Кровь Василиска - Юрий Винокуров

Затем он покинул лечебницу, ну а я, посмотрев на Густава, который, видимо, совсем потерял волю к жизни, решил его не беспокоить, поэтому углубился в чтение.

И начал я, разумеется, с тетради Люка.

Интересно, насколько он был хорош в создании ядов?

Глава 3

Последующие несколько дней пролетели для меня незаметно. Я словно губка впитывал информацию из книг, которые принес мне Фредерик, и смаковал тетрадку старого Люка, в которой было написано столько всего интересного, что я даже не знал с чего начать.

Помимо рецептов различных ядов, которых в ней было больше двух десятков. Бывший владелец тела с большой внимательностью и присущей ему скрупулезностью записывал и зарисовывал все травы, которые удавалось находить ему в родовом лесу, а затем сверял их записями прошлых поколений, которых была целая библиотека.

«Хочу туда!» — была моя первая мысль, когда я узнал о библиотеке, но так как Фредерик должен был приехать за мной только через пару дней, пришлось взяться за историю этого мира, которая оказалась очень даже интересной, но так как в первую очередь меня интересовала магия и как она здесь «работает», я сконцентрировался на изучении именно этого вопроса, и вот к каким выводам я пришел.

Во-первых. В этом мире магия у людей встречалась гораздо чаще, чем в моем. Многие люди рождались здесь с магическим ядром или, как тут его называли, «Магическим сердцем», вот только не у всех оно могло развиваться, оставаясь в зачаточном состоянии всю их жизнь.

В итоге такие люди могли разве что использовать предметы, в которых уже содержалась своя мана, вроде того же осветительного кристалла, который зажег Фредерик, когда я лежал в отдельной палате, но на большее их не хватало.

Помимо таких людей, которых было большинство, встречались и те, у кого магическое сердце и так называемые магические каналы, исходящие от него, развивались со временем. Запас магической энергии у таких людей был в раз больше, и благодаря этому у них появлялась возможность стать «магическими донорами».

Иными словами, они могли заряжать своей магией предметы, в которых исчерпалась мана. И, судя по тому, что я вычитал из книг, такие люди ценились в любой стране и получали за это приличные деньги.

Все вышеописанное касалось, только так называемого «нейтрального элемента» магии, с которым рождалось более девяноста процентов людей, обладающих магическим сердцем или, как в оно называлось в моем мире, магическим ядром.

Нейтральная магия или бесцветная не могла перетекать в какие-либо формы, а значит, люди, обладающие ею, не могли использовать заклинания.

При этом, помимо стязи быть «донором», люди с потенциально сильным магическим сердцем могли стать артефакторами, специализаций которых в этом мире было превеликое множество.

Те же зелья, содержащие магическую энергию, которые ежедневно вкалывали мне целители, были созданы благодаря алхимикам, а растение, усиливающее регенерацию, выращено «Друидом» — так называли здесь магического агронома или флориста.

Разумеется, существовали магические кузнецы, оружие из под молота которых могло быть невероятно сильным и, судя по тому, что я вычитал в книгах, не уступало по силе артефактам из моего мира.

Это все я вычитал в книге под названием «История Магии», которая лежала в коробке вместе с остальными.

— Густав, что ты знаешь про магию? — спросил я соседа. Во-первых, мне было интересно послушать, что он скажет, а во-вторых, я хотел хоть немного отвлечь его от мрачных мыслей, в которые он погрузился после того, как человек, которого он любил всей своей душой, пытался его отравить.

Боансэ немного оживился. Видимо, я был не прав, и ему хотелось общения, но врожденная скромность и стеснение не позволили ему заговорить со мной первым.

— Очень мало, господин Люк. К сожалению, я не обладаю и толикой магии. Вся домашняя магическая утварь была на Розе, — ответил он, и я заметил, как он напрягся при упоминании ее имени.

Не погрустнел, не отчаялся, а именно напрягся.

Неужели за несколько лет его отношение к этой женщине изменилось?

— Знаю только, что есть бесцветная магия — магия простолюдинов и цветная, с которой рождаются только те, в чьих жилах течет благородная кровь, — ответил хозяин мясной лавки, чем подтвердил информацию, которую я получил из книги.

Действительно, так называемой «цветной маной» обладали только аристократы и, как правило, дети наследовали тот цвет магического сердца, какой был у их родителей.

Что же касается цвета. Тут все сложно. Если верить информации из книги, то существовало четыре основных цвета, каждый из которых представлял одну из четырех стихий.

Красный — огонь. Синий — вода. Коричневый — земля и Светло-голубой — воздух. Это были четыре основных цвета, магическая энергия которых уже могла принимать различные формы — заклинания.

Помимо этих четырех элементов, существовали два более редких.

Первый — свет. Второй — тьма. Они встречались гораздо реже, чем четыре основных, но все же дети с золотой и черной маной время от времени появлялись на свет.

Опять же, отпрыски несли в себе цвет маны своих родителей, а древние рода с наследственным даром к черной и золотой магии все еще существовали.

Во всяком случае, на территории Галларии, если верить этой книге.

Последними были уникальные магические стихии, которые были крайне редки.

О них в книге, к моему великому сожалению, говорилось очень мало. У меня, судя по описанию, был как раз уникальный цвет маны — ядовито-зеленый, что означало, что я тоже смогу использовать заклинания. Осталось только понять как и какие.

Хотя я буду доволен даже тому, если смогу использовать те умения своего ядра, которые были у меня при жизни в другом мире.

— А еще что-нибудь? — спросил я Боансэ.

— Нет, господин Люк. На этом мои знания заканчиваются. Я никогда не интересовался этим вопросом. Вообще, если честно, я мало чем интересовался в этой жизни и, думаю, именно поэтому моя жена решилась пойти на этот шаг, — добавил мой собеседник и я заметил, как по его щекам снова потекли слезы.

— Все можно изменить, — ответил я Густаву.

— Не думаю, — он обреченно покачал головой. — Может мне стоит попросить Розу купить еще яда? Зачем мне жить? Зачем возвращаться в лавку и дом, где уже давно спит другой мужчина? Как мне вообще дальше жить, зная, что человек, которого я любил, предал меня, изменив, а затем и вовсе решив отравить? — произнес он и повернулся ко мне, явно намереваясь получить ответ.

Вот только я