и сожрали целую деревню, но никто не знал, какую именно; волки загрызли трех орденских клириков, дюжину егерей графини фон Ластенгольф и без счета простого народа и скота.

Окажись хотя бы половина этого правдой, было бы непонятно, почему здесь до сих пор не рыщут Сестры Красного Чепца — лучшие истребительницы зверья простого и чародейского. Однако насчет клирика, хотя и одного, а не трех, слухи не врали… «Шварценлинг разберется, — подумал Видо. — Почти наверняка это трагическая случайность. Опыт делает людей самоуверенными, эту черту в покойном и Фильц подтверждает».

— А герр патермейстер Вольф у нас как раз незадолго до этого и был, — вздохнул хозяин и перекрестился. — Ох, горе-то какое, упокой, Господи, его душу. Да уж простите, оно и немудрено, что так случилось…

Видо вопросительно поднял бровь, видя, что добрый человек прямо жаждет что-то рассказать, но при этом изображает смущение, а может, и в самом деле слегка опасается.

— Неладно с ним было в последнее время, ваше сиятельство, — выпалил, наконец, хозяин, решившись. — Раньше-то как? Ну, заглянет раз в месяц-два, вот совсем как вы! Чаще-то незачем, у нас все в порядке! А тут каждую неделю появляться стал, словно дела у него какие-то рядом с нами были. А как заедет, велит подать шнапса и уходит с ним наверх, в гостевую комнату, значит. И закуски почти не берет, а как же без закуски?! Вот вы, герр патермейстер, когда не поститесь, так уж точно моей кухней не брезгуете, а он велел кольцо колбасы подать — и все! Потом вторую бутылку возьмет, а закуски снова никакой, и девка мне говорила, что колбасу едва-едва начнет. К остальному, что из уважения принесем, и вовсе не притрагивался!

— Погодите, почтенный, это что же, он по две бутылки шнапса выпивал? — поразился Видо. — Один? И даже не закусывал?

— Точно так, герр патермейстер, — закивал хозяин, — точно так! Досуха уговаривал! И все ругал кого-то, кулаком по столу стучал! Не иначе как волков этих проклятых. Про облаву толковал, это я сам в последний раз слышал. «Обложили, — говорит, — со всех сторон, твари… Не выскочить!» — говорит… Ну точно про облаву, про что же еще?

Видо промолчал. Две бутылки шнапса без закуски — способ напиться быстро и до белых глаз, как говорят рейтары. Что никак не сочетается с обязанностями и образом жизни орденского клирика. И волки вроде бы появились не так давно, а если Вольф решил устраивать облаву, то почему не запросил помощи у обермейстера и соседей, а сам пошел в проклятый лес?! Непонятно… И с ведьмой тут что-то странное творится. Вот, кстати!

— А что вам известно про ведьму в Дюневальде? — спросил он.

Хозяин почесал в затылке.

— Про молодую или старую? — уточнил он слегка растерянно. — Старая-то померла еще перед Пасхой. Худого про нее не слышали, честная была тетка и богобоязненная. А молодая… эту пока еще толком не знаем. Работник мой месяц назад ездил к ней зуб драть. Так щеку раздуло, будто дюжина пчел разом ужалила, ни спать, ни есть не мог. А съездил — и вернулся веселехонький. Она, значит, зуб ему выдернула, гной выпустила и травок дала заваривать. Одну — пить, другой — полоскать.